Моя ревность тебя погубит

Жар внутри и снаружи вспыхивает с новыми силами, потому что я смотрю на его огромных размеров член. Он толстый, жилистый, с набухшими венками и выглядит таким твёрдым, как железо, словно им можно убить. Мне кажется, что реальный человек не в силах вытерпеть его в себе. Хочу сказать это вслух, но останавливаю себя — как минимум потому, что у меня нет сил говорить, нет сил даже смотреть, но я должна напомнить себе, к чему быть готовой.
Стас раздвигает мои нижние половые губы и вводит по моему входу головкой члена.
В один момент он наваливается на меня, делая упор на руки, что он только что расположил по обе стороны от моей шеи. Его член приближается к моему входу, собирая и впитывая всю влагу вокруг.
—Если бы ты знала, как я мечтал об этом и ненавидел себя за это одновременно. Потому что не хотел сдирать с тебя твою невинность. Потому что это подобно варварству — причинять тебе боль, использоваться твоё тело для своего удовлетворения.
Поражённая, я машу головой. Он не использует меня. Он мог бы, но он так трепетно ко мне всегда относился, что у меня нет поводов не доверять ему.
—Ты только моя, Полина.
Он наклоняется и целует мне веко, влажные от слёз щёки, уголки губ, оставляет жёсткий засос на шее и входит в меня. Медленно, аккуратно, но это всё не важно — потому что его член разрывает меня изнутри. Понимаю, как сильно он сдерживается, потому что сила пульсации его члена внутри меня едва уступает размеренному толчку.
Гигантское тело двигается, нависает надо мной и разрывает меня изнутри на части. Он всё ещё входит, даже не вошёл в половину длины, но я уже распадаюсь на кусочки.
Это длится словно целую вечность, когда я привыкаю к его «остановке», он снова продолжает протискиваться внутрь, ещё и ещё глубже. Среди тишины в нашей спальне слышны только мои всхлипы и стоны, и его гортанное дыхание, похожее на рык зверя.
Он целует меня. Слишком много. Слишком часто. Щетина ласкает кожу.
Я снова всхлипываю, когда он застывает во мне чуть дольше, чем до этого.
—Я в тебе, принцесса. Полностью. Почувствуй меня.
—Я чувствую,— еле выговариваю я. И это единственные два слова, на которые у меня хватает сил. Стас начинает двигаться в адски медленном темпе, позволяя моим стеночкам подстраиваться под его гигантский размер. Он трётся о них, разрушает их, скользит по ним.
—Каждый миллиметр твоего тела принадлежит мне. Скажи мне это, принцесса,— требует он хриплым гортанным голосом возле моего уха, но мой разум словно теряется.
Могу думать только о толчках, о движении его огромного члена внутри меня.
—Полина, скажи мне,— повторяет Стас более жёстко, покусывая мочку моего уха.— Скажи, кому ты принадлежишь. Кто, блядь, твой единственный мужчина, которому позволено видеть тебя такой.
Мои руки красные, как и всё остальное тело. Мне хочется дотронуться до него, но сил действительно нет. Он фиксирует меня руками, держа под низом, за талию — так крепко, словно хочет остаться в таком положении до конца своей жизни и никогда больше не собирается отпускать меня.
Если бы не удерживающие руки, даже сдерживаемая сила его движений впечатала бы меня в матрас. Из-за моего молчания он начинает врезаться в меня чуть активнее, и я хнычу, скулю, пищу.
—Тебе,— отвечаю, пытаясь вдохнуть побольше воздуха.— Я принадлежу тебе.
—Да, моя девочка. Ты принадлежишь мне. Каждый миллиметр твоего тела. Каждая твоя улыбка и каждый твой оргазм. Всё это моё, Полина.
—Да,— зачем-то соглашаюсь я, желая произнести вслух.— Твоё.
Еле унимая дрожь в теле, я приподнимаюсь. Точнее, всего лишь пытаюсь это сделать, тянусь к нему лицом — и он накрывает своими губами мои. Он полностью выходит из меня, какое-то время возвращаясь пальцами к клитору и надавливая на него, вращая и заставляя ещё больше пульсировать. С пальцами на клиторе, он снова вводит в меня член — но уже с большей грубостью и силой.
Я кричу, потому что он доводит мою киску и клитор. Я кричу, потому что моя восприимчивость и чувствительность убивают меня. Я не могу вынести этих ощущений, особенно, когда большой палец кружит вокруг клитор с ещё большей интенсивностью.
—Стас…— плачу я.
Ещё несколько мгновений — и он застывает во мне, доводя меня до оргазма в третий раз. И именно сейчас его член дёргается внутри меня, как невменяемый — это ещё больнее, чем когда он просто вошёл в меня в самом начале. Но при этом, чувство наполненности захватывает меня и заставляет затрястись от странных ощущений.
Стас кончает в меня, оставаясь ещё какое-то время внутри. Столько запахов и ощущений. Капельки пота на моём лбу, груди и животе, продолжительно разливающийся по телу жар, его сперма во мне перемешанная с моей влагой.
—Малыш,— обращается он ко мне, поднимаясь на руках.
—М?— мой ответ звучит как едва слышное мычание.
—Я настоящий подонок.
Слова, которыми он себя оскорбляет, смешат меня — хотя у меня нет сил даже улыбнуться.
—Почему ты так говоришь? Потому что лишил меня девственности,— моё предложение лишь забавляет его.
—Потому что, принцесса, у тебя уже нет сил. А я собираюсь протрахать тебя до самого утра.
Смысл доходит до меня моментально. Если я с трудом могу выговорить что-то и открыть глаза, то он скорее всего не потратил и одного процента своей готовности.
—Ты всё ещё твёрдый,— вслух замечаю я.
—Я буду твёрдым, Полина, пока не кончу в тебя несколько десятков раз, пока я не залью в тебя пару литров своей спермы,— рычит он, и я знаю, что он не врёт.
Дикий, животный блеск его тёмных глаз не сходит, а лишь разрастается с бешеной скоростью. Он прирастает ко мне, сжимает обеими ладонями мою грудь и поочерёдно облизывает оба набухших, ярко-розовых соска.
—Главное скажи, что мне позволено продолжить,— он будто просит моего одобрения, хотя держится из последних сил. Мне приятно, что ему важен мой выбор.
—Тебе позволено,— стону я, запрокидывая голову назад и чувствую, как он вытаскивает из меня влажный, залитый моими соками член. На постельное белье из меня вытекает сперма.
Несколько десятков раз. Несколько литров спермы.
Он обхватывает руками мою попу и насаживает меня на себя. Это будет безумно длинная и такая откровенная ночь.
    
29.Дикий, необзузданный
Я вытираю остатки её крови на члене краем простыни, потому что она и без того вся в крови и других жидкостях.
Определённо, я самый морально безнравственный и безжалостный урод на этой земле. Это можно понять, бросив один-единственный взгляд на её безжизненно лежащее тело, нежная кожа которого впитала в себя всё, что только возможно — кровь, пот, слёзы и, самое главное, мою чёртову сперму. Только сейчас я позволяю себе открыть окно и выкурить одну сигарету в её присутствии. Потому что я надеюсь, что наблюдение за ней, спящей, под сигарету — немного усмирит мой аппетит. Но нет, это всё дерьмо, которое не работает. Мой аппетит не усмирили несколько часов, которые я провёл, трахая её.