Ваня+Даша=Любовь

Через секунду пойдет сигнал с центрального пульта.
Я побежал в другую сторону, к нашему отделению.
Мимо операционных и палат.
И когда меня схватили охранники на входе в наше отделение, я уже пришел в себя настолько, что сообразил: Даша спасена. Сегодня спасена. Некому отдать ее сердце.
Меня там, в палате, не было. Умру, но не сознаюсь. Ведь Травиата умерла сама по себе.
Значит, мне повезло?
Меня били, толкали, и какой-то из них все повторял, что мне не жить на свете.
Они втолкнули меня в бельевую.
Там уже собрались все наши. Весь клон.
Избитые, в наручниках, некоторые в крови.
– Нас убьют? – спросил Рыжий Барбос у охранников.
– А ты как думал? – сказал полковник, который стоял в дверях за спинами своих подручных. Дверь захлопнулась.
– Ох мы и дрались! – радостно сообщил Костик.
Слепой Кузьма сказал:
– Я палку о кого-то сломал.
Они говорили все вместе, им так хотелось похвастаться своим новым бойцовским статусом. Они не понимали, что нас в самом деле лучше убить. Нужен несчастный случай – пожар или пищевое отравление. Но чтобы мы исчезли. Я хотел сказать, что мы должны дорого отдать свою жизнь. Так говорится в кино.
Но дверь открылась – и трех минут ведь не прошло с начала моего заточения.
Там стоял доктор Блох.
Пьяный, но не настолько пьяный, как утром.
– Выходи, узники тела и совести, – загадочно заявил он.
Мы вышли, но осторожно, как выходит к кормушке битая псина.
– Вам все равно не поверят, но жить будете.
Из кабинета Григория Сергеевича вынесли носилки. Носилки были покрыты простыней, и головы не видно.
– Как так? – спросил Костик.
– Цианистый калий, – пояснил Блох.
– А можно в женское отделение? – спросил я.
– И не мечтай. Ты далеко не уйдешь. Тебя перехватят. И могут убить.
– При попытке к бегству, – глупо засмеялся Костик. Но я не обиделся. Костик был напуган.
– Я надеюсь, – сказал Блох, – что о девушках позаботятся.
Он приложил указательный палец к губам, словно мы играли в прятки.
На черной лестнице, куда он выпустил нас, открыв дверь своим ключом, никто не встретился. Мы помогали спуститься тем, кому было трудно.
– Держитесь вместе, – сказал Блох.
Калитка в тихий переулок, зажатый между высокими глухими заборами, была не заперта.
– Уходите. Вот деньги, – сказал Блох. – На первое время хватит.
Блох захлопнул калитку.
Мы остались одни.