Полуночный замок

– А потом необходимо будет лечь на алтарь.
– Э-э, а просто кровь из пальца не устроит? – пролепетала я с надеждой.
Его высочество отрицательно качнул головой и в притворном расстройстве развел руками, хотя в глазах принца читалось веселье.
– Увы. Древние маги были жуткими формалистами, – сообщил Линнелир. – Понимаю, алтарь каменный, холодный, но придется немного потерпеть. Если захочешь, после обряда лично сделаю тебе микстуру от простуды.
Вот ведь… заботливый какой! Более чем уверена, он это специально! Специально вгоняет меня в краску!
– Сп-пасибо за беспокойство, – выдавила я, пытаясь справиться с новой волной смущения.
Ведь, если подумать, Линнелир уже лицезрел меня практически в неглиже. И вообще, что он, обнаженных девушек не видел, что ли? Да наверняка толпу целую, и куда более фигуристых. Вот только попытки убедить саму себя в том, что переживать не о чем, под изучающим взглядом принца не срабатывали. Ни на йоту.
– Надо же, какая ты, оказывается, стеснительная, – отметил его высочество и неожиданно вновь наклонился ко мне, шепнув: – А совсем недавно такой храброй была.
Я судорожно вздохнула, понимая: еще немного, и от дрожи в коленках не смогу нормально стоять. Слишком сильно действовала близость этого мужчины.
– Мне, наверное, пора идти? – еле слышно прошептала я.
– Как хочешь, – откликнулся Линнелир, одновременно мягко касаясь моих волос и заставляя замереть, впитывая эту легкую ласку.
Прохладные пальцы принца пробежали по щеке, медленно, чуть небрежно обвели контур губ… и я не выдержала. Застонав, сама потянулась к нему, буквально вымаливая поцелуй.
А в следующий момент его получила. Обжигающий, жесткий и одновременно полный обещания. Обещания продолжить, если я захочу. И разве можно было ему отказать?
Я ответила, как могла, заранее соглашаясь на что угодно. Где-то на краю сознания раздался звон стекла, а потом меня рывком переместили на стол, и все мысли окончательно исчезли. Остались только его поцелуи, полные жара и страсти, скользящие по обнаженному телу руки, от каждого касания которых плавилось тело. Шепот на языке, которого я не знала…
Линнелир оказался надо мной, прижимаясь горячим телом, и я поняла, что готова на все, лишь бы он не останавливался. Не сейчас, пожалуйста, только не сейчас. Плюнь на этот договор так же, как и я!
Словно в тумане я почувствовала, как уха коснулось теплое дыхание, от которого по коже побежали мурашки, а потом раздался невероятный, бархатистый, с хрипотцой голос:
– Скажи мне «да», девочка. Просто скажи «да».
Собственный полустон-полувсхлип в ответ, и резкая мгновенная боль слилась с яркой, ощутимой даже сквозь закрытые глаза вспышкой. Впрочем, гораздо важнее были его движения, уверенные и сильные, на грани болезненности и наслаждения. Линнелир как будто требовал: признай, подчинись, отдайся. И я не смела, не желала противиться, откликаясь ему каждой частичкой тела, прижимаясь сильнее, впиваясь ногтями в мужскую спину. На пике выгибаясь дугой, чувствуя его ответную дрожь и не сдержав вскрик.
И только потом, когда объятия стали чуть слабее, а поцелуи легкими, успокаивающими и почти невесомыми, стал возвращаться рассудок. Именно благодаря ему пришло осознание того, что разгоряченное тело со спины студит стол, каменный, слишком холодный. Камень? Я вдруг вспомнила свечение и охнула от догадки: стол – это и есть алтарь?! Тогда, получается, это сейчас обряд был, что ли?!
Дернувшись, я резко села и в растерянности посмотрела на расположившегося рядом Линнелира. Тот, не проявляя ни малейших признаков беспокойства, довольно прищурился и едва заметно кивнул.
– Но ведь шести дней еще не прошло, и полнолуния нет! – пролепетала я.
– Во время полнолуния готовится только зелье, – скользя по мне взглядом, лениво ответил Линнелир. – А для этого обряда оно ни к чему.
– Зачем тогда было столько ждать?
– Потому что здесь мало потребовать формального согласия «по собственной воле», – откликнулся он. – Необходимо, чтобы ты на самом деле это почувствовала, поэтому тебе нужно было время. Шесть дней – гарантированный срок, чтобы потом приготовить хотя бы зелье.
От такого признания, сказанного обыденным тоном, у меня перехватило дыхание, а сердце ухнуло куда-то в земные недра. Слова еще недавно столь близкого мужчины жгли хуже каленого железа.
Линнелир все это время привязывал меня. Расчетливо приближал к себе, и только!
Я соскользнула со стола и стала быстро собирать вещи. Одеваясь, почти физически чувствовала пристальный, изучающий взгляд принца. Чего он ждет? Что я сорвусь и расплачусь? Буду просить его о чем-то?
Нет, этого не будет. Сверх договора мне ничего не обещали и не давали никаких надежд. Я с самого начала понимала: мы слишком разные. Во всем. Поэтому столь глупая привязанность только моя проблема, и надо постараться с ней справиться. В конце концов, это малая цена за сохраненную жизнь.
Главное, сдержать слезы хотя бы сейчас и дождаться момента, когда останусь одна.
– Раз свою часть договора я выполнила, когда меня вернут домой? – спросила я глухо.
– Хоть завтра, – ответил Линнелир. – Подготовлю документы, твои деньги за неустойку и уже утром могу открыть портал перехода.
– Замечательно. Я могу идти?
– Конечно. – Принц кивнул. – Гретхель тебя проводит. Отдыхай. И советую перед сном полежать в горячей ванне, чтобы завтра мышцы не болели.
Ну теперь-то зачем так делать?! Не наигрался, что ли?!
– С-спасибо за беспокойство, – резко выдохнула я и быстро направилась к выходу.
– Ты повторяешься, малышка! – прозвучало вслед.
Сдержаться не смогла и резко хлопнула дверью. И лишь потом, отгороженная монолитной стеной, разрыдалась.
По коридору я практически бежала, ни на что не обращая внимания – слишком торопилась спрятаться в выделенных покоях. Даже поджидавшую неподалеку от лаборатории Линнелира Гретхель не заметила бы, если бы та не догнала и не пристроилась рядом. Впрочем, какое мне дело до ходячего трупа?
Обидные, злые слезы жгли глаза и заставляли окружающий мир расплываться. К тому моменту, когда закрылась дверь спальни, отрезая от всего остального мира, меня уже трясло.
Единственным спасением от стресса в этот момент казалась горячая ванна. И не только потому, что ее посоветовал принять Линнелир. Точнее, совсем не поэтому. Просто отмыться хотелось. И хоть немного заглушить ароматной парфюмерией его запах, который, казалось, навечно впитала кожа. Запах, от которого шла кругом голова, а расшатанные нервы сходили с ума.
Наполнив маленький бассейн до краев, я разделась и опустилась в теплую воду. Знобить стало меньше, а вот успокоение так и не пришло. Никакие доводы разума не могли успокоить ноющее сердце, и даже обычно позитивный взгляд на мир дал сбой. Слезы лились по щекам, но я не стремилась их сдержать, понимая – бесполезно. Лучше сейчас выплакаться и успокоиться, нежели потом всю жизнь мучиться от болезненных воспоминаний.
Вот только на деле успокоиться оказалось сложнее, чем я рассчитывала. В голове заведенной шарманкой крутились мысли о принце и его словах. И ведь с самого начала знала о том, что нужна Линнелиру только для ритуала, но услышать это из его уст все равно оказалось больно.
В итоге в воде я просидела почти час, а когда вышла в спальню, на прикроватной тумбочке неожиданно увидела высокий бокал, до краев наполненный изумрудной жидкостью. Странно. Раньше его здесь точно не было.
Я подошла ближе, задумчиво подняла бокал и обнаружила под ним короткую записку: «Эликсир от простуды. Как и обещал. Лин».
Лин! Зелье сжала с такой силой, что чуть не раздавила. Подумать только, он еще и не полным именем подписывается, открыто указывая на близость! Близость, которую я, черт побери, пытаюсь забыть!
– И забуду! – скрипнув зубами, пообещала я сама себе и в несколько глотков выпила зеленую пакость.
В конце концов, нет никакого желания возвращаться домой с простудой и еще неделю вспоминать о том, при каких обстоятельствах ее заработала.