Вестники
–Вы именно этого хотите?– удивился Финн.– Ну, лично я люблю сам решать. Например, когда мама спрашивает: «Хочешь спагетти или тако на ужин?» Иногда я хочу спагетти, иногда – тако. По-разному бывает. И маме нравится, что я сам выбираю.
–Но здесь люди слишком часто принимали неверные решения,– Лана по-прежнему говорила шёпотом. По щеке девочки скатилась слеза, и она её вытерла.– Не важно. Всё это сейчас не важно. Монетки теперь бесполезны. Ваш рычаг тоже. Телевизоры всем диктуют, как думать и что делать. Нам больше не из чего выбирать. А мэр Мэйхью хочет добиться того, чтобы и в вашем мире ни у кого не осталось выбора.
Все смотрели на Лану с таким видом, будто тоже собирались заплакать. Даже Кафи, которая уж точно не понимала, о чём говорили старшие.
Финн плакать не собирался.
–Но монетки по-прежнему защищают нас от телевизоров,– сказал он.– У них ещё есть немного силы.
–Ну и что?– спросила Лана, беспомощно пожав плечами.– Рано или поздно кто-нибудь из нас сдастся. И тогда мы окажемся в ловушке, и монетки, как и сказал Рокки, будут бесполезны.
«Несправедливо, что у плохих людей два оружия, а у нас только одно»,– подумал Финн. Он посмотрел на телевизор. Экран, даже разбитый, выглядел зловеще.
И тогда он вспомнил об игре «камень-ножницы-бумага».
«Словно камень и ножницы сговорились победить бумагу,– подумал он, злясь на мэра Мэйхью и его ужасных покровителей.– Запах, монетки, телевизор… Запах и телевизор на одной стороне. У монеток нет шанса!»
Но может быть, Финн ошибается?
Если человек играет в «камень-ножницы-бумага», он выбирает что-нибудь одно, выигрывает или проигрывает, а в следующем раунде может выбрать что-то другое.
И так каждый раз.
А если… если…
Поскольку Финн не хотел смотреть в сторону телевизора, он посмотрел на Кафи, которая сидела, прижавшись к коленям сестры. Возможно, мысль, которая его посетила, была так же нелепа, как сказанное ею «дай» при виде битого стекла…
Но Кафи можно понять: осколки красиво переливались в лучах солнца. Если не знать, какой вред приносит телевизор, они и впрямь выглядели замечательно.
Финн, как правило, не обращал внимания на красоту. От вещей он хотел только одного – чтобы они были интересными. Ну или вкусными.
«Но если что-то безобразное может казаться красивым – значит что-то плохое можно использовать ради хорошего дела?»– подумал он.
Могут ли враги мэра использовать телевизор?
–А что, если мы выступим по телику?– спросил Финн.– Давайте пойдём на телевидение и скажем правителям, чтобы они не мешали нам пользоваться рычагами и монетками, оставили в покое оба мира и не запрещали людям выбирать! Монетки и телевизоры передают сообщения. Если мы можем ради хорошего дела использовать монетки – почему с телевизорами так нельзя?
Глава 35
Эмма–Финн, ты гений!– воскликнула Эмма. Она вскочила и обняла брата.
–Нет-нет-нет,– возразил тот, шутливо отталкивая её.– Гений у нас ты.
–Ну, значит, мы оба гении,– согласилась Эмма. Финн был готов пойти на компромисс: он позволил Эмме обнять его одной рукой за плечи и не стал спорить, когда она продолжила:– Если ты умный, это не значит, что я глупая. Здорово, что ты вспомнил один важный факт: открытия и изобретения сами по себе не хороши и не плохи. Наука нейтральна. Всё дело в том, как люди пользуются полученными знаниями.
У Финна глаза полезли на лоб.
–Эмма,– воскликнул он,– я этого не знал!
–Но ты сообразил, что если злодеи могут использовать телевизор, значит, и мы можем,– сказала Кона.– Только мы сделаем это с хорошими целями.
–Здорово, но невозможно,– буркнула Лана.
–А вот и возможно!– возразила Эмма.– Лана, если твой папа работает на телевидении, значит, у него есть ключ от телецентра?
–В любом случае мы можем туда пробраться и отключить в телецентре все приборы… как их… передатчики,– задумчиво произнёс Чез.
–Но ведь, наверное, телецентров много,– сказал Рокки.– Если мы отключим один, остальные продолжат контролировать людей. Я помню все те интервью, которые давали мои родители, когда нас похитили. На пресс-конференции приходили толпы репортёров из разных телецентров! А ещё с новостных сайтов в Интернете, с радиостанций, из газет и журналов…
–Правда?– удивилась Лана. Казалось, Рокки сказал что-то совершенно невероятное.– Ну, в нашем мире всё устроено по-другому. Есть только одна телевизионная сеть. И только один канал. Остальные запрещены.
–Ух! Фух!– крикнула Кафи, толкая Эмму.
–Так,– сказала Кона и взяла барахтающуюся сестрёнку на руки.– У нас есть минута, прежде чем Кафи начнёт орать. Ей здесь надоело.
–Значит, мы пойдём в телецентр и Кафи возьмём с собой,– предложила Эмма.
Рокки и Чез нахмурились, но всё-таки встали. Кона взяла Кафи на руки, воскликнула: «Полетели!»– и понесла её к двери как самолётик. Эмма и Финн последовали за ними.
–Думаете, это легко?– спросила Лана.– Вы… вот так возьмёте и пойдёте?
–Мы надеемся, что ты нам поможешь,– сказал Финн, очаровательно улыбнувшись.
–Я… я не…– начала Лана и встала.– Вы уверены, что нужно идти пешком?
–Может быть, нас кто-то подвезёт?– спросила Эмма.– Например, та женщина, которая… ну, ругала твоего папу.
–А, Ирмина? Седая, с лавандовой прядкой?
–Давай её спросим,– предложила Эмма.
Все направились к лестнице. Эмма задумалась, не разбить ли рычагом все телевизоры в доме. Но, оказавшись внизу, она едва поборола желание подойти и сорвать одеяло в цветочек, которое прикрывало экран. Ей жутко захотелось включить телевизор.
«Так поступил бы настоящий учёный. Иди и включи телевизор. Исследуй мысли, которые он тебе внушает».
Эмма поймала себя на том, что поворачивается к телевизору. Его не нужно было даже включать – он влиял на мысли Эммы одним своим присутствием. Телевизор пытался внушить, что это её собственные мысли.
–На,– Лана вложила ей в руки небольшой матерчатый мешочек. Эмма нащупала внутри монетки.– Носи его на шее или повяжи на пояс, под одежду. На всякий случай.
–Чтобы защититься от телевизоров и запахов?– уточнила Эмма.– Или на тот случай, если будет возможность послать монетки в другой мир?
Лана слабо улыбнулась:
–И то, и другое.
Эмма повесила мешочек на шею, и теперь монетки висели у неё на груди, напротив сердца.
Лана и остальным раздала мешочки с монетами (всем, кроме Кафи, чтобы не тащила их в рот).
