Вестники

Эмма и Кона оставили свои ведёрки и бегом пустились по лестнице. Их шаги заглушил рёв экрана.
А ребятам ничего не оставалось, кроме как ждать, стараясь не слушать зомбирующие их голоса.
–Давайте сядем потеснее,– предложил Чез.
Хотя день стоял тёплый, зубы у него стучали. Они с Финном и Ланой придвинулись ближе к Рокки и Кафи. Кафи похлопала всех по очереди по щеке и захихикала.
–Кона оставила Кафи здесь, чтобы она нас отвлекала и нам было легче!– воскликнула Лана.– Вот умница!
Финн коснулся щекой ручки Кафи. И ему стало так спокойно – словно он обнял сумку с монетками. Или обклеил ими лицо. Возможно, всё это даже лишнее. Возможно, монеткам достаточно просто существовать, чтобы напоминать о том, что другие люди хотят говорить правду. Делиться хорошим, а не плохим.
Сидеть рядом с маленькой Кафи тоже было хорошо.
Финн посмотрел на «Часы с кукушкой», надеясь, что Кона и Эмма поторопятся. Они ещё не выбрались на открытое место, и их не было видно.
Финн коснулся лба. Оказалось, что все монетки, которые он приклеил, отвалились, а они все в суете даже не заметили. Тогда он достал монетку из кармана – ту самую, которую дал ему двойник мистера Густано. На ней была записана история о том, как мама и папа ради своих детей мечтали изменить мир. Монетку, которую Финн хотел сохранить как память об отце, которого никогда не знал.
Он подержал её над ведёрком. А потом разжал пальцы.
«Может быть, одна лишняя монетка окажется решающей. Ведь я отдал её, чтобы спасти оба мира и вернуться к маме».
Потому что он и так никогда не забудет, что рассказал ему двойник мистера Густано.
Память о папе навсегда останется с ним.
 
Глава 49 
 Эмма

Эмма не могла угнаться за Коной. Она уже запыхалась и начала спотыкаться, когда они пробежали мимо брошенного джипа.
–Беги… без меня,– с трудом выговорила она.– Я могу только разгадывать шифры и думать, а ты можешь и думать, и бегать…
–Эмма, ты шутишь? Одной мне туда не добраться,– ответила Кона, указав на «Часы с кукушкой», маячившие впереди, по ту сторону пустой парковки. Она слегка замедлила шаг.– Это экран внушает тебе, что ты хуже меня? Мне, например, он говорит: «Нельзя уметь всё. Нужно выбрать – быть умной или заниматься спортом. Но вообще-то и то, и другое даётся тебе плоховато».
Эмма на бегу запрокинула голову и прокричала в небо:
–У Коны отличная голова! И сердце у неё тоже на месте! Она идеальная старшая сестра! Она сто раз не дала Кафи проглотить монету!
Кона рассмеялась, и на мгновение показалось, что они бегут наперегонки просто для развлечения. Как две подружки.
–Сердце – это же самое главное, правда?– спросила Эмма.– Вот именно этого не хватает нашим врагам. Значит, мы победим.
Может быть, она не так уж плохо бегает, как ей кажется. Теперь она не отставала от Коны. Но всё-таки Эмме не хватало дыхания, чтобы бежать и одновременно говорить.
Во время прошлых путешествий в другой мир она полагалась на шифры и силу разума. Но на сей раз приходилось полагаться на людей, с их тайнами, страхами, надеждами, мечтами, ложью и правдой.
И для этого нужен не только мозг, но и… сердце.
Может быть, для того, о чём думала Эмма, уже существует название.
«Любовь. Это любовь. Кона любит Кафи и своего папу. Я люблю Чеза, Финна и маму. Рокки любит своих родителей, брата и сестру».
И эта мысль словно несла её прямо к «Часам с кукушкой».
–Мы зайдём внутрь?– спросила Кона.– Чтобы вся парковка превратилась в туннель… или в горку?
Эмма обрадовалась, что Кона так быстро освоила правила рычага.
–Конечно,– сказала она.
Они набрали код – 6-4-5, «воздух, вода, огонь»– на ближайшей двери, и когда она со скрипом открылась, за ней оказался зал, почти такой же, как в другом мире. Там стояли столы и стулья, но их покрывал густой слой пыли, как если бы ими никто не пользовался лет десять. На дальней стене виднелись деревянные фигуры. Только на часах недоставало стрелок.
–Смотри, здесь тоже ангел,– сказала Кона.– Я встану здесь и приложу рычаг к крылу. Дай мне сигнал.
Эмма вышла на улицу. Она подняла монетку над головой и пустила солнечный зайчик. Ребята, стоя на площадке над экраном, должны были его увидеть.
Эмма взглянула на верхнюю часть экрана, которая чуть-чуть выдавалась над стеной стадиона, и увидела сияющий золотой каскад.
–Давай!– крикнула она Коне.– Приставляй рычаг!
Послышался стук, а потом скрежет – Эмма была готова поклясться, что с этим звуком рычаг вошёл в стену.
–Эмма, всё получилось, рычаг соединился!– закричала Кона.– Мы перехитрили мэра!
Вдруг Эмма вспомнила: они же не договорились о втором сигнале, который означал бы: «У нас всё получилось, идите сюда, дорога домой открыта!»
И тут до неё донёсся полный страха голос Коны:
–Эмма! Он должен двигаться сам по себе?!
Эмма повернулась и увидела, что рычаг вращается, словно кто-то в другом мире пытался открыть туннель.
–Эмма!– завопила Кона.– Кто это делает? Наши друзья? Или враги?
–Не знаю,– прошептала Эмма.
 
Глава 50 
 Чез

Последние монетки быстро высыпались из вёдер.
Когда они тащили вёдра по лестнице, казалось, что монет очень много – такими тяжёлыми были ведра. Чез с ребятами поставили их на перила и наклонили – монетки водопадом посыпались вниз, заслоняя экран.
Чез торжествовал. Он казался себе всемогущим.
Он так радовался.
Но потом вёдра опустели, и одно за другим Чез, Финн, Рокки и Лана поставили их на площадку.
–Эти тоже бросить?– спросил Финн и принялся отлеплять скотч на запястье.– Хотя они принадлежат другой Натали и судье и, наверное, нужны им…
–Нет! Нет!– воскликнул Чез, приходя в себя. Он заметил, что Финн отлепил монетки, которые прикрепил себе на лоб. Или они сами отвалились. Борясь с магией экрана, Чез почти не обращал внимания на брата.
–Они ещё могут пригодиться для защиты,– согласилась Лана.– Кажется, мы не очень хорошо всё это продумали. Наверное, нужно было устроить что-то вроде ручейка, чтобы монетки сыпались постоянно. Чтобы люди смотрели только на них, а не на экран.
–Давайте покричим им, чтобы они нас заметили,– предложил Финн. Он начал махать руками и подпрыгивать.– Эй, эй! Мы здесь, наверху!