Вестники

Чез хотел спасти не только своих родных и друзей – он хотел помочь всем, кто находился на стадионе.
Всем, кто живёт в этом мире.
В обоих мирах.
«Хватит убегать,– подумал он.– Надо объединиться».
Счастливый говор вокруг сменился тревожным гулом.
А за спиной у Чеза вновь раздался голос телекомментатора, хотя и не такой громкий, как раньше:
–Преступники и разжигатели беспорядков полностью подавлены, и наши доблестные лидеры с триумфом вернулись домой! По всей стране в официальных местах проведения мероприятий стихийно начинаются празднества…
Чез повернулся и увидел, что гигантский экран ожил. Хотя мэр ещё стоял у ворот стадиона, экран изображал его на сцене, перед толпой – он улыбался и махал рукой, а восторженная толпа неумолчно ревела и хлопала в ладоши.
Все вокруг Чеза начали поворачиваться к экрану.
Чез не выдержал.
–Это неправда!– закричал он.– Разве вы не видите, что происходит на самом деле?!
Финн, привстав на цыпочки, завопил:
–Это неправда! Не смотрите туда!
–Не поддавайтесь!– хором подхватили обе Ланы.
Теперь люди смотрели на Чеза, Финна и девочек, а не на экран. Чез, в отличие от Финна, терпеть не мог быть в центре внимания и ненавидел говорить на публике.
Но прямо сейчас ему было что сказать, и он собирался воспользоваться моментом.
–Лана, ты же разбираешься в телекамерах?– крикнул Чез.– Другая Лана, ты очень на неё похожа… значит, ты тоже разбираешься?
–Да,– хором ответили обе.
–Тогда берите камеры,– велел Чез. Сердце у него бешено колотилось. Как успеть изложить свой план, пока люди опять не повернулись к экрану? Пока они не угодили в ловушку вместе с двойниками.
–Готово,– сказала Лана, а другая Лана добавила:
–Мы передадим видео с камер на экран. Встретимся там, на сцене…
–…Рядом с мэром,– подхватил Финн.
Чезу ничего не пришлось объяснять. Все его поняли, даже Финн.
–Мы заставим мэра сказать правду всему миру,– произнёс Чез.
 
Глава 57 
 Эмма 
 (возле «Часов с кукушкой»)

–Отведите нас с Коной на стадион и арестуйте вместе с остальными,– предложила Эмма охраннику, который стал надевать ей наручники.
Кона озадаченно взглянула на неё, а потом кивком указала на «Часы с кукушкой». Очевидно, она имела в виду «Зачем нам уходить от туннеля? Это наш шанс спастись! Наш шанс увидеть родных!».
–Знаете, есть такая сказка,– сказала Эмма, притворяясь, что по-прежнему обращается к охраннику, а не к Коне.– Называется «Новое платье короля». Читали? Она про то, что дети лучше всех умеют говорить приятное правителям.
Кона хихикнула и притворно закашлялась. Она всё поняла: Эмма хотела держаться ближе к мэру – на тот случай, если им выпадет шанс его разоблачить.
Но чего Эмма не ожидала, так это реакции охранника. Он перехватил её взгляд, поднял брови и… снял с девочки наручники!
–Валяйте,– сказал он, слегка подтолкнув Эмму.– Бегите догоняйте мэра.
«Значит, он читал сказку про «невидимое платье» икороля?»
А она-то думала, что в этом мире такого бы точно не допустили. Она думала, что он, в отличие от Коны, её не поймёт.
«Поэтому он меня и отпустил? Он хочет, чтобы мэра разоблачили как обманщика?»
Эмма внимательно посмотрела на выходящих из туннеля охранников. Она не знала, кто это – полицейские или солдаты, все они носили синюю форму с оранжевой отделкой. Люди в форме несомненно служили мэру и другим представителям власти.
При одном взгляде на синюю форму на Эмму нахлынули ужасные воспоминания о суде над мамой и о празднике дома у другой Натали, который завершился стычкой.
Но люди, толпящиеся вокруг Эммы и Коны, казались… более независимыми, чем охранники, полицейские и солдаты, которых она видела в этом мире раньше. Они не спешили повиноваться приказам мэра и не вытягивались по стойке «смирно». Они не шагали в ногу, тупо глядя перед собой. Они украдкой бросали взгляды по сторонам. Некоторые даже перешёптывались, но тут же замолкали, когда Эмма подходила ближе.
«Они перестали поддерживать мэра?– размышляла Эмма.– Перестали бояться и жить по чужой указке?»
Но тем не менее они шагали к стадиону. И все были с дубинками и пистолетами.
Эмма снова взяла Кону под руку и пошла вслед за охранниками, полицейскими и солдатами.
Девочки вошли на стадион, когда мэр приблизился к лестнице, ведущей на сцену. Кто-то протянул ему синий пиджак, который он быстро надел и застегнул, прежде чем подняться по ступенькам. Эмма ожидала, что охранники отгонят их с Коной от сцены, но, как ни странно, все они расступились.
Девочки взбежали по лестнице и оказались на сцене лишь несколькими секундами позже мэра.
–Я бы предпочла снова забраться наверх,– простонала Кона.
Мучительно было стоять на сцене перед огромным экраном и видеть, как мэр безостановочно расхаживает туда-сюда, в то время как ещё один мэр, высотой в семь этажей, спокойно улыбается и машет с экрана рукой.
«Совсем как на суде над мамой,– подумала Эмма, и у неё сжалось сердце.– Люди видят не то, что происходит на самом деле».
Но и толпа вела себя не так, как в зале суда. И не так, как полчаса назад, на этом же самом стадионе. Люди наклонялись друг к другу, шептались, хмурились, морщили лбы…
И у Эммы появилась надежда.
Они с Коной бросились к мэру – и тут же с другого конца сцены к ним устремились ещё несколько человек. Эмма на мгновение замерла – это были Чез с Кафи, Финн, Рокки, мистер Гус… и ещё один человек, который выглядел в точности как звукооператор. А за ними бежали ещё две похожие пары – Натали с мамой и другая Натали с судьёй Моралес.
«Но мы же оставили Натали и её маму в нашем мире,– подумала Эмма, отчаянно пытаясь понять, что происходит.– И мистер Густано тоже должен быть там…»
Мэр повернулся и гневно взглянул на Эмму и Кону – и тут до Эммы дошло, кого не хватает.
Он, наверное, хотел посмотреть на неё грозно и сурово, чтобы припугнуть. Но Эмме уже надоело молчать.
–Что с моей мамой и с Джо?– крикнула она.– Где все Густано?
Её голос отдался эхом, прозвучав гораздо громче, чем Эмма обычно говорила.
За спиной у Чеза, Финна и остальных Эмма увидела Лану и ещё одну девочку, очень на неё похожую. Обе держали на плече большие видеокамеры. Эмма повернулась и… увидела на экране своё лицо – такое большое, что оно заняло изрядную часть белого полотна.