Вестники

–Мне так надоело постоянно лгать. Хоть раз в жизни я хочу признаться во всём…
Мэр быстро надавил на монетку, и запись прервалась.
На стадионе стояла мёртвая тишина.
Эмма имела полное право злорадно воскликнуть: «Ага, я вас перехитрила! Я доказала, что вы с самого начала врали! Вы тоже виноваты! А я всего лишь десятилетняя девочка! Вот каким глупцом вы себя выставили!»
Но она просто потянулась к микрофону, стоящему между мэром и мистером Мэйхью, и сказала:
–Ну так признайтесь. Расскажите всем, в чём именно вы лгали.
–Нет-нет… клянусь, я лгал исключительно во благо,– быстро заговорил мэр, глядя то на мистера Мэйхью, то на толпу.– Мои избиратели, жители нашего прекрасного города… каждый раз я делал это только ради вашего блага! И ещё для поддержки правительства! Чтобы никто не пострадал!
–Не пострадал?– презрительно спросила Натали, шагнув вперёд.– Да как вы можете говорить, что никто не пострадал, если неделю назад вы сами устроили заварушку на вечеринке у себя дома?! Вы же напали на тёщу, жену и дочь!
–Нет-нет… я никому не желал зла!– ответил мэр, вертя головой по сторонам и словно ожидая поддержки от мистера Мэйхью и от толпы.– Это просто… политические игры. Я боролся за власть! Потому что люди нуждаются в моём руководстве!
Молчание толпы теперь выглядело совсем иначе. Люди клали руки друг другу на плечи. Двойники, льнущие друг к другу, казались абсолютно одинаковыми. Эмма с удивлением взглянула на сотни двойников на стадионе, потом посмотрела на двух Натали, двух Лан, госпожу Моралес и судью, звукооператора и мистера Густано…
–Монетки привели сюда двойников,– шепнул ей на ухо Финн.– Полный набор монет превращается в нечто вроде волшебной палочки! Эмма, это просто чудо!
–Наверняка этому есть научное объяснение,– ответила Эмма.
И тут она заметила, что в толпе, обнявшись, стояли не только пары двойников. Люди собирались компаниями по четыре, по шесть… даже по десять, пятнадцать, двадцать человек.
Они стояли плечом к плечу и внимательно слушали мэра.
–Но это вы устроили так, что моя бабушка погибла,– сказала Натали, гневно глядя на мэра.– В другом мире.
–Это был… несчастный случай!– воскликнул мэр.– Мы выясняли, каковы связи между двойниками. Мы ничего подобного не хотели! Она просто… случайно пострадала! Потому что мы ждали нападения из вашего мира… Охрана, солдаты, скажите же им!
Мистер Мэйхью, другая Натали и обе госпожи Моралес бросились к Натали. Но в толпе послышалось бормотание. На все лады повторялись слова:
–Охрана… солдаты… кто скажет правду?
И тут кто-то, невидимый для Эммы, произнёс:
–Тот мир на нас не нападал. Это мы на них напали.
И другой голос – неотличимо похожий – подтвердил:
–Я клянусь, что он говорит правду. Я его двойник.
«Вот зачем нужны двойники,– подумала Эмма.– Они знают правду. Они помогают людям рассказать о себе».
Она повернулась к мистеру Мэйхью.
–Вы можете поручиться за мэра?– спросила она.– Он говорит правду?
–Пожалуй… это то, во что он хочет верить,– произнёс мистер Мэйхью.– Он так часто лгал, что сам уже не может разобраться, где правда, а где нет.
–Вы что, обвините меня и в похищении детей Густано?– насторожился мэр.– Но это было оправданное действие! Просто по ошибке мы забрали чужих детей…
–Как вы смеете!– закричал мистер Густано.– По-вашему, это пустяки? Моя семья страдала…
–Значит, по-вашему, похитить Финна, Чеза и меня было бы совершенно нормально?– перебила Эмма, не веря собственным ушам.
–Но ведь ваша мать представляла угрозу для нашего мира,– ответил мэр.– Она подталкивала людей к неповиновению, распространяла ложь…
–Она хотела, чтобы людям позволили говорить правду!– крикнул Финн.– И по-моему, вы тоже хотели сказать правду! Потому что вы отправили монетки мистеру Мэйхью.
–Нет-нет, я их отправил, потому что… потому что…– мэр поморщился и сжал кулаки. А потом замахал руками, словно отгоняя все обвинения.– Это была просто проверка! Ну да, ну да… я просто притворился, что мне одиноко и что я о чём-то жалею. И я не посылал ни одной монетки – вплоть до сегодняшнего дня! Это… тоже была проверка. Мои монетки не угрожали власти. Они ни на что не могли повлиять.
«А вот и нет,– подумала Эмма.– Даже если он послал всего одну или две монетки, мистеру Мэйхью этого хватило, чтобы кое-что понять».
Чез неуверенно шагнул вперёд. Эмма увидела лицо брата и поняла, о чём он собирается спросить.
–А наш отец?– с мукой спросил Чез.– Из-за вас погиб Эндрю Грейстоун? Вы приказали его уничтожить? Его и Джину… учёного-физика.
–Джина Чукоф,– тихонько сказал звукооператор.– Её звали Джина Чукоф.
Мэр стал лихорадочно озираться по сторонам, пытаясь найти того, кто мог бы его поддержать. Его взгляд упал на мистера Мэйхью.
–Скажите им!– взмолился он.– Если вы похожи на меня, значит, вы всё понимаете. Мы – то есть такие, как я,– не умеем спорить! И нам не нравится принимать неприятные решения. Я всего лишь выполнял приказы. Делал то, что мне велели вышестоящие лица! Губернатор. Президент. Люди, которые на самом деле управляют страной!
–Вы… вы…– Чез не договорил. Он размахнулся, словно хотел ударить мэра.
Эмма и Финн повисли на Чезе, удерживая его на месте.
–Значит, из-за вас не стало нашего папы и Джины?– спросила Эмма. Её голос звучал так же сдавленно, как у Чеза.– И бабушки Натали? Значит, вы виноваты в этом!
–Нет!– воскликнул мэр. Глаза у него забегали: он пытался найти хоть одно дружелюбное лицо, человека, который мог бы заговорить вместо него. Но мистер Мэйхью стоял неподвижно и молчаливо, как и все на стадионе. Никто не двигался. Тогда мэр провёл дрожащей рукой по лбу и продолжил:– Всё остальное… да, я в этом виноват. Я совершал ошибки. Но я не виноват в гибели этих людей. Никогда сознательно не отдавал таких приказов. Я пообещал себе, что не перейду этой черты.
–Просто вы внушали это желание другим,– сказала Лана из-за камеры.
Мэр поморщился, но отрицать ничего не стал. Он вновь пристально взглянул на Чеза, Эмму и Финна.
–Поверьте мне,– умоляюще сказал он.– Эндрю Грейстоун был моим другом. Я любил его. Доверял ему. Я знал, что Грейстоуны всегда говорят правду. А это была такая редкость, даже восемь лет назад. Я знал, что другие люди не любили за это Эндрю и Джину Чукоф. Но я занимал такую низкую должность в партии, что понятия не имел о заговоре против них обоих. Клянусь вам!
–Но благодаря их гибели ты сделал карьеру,– прозвучал чей-то голос.
Это была судья. Наконец она решила вмешаться.
«Значит, она думает, что наша сторона одерживает верх?»– подумала Эмма.