Непокорный рыцарь

–Мне нравятся машины. Мне не нравится менять людям масло и чинить их дерьмо, а затем выслушивать жалобы и нытье по поводу цен.
Я сворачиваю на улицу Гете и еду небыстро, так как уже темнеет, а уличное освещение оставляет желать лучшего.
Но, даже несмотря на это, Вик начинает зеленеть.
–Притормози,– говорит он.– Меня сейчас стошнит.
–Погоди секунду. Я не могу остановиться прямо…
–Притормози!– кричит брат, со всей дури дергая за руль.
–Какого хрена!– кричу я, снова выравнивая руль, прежде чем мы успеваем врезаться в припаркованные вдоль бордюра машины. Раньше, чем я успеваю найти подходящее место для остановки, в зеркале заднего вида вспыхивают красные и синие огни. Я слышу короткий вой сирены.
–Твою мать!– Я со стоном съезжаю на обочину.
Вик открывает дверь и высовывается из машины, чтобы наблевать на дорогу.
–Возьми себя в руки,– бормочу я.
Прежде чем я успеваю сделать что-то еще, офицер полиции выходит из машины и стучится в мое окно, светя фонариком мне в лицо.
Я опускаю стекло, моргаю и пытаюсь как-то смочить пересохший рот, чтобы сказать хоть что-то.
–Вы пили сегодня вечером?– требовательно спрашивает полицейский.
–Нет,– отвечаю я.– Простите, моему брату нездоровится…
Полицейский переводит луч фонаря на Вика, выхватывая из темноты его налитые кровью глаза и заблеванную рубашку.
–Выходи из машины,– говорит ему офицер.
–Так ли это…
–Из машины, живо!– рявкает он.
Вик вываливается из машины, пытаясь не угодить в блевотину. Он цепляет ногой свой рюкзак, и тот падает на дорогу.
Полицейский заставляет его встать, положив руки на крышу машины, и начинает личный досмотр.
–У тебя имеется при себе оружие?– спрашивает он, похлопывая Вика.
–Не-а,– отвечает мой брат, качая головой.
Я тоже выхожу из машины и стою со стороны водителя.
–Я просто везу его домой, офицер,– говорю я.
Рука копа замирает на бедре Вика.
–Что в кармане, пацан?– спрашивает он.
–Ничего,– глупо отвечает Вик.
Полицейский тянется в карман его джинсов и извлекает небольшой пакетик. Мой желудок скручивается в узел. В пакете лежит две таблетки.
–Что это?– спрашивает коп.
–Я не знаю,– отвечает Вик.– Это не мое.
–Не двигайся с места,– приказывает полицейский. Он поднимает рюкзак моего брата и начинает его обыскивать. Минуту спустя офицер достает оттуда пакет на липучке, под завязку набитый таблетками,– их там не меньше ста штук.
–Дай угадаю,– говорит он.– Это тоже не твое.
Прежде чем Вик успевает ответить, я выпаливаю: «Это мое!»
Черт, черт, черт. Что я делаю?!
Офицер переводит взгляд на меня, подняв бровь. Это высокий стройный мужчина с квадратной челюстью и ярко-голубыми глазами.
–Вы в этом уверены?– тихо спрашивает он.– Здесь много таблеток. Это не похоже на личные запасы. У нас тут хранение с целью распространения.
Я начинаю потеть, сердце бешено бьется в груди. Это охренительно большая проблема. Но это будет моя проблема, не Вика. Я не позволю ему вот так разрушить свою жизнь.
–Это мое,– решительно говорю я.– Все эти таблетки мои.
Вик переводит взгляд с полицейского на меня. Он так пьян и напуган, что не понимает, как ему быть. Я смотрю брату прямо в глаза и едва заметно качаю головой, предупреждая, чтобы он держал рот на замке.
–Садись в машину, пацан,– велит ему полицейский.
Вик забирается обратно на пассажирское сиденье. Офицер закрывает за ним дверь. Затем он обращает свое внимание ко мне.
–Как ваше имя, мисс?
–Камилла Ривера,– сглатывая, отвечаю я.
–Офицер Шульц,– представляется он, указывая на свой жетон.– Подойди сюда, Камилла.
Я обхожу машину, и теперь мы оба стоим в ярком свете фар.
Подойдя ближе, я понимаю, что полицейский моложе, чем мне показалось сначала. Ему около тридцати, максимум тридцать пять. У него коротко стриженные светлые волосы, обритые по бокам, и загорелое лицо. Полицейская форма туго накрахмалена.
Офицер Шульц улыбается мне, но я еще никогда в жизни не испытывала такого страха. Моя судьба буквально находится у него в руках, представляя собой пакет с таблетками.
–Ты знаешь, что это, Камилла?– спрашивает он.
Я смотрю на таблетки. Они чем-то похожи на фигурные витаминки – бледно-желтые пилюли в форме школьного автобуса. Подозреваю, что это наркотики.
–Да, я знаю, что это,– хрипло отвечаю я.
–В штате Иллинойс действуют строгие законы против дури,– говорит офицер Шульц низким приятным голосом.– Хранение даже одной таблетки считается уголовным преступлением. Пятнадцать и более таблеток влекут за собой минимальное наказание сроком в четыре года. Я бы сказал, что у тебя здесь где-то сто пятьдесят. Плюс те, что в кармане у твоего брата.
–Они тоже мои,– говорю я.– Он не знал, что это. Я попросила спрятать их для меня.
Офицер долго и молча смотрит на меня. Я не могу понять, что значит выражение его лица. Полицейский продолжает улыбаться, но я понятия не имею, что скрывает эта улыбка.
–Где ты живешь?– спрашивает он.
–На Уэллс-стрит. Над «Аксель-Авто». Это моя мастерская – моего отца. Я тоже там работаю.
–Ты механик?– спрашивает коп, оглядывая мою одежду.
–Да.
–Нечасто встретишь девушку-механика.
–Вряд ли вы вообще знаете много механиков,– отвечаю я.
Это не лучший момент для сарказма. Но я устала слышать эти комментарии. Особенно от мужчин. Особенно от тех, кто не доверяет мне работу над машиной, а сами не способны отличить плунжер от свечи.
К счастью, Шульц посмеивается.
–Только одного,– говорит он.– Но я думаю, что он меня дурит.
Между нами снова повисает тишина. Я все жду, что сейчас он сомкнет на моих запястьях наручники и посадит меня в служебную машину.
Но вместо этого полицейский говорит:
–«Аксель-Авто» на Уэллс-стрит?
–Да.
–Я заеду к тебе завтра.
Я тупо смотрю на него, не понимая смысла этих слов.
–Отвези брата домой,– говорит коп.
Он сует таблетки в рюкзак и закрывает молнию. Затем бросает рюкзак к себе в багажник.
Я все еще стою на месте, ничего не понимая.
–Я могу ехать?– глупо переспрашиваю я.