Непокорный рыцарь

Джонни все еще воет, схватившись за нос. Рыжуля тоже кричит, хотя я и не вполне понимаю почему – из-за того, что я дерусь с этими двумя придурками, или из-за того, что разбил лицо ее парню.
Я обрушиваюсь на второго качка и избиваю каждый дюйм его тела, до которого только могу достать. Этот пинок в лицо реально меня выбесил. Я валю парня на землю и продолжаю мутузить его снова и снова, пока не сдираю костяшки в кровь. Его приятель ковыляет ко мне и дает в глаз, а я в ответ бью его локтем в лицо.
К этому моменту на крики Рыжули собралась уже целая толпа. Пять или шесть парней разнимают нас, оттаскивая меня от любителя помахать ногами.
Пока я обездвижен, Джонни пользуется возможностью и бьет кулаком мне в живот, выбивая из меня весь воздух. Если бы меня не держали за руки, я бы пырнул этого ублюдка ножом, что лежит в моем кармане. Я не собирался использовать его в дружеских перебранках, но этот засранец уже довел меня до ручки.
Прежде чем я успеваю высвободиться, между нами встает Ливай, расталкивая нас в разные стороны.
–Все-все, вы неплохо повеселились,– говорит он.
У Ливая светлые обесцвеченные волосы и куча цепей на шее. На нем звездно-полосатая ветровка и вареные джинсы. Я бы сказал парню, что он выглядит как Ванилла Айс [11], но Ливай, скорее всего, счел бы это за комплимент.
–Если хотите драться, продолжайте где-нибудь в другом месте,– говорит он.
–Я убью этого мелкого говнюка!– рычит Джонни, все еще держась за нос.
–На здоровье,– отвечает Ливай,– только не здесь.
Он смотрит на меня. Я сплевываю немного крови на траву.
–Что насчет тебя?– спрашивает Ливай.
–Я в порядке,– отвечаю я.– Пойду в дом.
–Круто.
Ливай кивает своим приятелям, и те отпускают меня. Я выпрямляюсь и убираю с лица волосы.
–Тебе хана, Неро,– шипит мне вслед Джонни.
Я лишь улыбаюсь ему в ответ, демонстрируя окровавленные зубы. Попадись этот придурок мне в неурочный час, я без лишних разговоров просто перережу ему глотку.
Я направляюсь в дом Ливая, где гораздо жарче, чем снаружи, и слишком много народу. В воздухе стоит такой дым, что можно накуриться, только вдыхая его.
От жары моя губа начинает пульсировать. Я иду на кухню, намереваясь приложить лед.
Кухня Ливая словно сошла с каталогов 70-х годов – сплошь мебель из сосны и холодильник цвета авокадо. Бабуля не следила за модными кухонными тенденциями, а уж Ливаю начхать на это и подавно. Сомневаюсь, что он хоть раз в жизни готовил. Все поверхности завалены коробками с остатками еды навынос.
Я открываю дверцу морозилки. Там лежит одинокая бутылка водки. Больше нет ничего – ни льда, ни даже выдвижных ящиков.
Я рассматриваю содержимое холодильника снова. Сквозь грохот электронной музыки слышу знакомый раздражающий голос. Эту манерную медлительную речь я узнаю всегда – Белла Пейдж вновь поймала кого-то в свои коготки.
Я оглядываюсь на девушек. Три злобные стервы окружили какую-то девчонку с темными кудрявыми волосами, перевязанными банданой.
Обычно мне насрать на то, чем занимается Белла. Я вообще стараюсь всеми способами избегать ее общества. Нет ничего интересного в том, что девушка нашла очередную жертву для своей ежедневной отработки стервозности. Я бы скорее удивился, если бы застал ее за чем-то другим.
Но ее нынешняя добыча притягивает мой взгляд.
Камилла Ривера.
А вот это уже настоящий взрыв из прошлого. Я словно смотрю во временную воронку, показывающую события восьмилетней давности. Белла грубит ей, прямо как в старые-добрые времена. И, прямо как и тогда, кажется, будто Камилла вот-вот врежет Белле в глаз.
Меня всегда удивляло упорство, с которым Белла докапывалась до Камиллы. Не то чтобы им было в чем соревноваться. У Беллы были деньги, шмотки, друзья, молодые люди (примерно все более-менее симпатичные парни школы, за исключением меня – впрочем, меня она тоже не раз пыталась соблазнить). К тому же, объективно говоря, она гораздо сексуальнее – со своими пухлыми губами супермодели, ногами от ушей и всей этой я-удалила-четыре-ребра-чтобы-выглядеть-стройнее фигней.
Камилла совершенно не женственная. Она одевается как Билли Джоэл в клипе на песню Uptown Girl. Она чем-то перемазана с ног до головы. У нее низкий хрипловатый голос, который не слишком созвучен с язвительным тоном Беллы. И она бедна как церковная мышь. Отец Камиллы отличный мастер, но он никогда не зарабатывает достаточно. Его мастерская в таком плачевном состоянии, что это настоящая антиреклама для бизнеса. Ривера была единственным ребенком в школе, кто приносил обед с собой вместо того, чтобы покупать его в столовой или автомате со снеками. Это всегда были какие-то убогие остатки ужина в банке из-под йогурта – никаких тебе пластиковых контейнеров. Белла высмеивала ее в том числе и за это, наряду с сотней других вещей.
Но излюбленной темой Беллы всегда была мать Камиллы.
Все знают, что та работала стриптизершей. Она родила в очень юном возрасте и продолжала танцевать, когда мы ходили в школу. Ученики в коридорах швырялись в Камиллу долларовыми банкнотами и говорили, что навестят ее мать в «Экзотике», отмечая, какую песню хотят заказать.
Возможно, именно поэтому Камилла так старается быть незаметной. Она всеми силами избегает мужского внимания. Пытается доказать, что не имеет ничего общего со своей матерью.
А может, она просто ненавидит принимать душ. Откуда мне, на хрен, знать?
Белла делает какой-то гадкий комментарий о матери Камиллы.
Тогда-то я и решаю вмешаться в беседу. Не потому, что хочу защитить Риверу, а потому что Белле давно пора обновить репертуар.
Все девушки оборачиваются, уставившись на меня, и Камилла в первую очередь.
Белла улыбается мне, положив руку на бедро и подняв грудь повыше, чтобы я мог оценить.
–Я не знала, что ты будешь здесь,– мурчит она.
–С чего бы тебе знать?– холодно отвечаю я.
Улыбка Беллы превращается в надутые губы.
Она сохнет по мне со дня нашей первой встречи. Забавно – я перетрахал кучу девчонок, которые мне даже не нравились, но всегда игнорировал Беллу. Это уже превратилось в своего рода игру. Чем сильнее она меня хочет, тем больше мне нравится ей отказывать. Эта кукла так избалована, что, возможно, секс со мной – единственное, что ей не удается получить.
Этого не случится. Не сегодня и никогда. Я знаю, как трудно было бы потом от нее отвязаться, и мне не нужна вся эта драма.
Белла, возможно, единственный человек, кто так же порочен, как и я. Змея змею видит издалека. Кто знает, какую сумасшедшую фигню она способна вытворить, если мы окажемся голыми наедине.