Мизантропия (СИ)

— Почему ты не в убежище?! — обращаясь ко мне, возмутился тот, кто приказал мне стоять. Рыцарь начал подходить ко мне, но соблюдал осторожность.
— Мой дом был разрушен этими монстрами! Я только и успел накинуть плащ на себя, да прихватить сумку и старый меч, что хранился как семейная реликвия, — попытался объяснить я, почти со слезами на глазах.
Солдат подошел ко мне, оборачиваясь к товарищам и подозрительно кивая. Не знаю, что значил этот жест, может быть меня раскрыли, а может быть таким образом он дал товарищам понять, что хочет мне помочь. Рисковать не было смысла, да и этот человек выглядел сильным. Возможность беспроблемно избавиться хотя бы от него, сыграла свою роль в принятом мной решении.
Совершив мощный рывок вперед, я вытащил меч из ножен, активируя “плазменный меч”, и разрубая мужчину пополам. Проскочив мимо него, я использовал “огненный шар”, отправляя сгустки пламени в корабли, из-за которых они практически моментально вспыхнули. Этого было достаточно, чтобы ошарашить оставшихся здесь людей и предотвратить возможное отправление.
Вслед за ударом по кораблям, я бросил несколько мощных атак и по людям, что стояли перед ними. Три сгустка пламени удачно достигли своих целей, сталкиваясь с моими противниками. Один из тех, кто визуально походил на новичка, погиб, мужик в металлических перчатках отбил атаку, а бородатый старик остановил шар даже не шелохнувшись. Перед ним просто появилось некое невидимое поле, с которым столкнулся мой навык. Чертов Гендальф.
От оставшихся солдат я находился на расстоянии, которое легко можно было преодолеть одним рывком, благодаря навыку "взрывного шага", но все еще оставался на месте, обдумывая лучшую стратегию. Мне не были известны способности колдуна, поэтому он привносил хаос в любой возможный план, хотелось учесть даже это. Я рассматривал готовую к бою и что-то обсуждающую группу, и быстро понял, что кого-то нехватает. Мой взгляд сразу же прошелся по каждому человеку, принося осознание, что мужчины с кинжалом среди них не было.
В этот же момент, мои глаза быстро дернулись влево, а тело инстинктивно упало на землю, с трудом уворачиваясь от неожиданного выпада того самого пропавшего ассасина. Мужчина удивленно выпучил глаза, одновременно с этим замахиваясь ногой и ударяя меня. Его пинок был мной успешно заблокирован, но я все еще оставался в невыгодном положении.
Удерживая ногу оппонента, я выпустил пламя из руки, поджигая штанину человека и вынуждая его отступить в срочном порядке. У меня появилась возможность встать и подготовиться к следующей стычке, но в мою сторону уже двигался мужчина с перчатками вместо оружия.
Боец выбросил кулак с невероятной скоростью, вынуждая парировать его мечом. Мужчина потерял равновесие, пролетая мимо меня, но со стороны вновь показался ассасин, пытаясь подловить меня при помощи своей скорости. Это могло быть очень опасно, но в том случае, если бы моя скорость не превосходила его.
Я использовал “взрывной шаг”, перемещаясь прямо на ассасина и пытаясь порезать его, но солдат все еще оставался опытным воином, имеющим за плечами огромный опыт использования своей скорости для сражения с различными противниками, поэтому сумел увести тело из-под удара. Не имея другого выбора, я выставил ногу в сторону, пиная противника в грудь.
Остановившись, я почувствовал неприятное жжение в левой ноге, сразу же осматривая ее. На икре той ноги, которой мне удалось задеть ассасина, появилась небольшая ранка, болевшая куда сильнее, чем должна была бы. Его кинжал совершенно точно не был обычным, поэтому следовало оставаться как можно более внимательным и не попадать под удары.
— Мать моя… да его даже парализующий яд не берет… — с шокированным лицом произнес ассасин не столько для товарища, который находился рядом, сколько самому себе.
Так вот почему я ощущал себя очень странно в месте пореза. На кинжал был нанесен яд, который, к моему превеликому счастью, блокировался моим пассивным навыком, но по всей видимости не до конца, так как нога начала немного неметь.
 
Боец бросился вперед, вновь готовясь нанести по мне удар своими перчатками. Я осторожно уклонялся от его атак, внимательно наблюдая за ассасином, желая поймать его при первой возможности, но мой взгляд зацепился за то, что было дальше: трое мечников уводили апостола в сторону холма, откуда я пришел. Они пытались сбежать, оставив своих товарищей задерживать меня, и пока этот вариант прекрасно работал.
Отвлекшись, я не заметил, как ассасин снова скрылся из моего поля зрения. Он был действительно быстрым, поэтому уже находился за моей спиной, целясь в жизненно важные точки. Ранения в ноги или руки не возымели бы на меня никакого эффекта, ну точнее он сейчас был уверен в этом, поэтому кинжал мог убить меня только попав в какой-то важный орган.
Я позволил бойцу совершить удар точно по направлению моего лица, после чего совершил прыжок, опираясь руками в его перчатку и отталкиваясь от нее. Рука мужчины устремилась вниз, сталкиваясь с ассасином, который совершенно не ожидал подобного исхода. Находясь в воздухе, я несдержанно усмехнулся, но долго радоваться не пришлось. Что-то с силой ударило мне в бок, отбрасывая в сторону.
Немного неконтролируемо прокатившись по земле, я задержался на месте, быстро поднимаясь. Рядом со мной уже находился ассасин, готовый ударить. Я совершил вертикальный взмах мечом, поднимая его вверху и создавая “разрез”. Мужчина быстро среагировал на атаку, успешно уворачиваясь, но теряя скорость и возможность для атаки, после чего я выпустил навык еще раз, уже по диагонали, нанося своему противнику прямое попадание по груди.
Я сделал шаг вперед, чтобы добить оппонента наверняка, но мой меч столкнулся с металлическими рукавицами. Боец искусно сдерживал мой меч, не позволяя мне лишить его оружия или ранить. Эти двое солдат не давали мне подумать или перегруппироваться, но сейчас ассасин получил значимую рану из-за отсутствия как таковых доспехов. Они бы замедляли его.
Мне нужно было немедленно воспользоваться полученной возможностью, чтобы избавиться от этих двоих. Я совершил удар ногой по ногам бойца, сбивая его на землю, и стал быстро приближаться к еще не оклемавшемуся ассасину, когда по мне ударил еще один мощный выброс чего-то невидимого. Отлетая от своих противников, я успел рассмотреть колдуна, стоящего в стороне. Он держал свой посох, приподняв его вперед, верхушкой направленной точно на меня.
У меня до сих пор не было никакого понимания, что делал этот старик, но я уверился в том, что первый подобный удар был произведен им. Раненый ассасин уже приходил в себя, хватаясь за рану, и я понял, что в первую очередь следовало убить “Гендальфа”. Он не издавал никаких звуков перед атакой и не выдавал свою магию визуальными эффектами.
Невидимая атака вновь отбросила меня в сторону, но в этот раз не сбила с ног. Правда за время моего промедления, боец успел подняться, а ассасин чем-то обрабатывал свою рану на груди. Не собираясь встречаться с этими двумя в прямом сражении, я двинулся в сторону на полной скорости, которую позволяла выдавать моя раненая нога. Обладатель перчаток не мог поспеть за мной, а ассасин, что и так не достигал скорости на моем пике, отставал из-за ран. Таким образом я оказался рядом с колдуном, который стоял, закрыв глаза, а посох приподнял вверх.
Не дожидаясь действий с его стороны, я ринулся вперед, игнорируя возможность попадания в какую-то магическую ловушку. Реагируя на мое приближение, старик открыл глаза, направляя верхушку посоха прямо на меня. Эта поза напомнила мне ту, в которой он стоял, когда меня ударило в прошлый раз. Изо всех сил я изогнул тело в сторону, одновременно с этим делая шаг влево. Что-то пролетело мимо, ударяясь мне в правый бок, но в этот раз не лишая меня равновесия.
Увидев, что я сделал, старик выдавил из себя удивленное “Что…”, после чего мой меч соприкоснулся с его шеей. Один из противников был ликвидирован, но казалось, будто бы последняя атака колдуна сломала мне ребро, а может быть и не одно. Вряд ли это было на самом деле так, но боль эхом отдавалась по всему телу. Также у меня появилась неприятная одышка.