Немоногамия (СИ)

Закрывшись в ванной комнате, я снимаю с себя одежду и наконец забираюсь под тёплые струи воды. Намыливаю тело, стираю прикосновения Титова. То, что за столом он, не стесняясь, озвучил свои намерения забрать меня в Штаты и почти признался в том, что постоянно пересекается со мной в университете – никак не идёт из головы.
Замотавшись в полотенце, я подхожу к зеркалу и наношу на кожу лица питательный крем. Вопросов масса, ответов — ни одного. И я не уверена, что в данный момент была бы готова услышать хоть толику правды.
Взявшись за ручку, открываю замок и слышу посторонние звуки в единственной комнате. Сначала я думаю, что это Ян включил телевизор или разговаривает по телефону, но, едва толкаю дверь от себя, понимаю что это не так.
У нас в гостях Вова. Его голос звучит громко и отчётливо, затем раздаётся звонкий смех мужа. Волоски на коже встают дыбом, а пульс рвётся и ускоряется, переходя почти на галоп, стоит мне только представить чем закончится этот вечер.
В прихожую выходит Ян и замечает застывшую меня в дверном проёме. Он заинтересованно скользит по мне взглядом, прячет улыбку и опускает руки в карманы брюк. Покачивается на пятках.
Я была согласна на то, чтобы снова попробовать секс втроём, но когда всё идёт к тому, что он вот-вот случится, у меня немеют руки и подгибаются колени.
— Володя посмотрит с нами фильм, — произносит Каминский.
Он слегка склоняет голову набок, выжидающе смотрит. Мои нервы натягиваются как канаты и медленно рвутся.
— Ты не возражаешь? – интересуется Ян.
Я опускаю взгляд, глядя как капли воды с моего тела стекают на пол. Да или нет? Нет или да? С одной стороны мне кажется, что я совершаю огромную ошибку, а с другой я никак не могу избавиться от раздирающего душу интереса.
— Не возражаю, — негромко отвечаю. – Сейчас только оденусь и к вам присоединюсь.
  
Глава 28.
 
***
Если я только дам понять, что передумала – ничего не будет.
Вова уйдёт к себе в домик напротив, а мы с Яном спокойно уснём в одной постели. Возможно, помиримся и займёмся сексом. Утром никто из нас даже не вспомнит о случившемся. Мы будем по-прежнему приятно общаться на публике, не позволяя себе лишнего.
Именно так я успокаиваю себя, пока нахожусь в ванной комнате, упираясь ладонями в раковину и глядя в отражение зеркала.
Мои зрачки расширены, дыхание неровное. На щеках алеет заметный румянец. Можно подумать, что я позволила себе выпить лишнего, но ничего подобного – едва ли бокал вина до такой степени расшатал бы мои эмоции.
— Ты ведь потом пожалеешь, — обращаюсь к самой себе.
На мне симпатичная льняная рубашка и такого же молочного оттенка шорты. Учитывая то, чем мы будем заниматься – можно было не одеваться вовсе, но пока я не дошла до такой степени безрассудства и развязности.
Открыв кран и зачерпнув ледяную воду, умываю лицо и пользуюсь бумажными полотенцами.
— Точно тебе говорю – пожалеешь, Майя.
Искусав губы до красных следов, связываю волосы в тугой высокий хвост, а затем все же распускаю их по плечам не в силах окончательно определиться.
Я возвращаюсь в спальню спустя несколько минут, подталкиваемая собственными слабостями и пороками и пребывая в полной уверенности, что этот выбор ничего кардинально не изменит.
Обстановка в комнате дружеская и вполне комфортная. Со стороны даже не скажешь, что кто-то из нас думает и мечтает о чём-то большем, чем посиделки у телевизора. Вернее, не кто-то, а все.
Сев на длинный кожаный диван рядом с Яном, я подбираю под себя ноги и устремляю взгляд на экран. Мужчины громко спорят о том, какой фильм мы будем смотреть. Каминский предлагает «Вавилон», а Титов – «Освобождение». Позже мне предлагают вставить своё весомое и решающее слово, чтобы занять чью-то сторону. Невольно создаётся впечатление, что мы ненадолго вернулись в беззаботное прошлое, где были друг другу просто приятелями, но никак не любовниками.
Разговоры сопровождаются шутками и раскатистым смехом. Мужчины подкалывают друг друга и давят на меня с выбором. Сначала я теряюсь, а затем предлагаю посмотреть совершенно иной – третий фильм. Научно-фантастический с элементами триллера. Не занимая чью-то конкретную сторону и не выделяя ни Яна, ни Вову.
 
На экране всплывают начальные титры, смех и шутки стихают. Каминский приглушает свет и, вернувшись на диван, обнимает меня за плечи.
— Вкусно пахнешь, — произносит он совершенно обыденным голосом, словно не слышал, что я его ненавижу и забыл обо всех скандалах и недомолвках.
За почти девять лет нашего брака всегда именно так и было – Ян остывал первым, быстро переключался. В то время как меня долго потряхивало и колотило от злости и возмущения. И плевать на какую тему мы ругались, кто был неправ и насколько глобальными казались проблемы. Я всегда удивлялась такому подходу, но едва Каминский подходил мириться первым и давал мне каплю тепла и нежности — я прощала его почти сразу же.
— Это новый шампунь с черникой, — отвечаю таким же ровным тоном, решив сегодня не развивать дискуссию. – Ян, я хотела бы выпить. Организуешь?
Муж кивает.
— Уже. С минуты на минуту должны принести заказ. Я взял фрукты и твоё любимое вино.
— Спасибо, — говорю шёпотом.
Когда начинается завязка фильма – в дверь настойчиво стучат. Ян направляется в прихожую, впускает в наш дом официантку. Она закрывает собой экран, ставит на журнальный стол виски, плетёную корзину с фруктами и три широких пузатых бокала.
— Хорошего вечера, — произносит вполне доброжелательно и словно невзначай бросает на меня взгляд исподлобья.
Тело сковывает стеснением. Официантка не выглядит слишком юной – в глазах читается усталость и опыт. После того как она снисходительно улыбается, меня швыряет в пот. Неужели догадывается?
— Где вино? – строго интересуется Каминский, едва девушка выравнивается и прижимает к себе пустой поднос.
Она тушуется, глаза бегают. Ни о каком вине она слыхом не слыхала – заказ принял администратор и передал дальше, забыв записать Бароло.
— У нас в баре не осталось ни единой бутылки, — разводит руками. – Но мы что-нибудь придумаем.
— Очень надеюсь, — отвечает Ян и провожает её до двери.
Титов снимает фильм с паузы, открывает виски. Интересуется, буду ли я пить, пока не принесли мой заказ.
Недолго подумав, соглашаюсь. Мы находимся далеко за городом и вино можно ждать часами, а мне обязательно нужно отключить голову и расслабиться. Желательно прямо сейчас.
Горькая терпкая жидкость моментально обжигает горло. Я беру виноградину и отставляю алкоголь в сторону, сомневаясь, что рискну ещё раз попробовать.
Мужчины снова общаются, обсуждают работу. Просмотр фильма отходит на второй план. Можно подумать, что обо мне они забывают напрочь, но частые взгляды жгут кожу и будоражат сознание. Я вновь успокаиваю себя тем, что в любой момент могу передумать. Хотя бы прямо сейчас.
— Я выйду перекурить, — произносит Вова, встав с дивана.
Он вряд ли ждёт, что Ян отправится с ним, потому что уверено направляется в прихожую и хлопает дверью. Ситуация повторяется точно как и в первый раз. Мы с мужем остаёмся вдвоём, чтобы… начать. Я всё гадала, как это произойдёт снова и сейчас более чем удовлетворена именно таким развитием событий — привычным и безопасным.
Каминский тянет меня на себя, снимает шорты и усаживает верхом. Царапает щетиной шею, расстёгивает пуговицы на рубашке. В голове набатом звучат то радостные ликования, то предупреждения. Я игнорирую их и трусь промежностью о твердеющий с каждой секундой пах, прижимаясь губами к сомкнутым губам мужа.
— Володя на тебе залип, — внезапно говорит Ян.
Когда его ладони сминают грудь, я несдержанно стону, окутанная насыщенной дымкой эйфории и похоти. На языке крутится один очень важный ответ, но озвучить его я никак не решаюсь.
— Ты моя жена, — словно в напоминание нам двоим произносит Каминский. — При мне делай с ним всё, что хочешь. Я посмотрю и с удовольствием поучаствую.