Танцовщица для небесного бога (СИ)
Мужчина опустил длинные ресницы, засыпая, но красавица обиженно надула губы и начала тормошить его и щекотать:
— Нет, я не позволю вам уснуть, — приговаривала она. — Вы еще не сказали, как меня любите!
Она щекотала и царапала мужчину, и покрывала его короткими поцелуями, пока он со смехом не опрокинул ее на подушки.
— Ты прогнала весь сон, шалунья, — сказал он.
Голос у него был звучный и глубокий, как рокот толстых струн вины.[1]Анджали вся затрепетала, когда услышала его. Этот голос потрясал своей силой и проникал в каждую частичку тела, заставляя дрожать от восхищения.
— Шалунья? — засмеялась женщина. — Это мое новое имя?
— Нет, твое имя — Шакти, — ответил мужчина, глядя ей в глаза. — Потому что ты — вторая половинка Шакры.
Анджали зажала рот ладонями, чтобы сдержать возглас, готовый сорваться с губ. Шакра! Царь богов! Удалился из своего сверкающего дворца, чтобы насладиться любовью и тишиной. Если помешать ему… Девушка попятилась, собираясь бежать, но была все еще не в силах освободиться из плена любования. Точеный профиль царя богов притягивал взгляд, и она чувствовала, что не может уйти.
— Шакти, — задумчиво повторила темнокожая. — Но это титул вашей супруги, господин. Как я осмелюсь так называться? Она — бессмертная богиня, а я — всего лишь ничтожная апсара, рожденная от воды…
— Молчи, — перебил ее Шакра. — Ты — самая прекрасная в мире, ни одна богиня не сравниться с тобой.
— Но бессмертие…
— Бессмертие — это не карма от рождения. Это дар богов.
— Дар богов? — прошептала женщина, а Анджали замерла, хотя знала, что за проникновение в божественные тайны наказание одно — смерть.
— И сейчас я тебе это докажу, — Шакра поцеловал возлюбленную в смуглый выпуклый лоб и легко вскочил с кровати. Сложен он был тоже без изъяна — широкоплечий, узкобедрый, именно такой, какими богов рисовали на фресках. Но фрески неподвижны, а здесь перед Анджали предстал оживший рисунок, двигавшийся с гибкостью пантеры и горделивостью павлина.
Открыв один из боковых шкафчиков, скрытых в гладкой стене, Шакра достал прозрачную трубку, в которой плескалась мутная красноватая жидкость.
— Сядь и наклони голову к правому плечу, — велел он.
Женщина боязливо подчинилась и спросила:
— Что это, господин?
— Это амрита.
— Амрита⁈
И женщина, и Анджали с одинаковым изумлением уставились на трубку.
Потом женщина засмеялась:
— А говорят, что амрита — ароматнейшее и вкуснейшее кушанье. Слаще, чем рис с молоком и медом, и нежнее спелого инжира!..
— Всё — болтовня непосвященных, — усмехнулся Шакра. — Амрита не так сладка, как рассказывают. Но благодаря ей ты проживешь на пятьдесят лет больше.
— Пятьдесят лет? — женщина снова покосилась на божественную пищу бессмертных. — Всего лишь?
— Это не так мало, как тебе кажется, — успокоил ее царь богов и положил руку ей на голову, заставляя открыть шею. — А потом я дам тебе еще. И еще, чтобы ты жила вечно. Со мной.
Он приставил трубку к шее женщины, что-то щелкнуло, и женщина взвизгнула, вздрогнув. Жидкость из трубки постепенно вливалась в ее шею. Когда трубка опустела, Шакра спрятал ее обратно в шкаф.
— Это больно, — пожаловалась женщина, касаясь шеи кончиками пальцев.
— Вечная жизнь стоит любой боли, — ласково утешил царь богов и увлек ее на шелковые простыни.
— Любовь царя богов заставит забыть любую боль, — ответила апсара, приникая к нему всем телом.
Слушая любовное воркованье, источавшееся из уст апсары, Анджали на цыпочках покинула эту часть виманы.
Обратный путь она преодолела, как во сне, мыслями все еще пребывая в комнате с круглой кроватью. Коилхарна шагнул к ней из темноты так стремительно, что Анджали отшатнулась.
— Нам надо поскорее уходить,- горячо зашептал он. — Идем, пока нас не заметили!
Но для Анджали после изысканных ласк и красоты, что она наблюдала в покоях бога, один вид Коилхарны был отвратителен.
— Посторонись! — велела она, и не дождавшись, пока гандхарв исполнит ее приказанье, толкнула его в грудь, чтобы уступил дорогу.
К тростниковой хижине, где ждали Ревати и Хема, Анджали бежала, не разбирая дороги, а в ушах звучали слова черной апсары: «Любовь царя богов заставит забыть о любой боли».
[1] Вина — струнный музыкальный инструмент
3
— Урока не будет, — сказала наставница Сахаджанья, входя в хижину для занятий, когда день уже был почти на исходе
Ученицы, ожидавшие ее несколько часов, оглянулись и вскочили с восторженными воплями.
Сегодня на наставнице вместо привычного сари из зеленого шелка был наряд небесной танцовщицы — из алой ткани, сплошь затканной золотом. Волосы наставницы были убраны цветами жасмина, а на руках и ногах позванивали браслеты из красного золота.
— Какая вы красивая! — ученицы столпились, толкаясь локтями, чтобы принять прах от ног, а более того — чтобы коснуться украшений и прекрасных одежд. — Сегодня вы танцуете для богов? Ах, хотелось бы посмотреть…
— Немедленно отойдите! — Сахаджанья грозно вскинула указательный палец, и ученицы испуганно отступили. — Помнёте наряд, — продолжала наставница деловито. — Джавохири и Анджали идут со мной. Нас ждет вимана, поторопитесь.
— Вимана⁈ — выдохнули ученицы с восторгом и завистью.
— Они будут танцевать во дворце господина Камы, это огромная честь.
— Во дворце!.. Вимана!.. Господин Кама их увидит!.. — защебетали ученицы — кто восхищенно, кто завистливо.
Некоторые стали проситься вместе с Сахаджаньей и счастливчиками, которым выпала удача лицезреть жилище богов и самих богов, но наставница была непреклонна:
— Джавохири и Анджали лучшие танцовщицы среди вас. Если бы вы были усердны, как они, то летали бы сейчас на вимане. А раз вы лентяйки, то оставайтесь здесь и думайте, что лучше — тренироваться до седьмого пота или бестолково болтать.
Вимана ждала их на открытой поляне за домами наставниц. Летающая колесница была не такой большой, как царская, в ней едва поместились бы человек шесть. У колесницы не было колес, лишь четыре плоских крыла сверху. Сделанная из светлого металла, вытянутая наподобие клюва, вимана походила на хищную птицу. Внутри сидел гандхарв в белых одеждах, его можно было хорошо разглядеть через переднюю прозрачную стену, он кивнул Сахаджанье, призывая поторопиться.
Анджали шла к этой птице, как во сне, даже позабыв, что рядом находится ненавистная соперница.
— Забирайтесь скорее! — велела Сахаджанья, подсаживая сначала Джавохири, а потом и Анджали. — Представление вот-вот начнется, а вас еще надо переодеть и украсить.
— Мы будет танцевать для господина Камы? — спросила Анджали.
— Да, и для господина Читрасены. И господин Шакра тоже обещал прибыть, — сказала наставница, пристегивая девушек ремнями к стульям. — Не бойтесь и держитесь крепче.
Но Анджали и не думала бояться. Сердце ее забилось в бешеном ритме, едва она услышала имя царя богов. И она будет танцевать для него…
В прозрачное, как стоячая вода, окно, Анджали видела, что проводить их вышли все ученицы школы апсар. Впереди прыгала, хлопая в ладоши, Хема, печальная Ревати стояла поодаль.
— Что мы будет танцевать? — спросила Джавохири.
Голос ее слегка дрожал, и Анджали поняла, что ей страшно. Сама же она чувствовала себя в вимане, как дома. Когда летающая колесница взревела и поднялась в воздух, Джавохири взвизгнула, хватаясь за наставницу, а Анджали сразу приноровилась к полету. Иногда колесница будто проваливалась в воздушную яму, и тогда сердце подскакивало до горла, а под ребрами холодило. Но это было совсем не страшно, а даже весело. Колесница грохотала так, что Сахаджанье пришлось кричать, чтобы ответить на вопрос Джавохири:
— Будете исполнять танец слуг божественного орла. Две исполнительницы заболели, и я вспомнила про вас. Вы обе хорошо изучили движения. Поэтому не подведите меня.