Я - не монстр, но кусаюсь (СИ)

Дорожка оборвалась на равнине, что протягивалась до самого горизонта и упиралась в хвойный ряд, переломленный в одном месте обрывом, будто кто-то забросил тесак с небес и рассек лесополосу.
Справа заржала лошадь. Антон дернулся от неожиданности и отступил назад, в тень. Конь выскочил из широкой тропы сада, метров в пяти от него, встал на дыбы и понес Камилу вперед. Совсем глупая?!
Шилов пересек сад по диагонали и выбежал к громадной постройке. Конюшня удивила чистотой и свежим запахом соломы. Где же тот садовник и конюх, что все тут успевает делать? В стойле гнедые кобылы чесали копытами. Они забеспокоились, стоило им заметить чужака.
Антон выбрал на вид самую спокойную и подошел ближе. Он занимался конным спортом несколько лет, но это было довольно давно. Последнее время ему всегда было скучно, и ничего не утешало и не развлекало. Выпивка и секс по-быстрому надоели, он хотел заняться бизнесом, но и здесь папочка помешал.
Лошадь фырчала и мотала хвостом, но позволила надеть на себя седло. Антон не тянул, его толкало вперед безумство и беспокойство за девушку. Вскрикнул «Н-но!» и вылетел на улицу, прижавшись к пышной гриве животного.
Камила скакала галопом по огибающей равнины, потому Шилов направил своего коня наперерез. Играли в догонялки долго, пока лошади не взмылились. Антон все время молился, чтобы девушка не слетела с седла и не сломала себе шею. Вот же глупая! Вроде сильная и всемогущая, а творит чудеса на ровном месте.
— Ками-и-и-ла! — выкрикнул он надорвано, когда впереди показался обрыв.
Девушка мотнула густыми волосами и обернулась. Шилов заметил, что снова нацепила маску. Ее гнедая замедлилась и, покорно опустив голову, побежала трусцой, а после и совсем остановилась и развернулась к нему бочком. Антон от шока выронил поводья. Пришлось обнять шею разогнавшейся лошади, но она все равно подскочила и сбросила его в колючую траву.
Пропахав землю, Антон влетел рукой во что-то мягкое, а затем перекатился вокруг себя и уставился в лазурное небо, окученное белыми облаками.
— Что тебе нужно? Зачем преследуешь? — сказала свысока девушка, остановившись рядом и накрутив на руки тонкие ремни. Смотрела на него, будто хозяйка, а Антон не мог прийти в себя. От ушиба о землю и от глупости.
— Уже ничего! — рявкнул обозленно Антон. Обтерев о траву грязные руки, пошел назад. К дому. Он за ней гоняется, чтобы уберечь, а она, как ни в чем не бывало, смотрит и еще спрашивает зачем.
Камила отпустила свою лошадь на выпас и, подбежав, засмеялась:
— Я смотрю, тебе жить надоело. To в воду бросаешься, то на кобылицу с норовом полез.
— Отстань! — огрызнулся Антон. Он злился. Как дурак прыгнул в костер ее спасать и сам обжегся.
Искоса глянул на девушку в облегающих брюках и чуть не задохнулся. Красивая. Идеальная. Ей стоило пальцем поманить: полмира свалилось бы к ногам. Богиня, а не женщина. Зачем ей такой, как он? Обалдуй, без рода и племени.
— Что ты смотришь так? — хмыкнула Ками и вздернула подбородок.
— Любуюсь, — буркнул Антон и потер кулаком поясницу.
— А так? — Камила перетянула маску на волосы, и темно-грифельные разводы на коже засияли серебром.
— А есть разница?
— Тебе видней, — она опустила глаза, и по чистой коже побежали красные пятна. Смутилась?
Антон повел плечом и хитро прищурился.
— Никто раньше не говорил тебе комплиментов?
Девушка зашагала быстрей и бросила через плечо:
— Мне это и не нужно.
Да-да, конечно. Это нужно всем женщинам. Их можно не кормить, не задаривать, даже не возить на курорты, но оставлять без сладкого слова, что подчеркивает уникальность — нельзя. Сожрут же с потрохами. Или скиснут, как молоко, если его оставить в тепле и не закипятить.
Они дошли до сада и нырнули под сень кружевных листьев. Мелкое насекомое влепилось в щеку, а затем запуталось в волосах. Антон испуганно подскочил и потрусил головой.
— Комара испугался?
— Бр… Не люблю их, — честно признался Шилов. — А ты скажешь, что ничего не боишься?
Девушка спряталась за деревом и тихо сказала:
 
— Боюсь, но тебе не скажу, что это.
— Мышей? — предположил и хохотнул, когда Камила кокетливо провела рукой по волосам и мотнула головой. — Вре-е-ешь! Их все ба… женщины боятся.
— Я даже крыс не боюсь, — настаивала девушка и дула губы. Наигранно, но так задорно, что Антон снова залюбовался.
— Потому что ты их ешь?
— Не-е-ет, я же не дикая! — возмутилась и оказалась совсем близко, но быстро отвернулась и поспешила дальше.
Пока Антон умывался в фонтане, Камила сидела на камне и смотрела на свое отражение в воде.
— Ты не пугаешься моего лица, — вдруг сказала она. Не спросила, а просто выдала факт.
— Ты меня больше пугаешь своими выходками, — Антон присел рядом и хотел обтереть руки о штаны, но понял, что это бессмысленно — слишком грязные и вонючие. Взял и брызнул в Камилу. — Я думал, что ты в обрыв сиганешь.
— Ну, и что? — девушка стерла пальцами капельки со щек и провела по контуру увечья. Оно не походило на шрам, не было краской, а просто напоминало кожу необычного цвета, украшенную своеобразным рисунком вен.
— Убьешься ведь, — глухо сказал Антон и отвернулся.
— Не-а, у меня толстая шкура. Я же монстр.
С Камилой было легко: не нужно было притворяться идеальным. Удивительно, но не нужно ничего, кроме обычного понимания. Когда она глядела в его глаза, Антон видел одобрение и симпатию. А еще золотой песок, что загорался разными оттенками ее эмоций. Чистых и искренних. Камила часто кусала губы и опускала ресницы, смущаясь и краснея, как неопытная девчонка, но тут же гордо поднимала подбородок и становилась неприступной женщиной-загадкой.
— Глупости, — прыснул Антон и перекинул ногу на ногу. — Вовсе ты не монстр.
Камила нахмурилась и привстала.
— А вот врать не нужно. Ненавижу вранье, особенно такое сладкое, — она откинула за спину пушистые каштановые волосы и, виляя немного бедрами, пошла в сторону дома.
Антон побежал следом, отмахиваясь от назойливых насекомых, что учуяли мерзкий и ядреный запах лошадиного дерьма.
— Я не вру-у-у.
Девушка наклонила голову и мягко улыбнулась.
— Думаешь, ты первый человек, с которым я встретилась? Я знаю, как на меня реагируют. Ты просто под иллюзией парных чар.
Антон негромко хрюкнул от возмущения.
— Каких-каких чар?
Камила приподняла руку и постучала бусинами браслета.
— Вот. Сними и увидишь правду.
Антон потянулся, но замер. А если ему это сейчас не выгодно? Вдруг Камила — чудище и, если он снимет, не сможет вообще смотреть в ее сторону? Задумался.
— Страшно, да? — поддела Камила. — А говоришь, что красивая и нравлюсь тебе. Врешь ты все!
Антон решительно подошел ближе и стал расстегивать браслет. Тот не поддавался: выскальзывал из-под пальцев и только щелкал бусинками, будто смеясь.
— Не может быть… — тихо сказала Камила и, мотнув густыми волосами, убежала в дом.
— Что за женщина? — развел руками Антон и побрел в душ.
  
Глава 21. А ты думал, что будет легко?
 
— Мама, нет! — рыкнула Камила в трубку и прикрыла за собой дверь в кабинет.
Здесь ничего не изменилось после отца, разве что на столе появились новые ручки и блокноты, а старые книги давно стояли на полках. Из кабинета был выход в библиотеку, а дальше на балкон. Да, тот самый балкон.
Мама что-то говорила, но Дэй не хотела слушать и слышать.
— Ты идешь против моей воли. Я не позволяла связывать себя.
— Я делаю все для твоего будущего, — убеждала ровным тоном мама.
— Будущее?! — закричала Ками и стукнула кулаком по папиному столу. По дереву зазмеилась трещина, но она тут же затянулась и исчезла. Да, папа свой кабинет знатно охранял, даже после смерти. Хоть ненависть к нему и разъедала душу, здесь она себя чувствовала защищенной.
— Успокойся, дочь, ведь ничего не случится без твоего согласия.