Тихушник возвращается
— Вы уверены в своих словах? — Ермаков высказался с угрозой, думая, что Быков специально ведет себя с ним нагло. Водит дружбу со смотрящим Титовым, а тот хорошим манерам общения с органами разве научит. Надо его отрезвить поставить на место, как выражаются блатные, «коммерсант попутал берега». — Извините, мне нужно срочно позвонить, — из кармана брюк вынул смартфон, в папке абонентов выбрал имя «Фёдырыч», дождался ответа. — Фёдырыч, еще раз тебя приветствую! В общем, как ты и предполагал, подозреваемый пошел в отказ, заявление в прокуратуру пока не пишет, может, возьмется за перо, когда я уйду. Право он такое имеет, но я бы на его месте не торопился, — смотря на Быкова, ведь речь ведёт о нем. Психологическому приему говорить о человеке в его присутствии научил тот, кто на том конце провода. — Что посоветуешь, если расскажу Быкову, что криминалисты сейчас колдуют над одной интереснейшей аудиозаписью, где два отмороженных на всю голову «токсиколога» возомнили себя специалистами по ядам? Или не стоит его расстраивать, как смотришь?! — специально употребив слово аудиозапись, чуть помолчал. — Ты предлагаешь брать быка за рога? С тобой не соглашусь: лучше не торопить события?! Человек он взрослый, пусть сам решает, как ему дальше жить… Ты хочешь сказать, что, если он напишет явку с повинной, ему зачтется на суде, уменьшат годков, когда предпочтет отдых в лагере?! Так лагерь «пионерский»: пионервожатые вовремя разбудят, накормят и спать уложат — сплошной отдых! — подразумевал места лишения свободы. — Говоришь, не вовремя позвонил? Извини, так бы и сказал, а я перед тобой ковром расстилаюсь. Как освободишься, брякни, есть серьезный разговор, — помолчав. — Я с тобой согласен, и говорить не о чем, без штанов останется. Будь я на его месте, продал бы к чертовой матери все свои заводы и пароходы, лишь бы остаток жизни не провести на нарах. Это Ленин, вождь всех народов, предпочел наказание за свою революционную деятельность провести в селе Шушенском. Так можно сидеть, охотясь с ружьишком на зайцев. Я бы сам не прочь годика три так отдохнуть. Говоришь, Быков — депутат областной Думы, особая каста?! Ошибка у тебя вышла, сядет на нары однозначно! Статья не политическая, а уголовная и деньги ему не помогут. Убийство судьи — преступление не рядовое на контроле в Москве. «По тундре, по железной дороге, где мчится курьерский „Воркута — Ленинград“», — пропел знаменитую песню в воровских кругах.
Ермаков встал, медленно положил в карман смартфон, подошел к двери и с сожалением проговорил:
— Петр Петрович, идя к вам, надеялся, мы друг друга поймем, стало быть, сегодня не мой день.
Быков после ухода Ермакова сразу позвонил Титову:
— Борис, от меня Ермаков минутой назад ушел несолоно хлебавши. Приезжай.
Тут же набрал номер начальника своей службы безопасности:
— Валерий Павлович, ты не в офисе? Хорошо. Зайди ко мне, — отключил телефон. — Света! — крикнул секретарю в закрытую дверь.
Вбежала секретарь:
— Вы меня напугали, думала, вам плохо.
Быков встал и подошел к окну:
— Небо сегодня красивое, прямо как ты! А из твоих сексуальных уст слово «плохо» мягко сказано, сказал бы другое, покрепче, но не позволяет твое присутствие. У тебя с мужем, какие отношения? Ко мне не ревнует? Не дурак же он, догадывается, что неспроста я тебя столько лет держу при себе.
— А чего это вы о нём вспомнили? В его голову не заглянешь, может, и догадывается, опять же, нас в постели не ловил. Обычная семья. Если у директора секретарь с длинными ногами, так сразу она ему и любовница! Есть исключения, я вот, правда, не вхожу в эту категорию, вы меня насильно взяли. Сейчас был полицейский, так я хотела на вас нажаловаться, написать заявление, что вы меня изнасиловали! Все нормальные девушки так делают. Вы ведь мне зарплату не повышаете, возьму с вас, таким образом, компенсацию! — улыбаясь, подошла к нему.
Быков обнял секретаршу за талию, прижал к себе:
— Светка ты меня не зли, я сегодня весь на нервах! Самого изнасиловали, и думаю, предстоит еще не раз. Иди в приемную, сейчас подойдет Гусев, и пусть с тобой лясы не точит: ты как магнит, все мужики к тебе липнут. Титов тут мне заявил, что он меня заменит собой. Ты, давай, своим задом не крути налево и направо, а то найду другую секретаршу, хотя такой, как ты, в постели не найдешь. И где вас только этому ремеслу обучают?!
— В секции йоги. Там еще медитации учат. Садишься в позу лотоса, руки кладешь на колени ладонями вверх, глаза закрыты, и видишь свое будущее.
Раздался шум в приемной. Секретарь отошла от Быкова.
— Будущее, оно мне сейчас нужнее, чем воздух. Иди в приемную, наверно, Гусев подошел…
— Петрович, вовремя ты меня застал, хотел уже ехать домой! — радостным голосом проговорил он с порога. — А ты что такой невеселый, заболел?! Я вот в прошлом году переболел короной, до сих пор ощущаю в теле слабость, и вакцины не помогают.
Быков, слушая Гусева, пытался уловить в его голосе игру слов. Может, перед ним и есть тот человек, который в нём заинтересован. В стране рыночная экономика, кто посмышленее и понаглее, тот и выживает. Не зря органы ФСБ порекомендовали ему на должность начальника службы безопасности своего сотрудника-отставника. А отставных чекистов не бывает, так они сами про себя говорят. Гусев человек ФСБ, обижать его нельзя, на одной линейке со смотрящим Титовым, и оба люди серьезные. Первый имеет связи в правоохранительных органах, для него пощекотать ему нервы — раз плюнуть. Второй тем более опасен, не моргнув глазом, отправит туда, откуда еще никто не возвращался. А без них двоих бизнес не построишь, таковы реалии сегодняшней криминальной России. Даже у президента и то имеется своя служба безопасности. А так бы в первый день своего президентства «конкуренты» отправили его на тот свет. Экстрасенсы утверждают: если человек желает зла другому человеку, произнося вслух слова, то они исполнятся. Не успел высказать мечту наказать Морозова, как она исполнилась. Как тут не поверить в свою карму? Судя по сложившейся ситуации, она повернулась к нему спиной.
Гусев продолжал говорить. Быков молчал:
— Мы тут с Ежовым поработали на заводскую казну, накрыли банду расхитителей. Охранники с завода крали металл. Воров сдали в полицию. Все воришки — бывшие менты, а за душой ничего святого! Вот где мне набирать охранников, если уже люди в погонах, проверенные государством, и то крадут. Гражданских людей посади на ворота, так они все станки вывезут в первый же день службы. Обижаются, что им мало платил зарплату, так она на всех предприятиях у охранников одинаковая.
— Это как сказать! У тебя зарплата в разы больше, поделись с ними, и воровать не будут, — как будто прорвало Быкова. — Ладно, оставим на потом охранников, у меня к тебе дело серьезное. Не знаю, стоит ли говорить в кабинете, вдруг нас слушают.
Гусев покрутил головой по сторонам:
— Петрович, ты, что подался в шпионы, кто нас может слушать, кому мы нужны?! Кабинет чист, вчера лично проверял, есть сомнения, давайте еще раз его осмотрю. Дойду до своего кабинета, возьму аппаратуру, — повернулся идти.
Быков его остановил:
— Уже поздно, машина закрутилась! Перед твоим приходом со мной беседовал полковник полиции. Тебе о чём-то говорит фамилия Ермаков?
— Знаком! Начальник бандитского отдела, раньше его подразделение называлось шестым отделом! В девяностые годы жулики при одном его упоминании трусы сушили. В прошлом году на День полиции с замом Ежовым заезжали его поздравить, бутылку бренди подарили. Ежов вместе с ним служил. Выпили по сто грамм и закусили! А что? По Ермакову есть вопросы? Решим, все мы люди!
Быков призадумался: стоит ли выкладывать информацию их разговора с Титовым по судьбе судьи Морозова. Гусев сразу доложит в ФСБ — инструкция ему так предписывает как бывшему чекисту. Пусть не доложит, узнает еще один человек. Скажет, ты что, Петрович, не мог найти лучшей кандидатуры, чем смотрящий? Хотя бы предварительно со мной посоветовался. Тут бабушка надвое сказала, и к тебе есть вопросы. То, что получаешь от меня деньги — это не говорит, что готов за меня порвать тельняшку. Жалею, что, не подумав, рассказал о своей беде Титову, все равно не воспользовался его советом — предлагал найти врача, попросить у него яд и отравить Морозова. Слово не воробей, вылетит — не поймаешь. Сейчас я первый подозреваемый в списке у Ермакова. Ехидно намекнул — пора тебе, Быков, сушить сухари. Еще нагло улыбался, обсуждая по телефону с товарищем мою дальнейшую судьбу, намекая, мол, тебе в тюрьме долго придется сидеть, продавай свои заводы и пароходы, больше ты их не увидишь.