Водорождённая прибыла (СИ)

В окружении своих хранителей, ведомая Луцием отправилась в королевский дворец. Именно там, в крыле прислуги располагалась его мастерская. Раньше прислуживали королевской семье только мухраны из знатных семей. Когда служки исчезли, выполнять грязную и тяжёлую работу никто из них не вызвался. Странно было бы ожидать, что представите знати опустятся до выполнения чёрной работы. Сейчас в крыле, где раньше жили служки, обитает множество пустышек.
Луций рассказывал об этом, как будто не в мастерскую вёл, а приглашал прогуляться по свалке. Чувствую, общего языка с ним мы точно не найдём.
Дверями, к которым нас привели явно пользовались редко, петли уже начали ржаветь. Но тем не менее площадка перед ними была идеально вычищена от снега и даже засыпана свежим гравием, ну или его аналогом. Не успели мы её пересечь, как путь нам преградили стражники.
Во дворец нас не впустили. Сколько бы Луций не распрягался перед стражей, но всё без толку. Нет пропуска — нет допуска, разворачивайтесь и уходите пока вас не арестовали за излишнюю настырность. Единственного чего смог добиться Луций, так это разрешение на моё посещение дворца в течении десяти минут в сопровождении одного из стражников, при условии, что телохранители останутся снаружи.
Хранители были категорически против, да и я желанием не горела. Мы развернулись и хотели уходить, но тут земля подомной исчезла, и я провалилась в туннель. Туннель шёл под сильным наклоном, вскоре всё тело было выпачкано слизью, и моя скорость скольжения резко увеличилась. На мгновение пришло сравнение с катанием на закрученных закрытых горках в аквапарке. Я сильно ударилась головой, а спустя мгновение почувствовала, что уже не скольжу, а падаю. Приземление оказалось жёстким, и я ещё раз ударилась головой.
„ Лиховода, где тебя носит? Так ведь и убить могут.“
  
Глава 49
 
Мокрое платье похоже намертво прилипло к телу. Темно и тихо. Разве бывает такая тишина? Неужели я оглохла? Надо двигаться. Пытаюсь повернуться на бок, чтобы было легче встать. Тело плохо слушается. Лучше бы я не поворачивалась. На боку стало гораздо холоднее и меня начала бить нервная дрожь.
Нет нервы не при чём. Я спокойна как удав. Слишком спокойна. Это — озноб, похоже тело сильно переохладилось. Ноги онемевшие и их выкручивает от боли. Дрожь усиливается, и я начинаю стучать зубами. Как же громко стучат зубы. Стоп. Я слышу звук зубов, значит не оглохла.
Надо двигаться. Чтобы согреться — надо двигаться. Чтобы убрать судороги с ног — надо двигаться. Не помню где и когда узнала, но одно упражнение похоже перешло в разряд выработанного рефлекса. Работая на ногах по 11-12 часов в день, иногда не имея возможности присесть даже на пол часа я периодически перетруждала ноги. Ночные судороги ног случались чуть ли не каждую неделю. Медленно потянула пальцы ног на себя, при этом стараясь вытянуть пятки. Боль стала отпускать, а к ногам возвращаться чувствительность.
Через некоторое время решила, что лучше уже не будет и попыталась встать.
Без опоры мне не встать. Руками начала проверять пространство вокруг. Мне повезло — мои руки дотянулись до стены. Спустя некоторое время, после нескольких попыток у меня получилось встать. Тело слегка пошатывало, но уже не колотило от холода. Наоборот, стало жарко.
Лиховода, почему я не вспомнила о нём сразу? Лиховода, отзовись! Лиховода, что для тебя может быть важнее меня? Лиховода, помоги!
Ответа не было. Такое положение вещей разозлило и во мне проснулось упорство барана. Врёшь — не возьмёшь. Я не знала где я. Вокруг абсолютная темнота, поэтому о более- менее долгосрочном планировании действий и речи быть не может. План был из одного пункта: двигаться в перёд.
Либо помещение было сильно вытянутым, либо я шла по коридору: стена всё не заканчивалась, ни тебе углов, не поворотов.
До меня начали доносится звуки чужих шагов. А через некоторое время я увидела свет в конце туннеля, но меня это совсем не радовало. Хорошо, что хоть шли не спеша.
 
— Она должна быть в этом отстойнике.
— Тоже самое ты говорил уже дважды.
— А ты хоть представляешь сколько лет этой системе отвода вод. На карте большая часть информации выцвела. Да мне полгода понадобилось, чтоб она стала читаемой.
— Зачем им вообще понадобилась эта система?
— Видел старинные картины? На них королевский дворец полностью окружён водой. Когда дворец был построен, течение реки изменили так, что она стала огибать дворец со всех сторон. Весной уровень воды повышался слишком высоко, поэтому лишнюю воду спускали в такие вот колодцы. Во время одной из войн искусственное русло было разрушено, река вернулась на старое место. Колодцы закрыли и вскоре о них все забыли. Да об этой системе узнали только когда канализацию прокладывали.
Как же хорошо, что они так громко разговаривают. Мои тихие шаги им точно были не слышны. Идти приходилось в темноте, но я упорно пыталась оторваться от прибывших. Была абсолютно уверенна, что они не на помощь мне пришли.
Постаралась ускориться. Но похоже сегодня не мой день. Я не только не ускорилась, а наоборот остановилась. Голова сильно кружилась и к горлу подступала рвота.
— Так вот же она!
Через мгновение меня развернули резким рывком, и я одарила его содержимым своего желудка.
Кому-то повезло, что во мне не было ничего кроме чая. Это была моя последняя мысль. Тело начало обмякать, время замедлилось, и я почувствовала, как падаю в обморок.
***
Странное ощущение, я не чувствую своего тела, мне не холодно, не жарко и ничего не болит. А почему вообще у меня должно что-то болеть?
Если ты чувствуешь боль, значит ты жив. Нет не так. Боль — это сигнализация, что-что-то не так и есть угроза жизни. Слышала есть люди, не чувствующие боль. Шансов прожить дожить до совершеннолетия у них совсем мало. Они могут умирать от глубокой раны и не знать об этом, потому что не чувствуют. Точно! главное не боль, главное, что я ничего не чувствую. Разве такое возможно?
От мыслей меня отвлёк звук открывающейся двери.
— Глава, водорождённая скоро умрёт. У неё сильный жар, а наши лекарства почти не помогают, любое магическое воздействие блокируется. Такое впечатление, что всё её тело покрыто щитами.
— Чем вызван жар? — какой странный голос, как у машины, хотя и похож на человеческий.
— В её крови обнаружены сильные токсины. Мы не смогли распознать все, но часть из них входит в состав медленнодействующих ядов. Её нижнее бельё было пропитано одним из таких ядом, и похоже, что потом ещё она наглоталась слизи, которой было покрыто её тело. Всё это не было бы проблемой если бы не щиты. Этот яд пусть и не легко, но если вовремя заняться, то можно успеть вытянуть из организма с помощью целительской магии. Всё что мы смогли сделать сейчас, это переливание крови. Но яд попал не только в кровь.
„Лиховода, помоги!“
— Делайте что хотите, но она должна очнуться и быть способной учувствовать в ритуале. А потом может и помирать.
Попыталась открыть глаза — тщетно.
***
„Моё тело внутри кокона Лиховоды. За последнее время, я так часто снимала и одевала кокон, что теперь могу безошибочно определять в нём я или нет. Значит Лиховода приходил, когда я была без сознания. Но где он сейчас?“
— Глава, у вас всего час, если повезёт, то два часа времени. Нам стоило большого труда стабилизировать её состояние. Ещё немного и её органы начнут отказывать, а тело потеряет чувствительность. Мы накачали её самыми сильными стимуляторами, чтобы она смогла очнуться и, хотя бы, говорить. Все дозы на грани допустимого. Шансов, что она доживёт до утра почти нет, а о повторном стимулировании и речи быть не может. Пока не понятно, будет ли она что понимать, но то что любое прикосновение к её телу будет вызывать острую боль — это факт.
— Мне плевать доживёт она до утра или нет. Главное, чтоб она находилась в сознании во время ритуала и могла кричать. Мой род уже тысячу лет мог править миром, но охры сбежали, и предок не довёл задуманное до конца. Ведьмы, они даже не подозревали какой силой могут управлять. Скоро, совсем скоро она вся будет принадлежать мне. Предку надо было подчинить силы тысяч дур, оставив им лишь крохи. Великий не успел разобраться лишь с одной, она сбежала из мира полная ведьмовской силы.