Украду твое счастье (СИ)
Почему мне так мучительно хочется ему верить?
И почему я не верю?
- Не надо Егор, пусти!
- Надо… надо, родная, очень надо…
Он покрывает мое лицо поцелуями, мелкими, нежными, совсем не чувственными. Но в конце концов его губы оказываются на моих губах.
А у меня кружится голова, потому что сразу как бомба обрушиваются воспоминания и меня сносит взрывной волной.
Поцелуи, все наши поцелуи! И то, как я любила его целовать! Как любила, когда он захватывал мою нижнюю губу, посасывая ее, чуть прикусывая, сначала ласково, потом страстно. И мне нравилось отвечать ему. Подхватывать каждое движение.
Я и сейчас понимаю, что подхватываю… отвечаю.
Я ему отвечаю!
И сразу ощущаю, как меняется мое тело, как оно становится напряженным, в ожидании, в предвкушении…
Нет! Так нельзя!
Неправильно!
Я не должна с ним целоваться! Не должна!
Или… к чёрту долг?
- Мам, пап, а мы ужинать-то будем?
О-о… кажется нас застукали?
Мы поворачиваемся как по команде. Матвей и Ярослава стоят в коридоре, Обнимая друг друга за плечи. И выражения лиц у них такие… хитрющие!
Сразу пытаюсь отскочить от Егора, но он прижимает крепко.
- Сейчас, папа только скажет маме как сильно он ее любит и сразу пойдем, договор?
- Ага! – улыбается Ярослава. – Пойдем, Матвей, пусть целуются! Я тебе пока салат положу!
И они спокойно дефилируют мимо нас прямо на кухню!
Я не узнаю Матвея!
Он несколько минут назад сидел насупившись, и точно не хотел принимать то, что Егор его отец!
Мы не часто заводили разговоры об отце. Я сначала вообще хотела сказать сыну, что его папа умер. Мама меня отговорила. Потом я обходилась какими-то отговорками. И вот…
- Кажется, нам разрешили целоваться?
- Не надо, Егор!
- А мне кажется, что надо. Очень надо! Может, тогда ты, наконец оттаешь?
Оттаю? С чего бы это я должна таять?
Эти слова странно отрезвляют.
Не готова я таять! Не так!
- Егор, пойдем ужинать, пока наши два чуда ничего не натворили.
- То что два чуда – это ты в точку!
Меня неожиданно накрывает – я вспоминаю странные слова Ивана о детях. Мне показалось, или он имел в виду то, что Ярослава имеет ко мне какое-то отношение? И снова молнией воспоминание – как похожа была Ярослава на мою маму в тот день, когда мы ели блины…
Нет, этого быть не может. Я точно родила одного ребенка! В родах я была без наркоза, я родила одного! И носила одного – УЗИ всегда четко показывало!
Я не могла! Или…
Смотрю на Егора. Он смотрит на меня.
- Пойдем ужинать. Потом поговорим. Серьезно.
Мы садимся за стол. У меня все из рук валится, Егор помогает, но я вижу, что он тоже нервничает.
Я холодею, сердце почти замирает и останавливается, когда я думаю…
У Егора звонит телефон, он отвечает. Я слышу взволнованный мужской голос.
- Стена, включи телевизор. Только осторожно. Постарайся быть один.
И в то же время на мой телефон приходит сообщение, сначала от Ивана, потом от Дворжецкого.
Мы с Егором переглядываемся.
- Дети, останьтесь, пожалуйста, за столом, - не понимаю, почему хрипит мой голос.
Я иду в гостиную. Егор за мной.
- Вита, не надо. Я прошу! Я не представляю, что там, но… не надо тебе это смотреть!
Я прожигаю его взглядом. Думаю о том, что он прав. Понимаю, что там будет что-то такое, отчего моя жизнь перевернется на сто восемьдесят! Но остановиться не могу.
Беру пульт, включаю канал.
В яркой, броской студии сидит Снежана Зимина-Стенина, у нее так и осталась двойная фамилия.
Известный на всю страну своими мерзкими скандальными шоу ведущий противным голосом задает вопрос, который на самом деле меняет мою жизнь.
- Значит, Егор Стенин заставил вас сделать ЭКО, и в качестве донора яйцеклетки выступила его бывшая возлюбленная?
Глава 35.
- Я этого не делал, Вит!
- Не делал чего?
- Я не заставлял ее делать ЭКО и уж тем более не требовал, чтобы она взяла тебя в качестве донора.
- Как тогда она все это провернула?
Я вижу ее руки, и мне страшно – они повисли как плети. Вся она как-то сразу осунулась. Конечно, услышать такие новости…
Но Снежана!
Господи, я думал у этой женщины есть какой-то предел… грань, за которую она все-таки не зайдет! Оказалось – этой грани просто нет.
Твою ж…
Ладно, полоскать по всей стране мое имя. Хорошо, допустим даже имя моей бывшей возлюбленной… нет, не бывшей, единственной…
НО!
Ребенок! В чем виноват ребенок! Мой ребенок!
Снежана сама его хотела! Так хотела родить!
Чёрт, когда она успела из бесшабашной «золотой» девочки, превратиться в подобное чудовище, у которого нет ни капли совести? Да, пусть она была избалованной мажоркой, но все-таки доброй, способной на чувства…
Ей бабки нужны?
Почему же не пришла ко мне?
Нет, я понимаю, почему не пришла…
Потому что я очень четко сказал тогда, после того самого показательного процесса дележа ребенка, который, по сути, не имел к ней никакого отношения! Я сказал, что даю ей определенную сумму, и больше она никогда, НИКОГДА, не обращается ко мне с какими-либо просьбами и предложениями. Иначе… У меня были способы надавить на нее.
Надавил.
Мне на самом деле просто жутко от осознания того, в кого превратилась Снежана.
Смотрел на экран, слушал ересь, которую она несла. Вспоминал красотку, дочь известного и богатого человека, которую однажды увидел после матча. Веселую, задорную, смешную… У нас было негласное правило – Снежку не трогать! Хотя она сама не прочь была потрогать многих. Но… был договор, с ней только по серьезу. Ну я и влип.
Реально ведь был уверен, что любил ее тогда!
Если бы она не уехала в Штаты. Если бы на ее отца не началась охота. Хотя, он сам виноват. Не нужно играть с людьми, с которыми нельзя играть.
Бизнес – это не футбол. Там другие законы.
Это в футболе все просто.
Ты. Мяч. Поле. Ворота. И одиннадцать человек, которые пытаются этот мяч в твои ворота отправить…И твоя команда, которая старается сделать все, чтобы этого не допустить. И ты - вратарь - последний рубеж.
И все просто. Тут свои – там чужие. Прозрачно. Ты знаешь с какой стороны ждать нападения.
Бизнес – это, с одной стороны, тоже игра. Но…
Это как нечестный футбол. Договорной матч.
Когда перед игрой вашему начальству заносят, скажем так, небольшой сверток, и просят – ребят, сегодня сыграем «на лайте», на расслабоне. Дадим сопернику шанс.
Думаете, такое бывает только в играх второго дивизиона? Как бы не так.
Даже на уровне сборных иногда. Если очень надо.
Хотя я, еще будучи игроком молодежного клуба всегда старался избегать подобных историй.
И все знали – нельзя прийти к Стене и сказать – дружок, пропусти парочку, отблагодарим.
Я сам мог так «отблагодарить» - мало не показалось бы…
Ладно, все это лирика.
Отец Снежаны играл по-крупному и проиграл. Не в прямом смысле, конечно.
Потерял почти все. Главное – репутацию.
И дочь тоже потерял.
Потому что, то создание, что сидело сейчас под прицелом телекамер уже не было Снежаной Зиминой.
Некоторые слабости человеческие обходятся слишком дорого.
Поэтому я практически не употребляю алкоголь.
- Егор, когда ты узнал? – голос Витаминки звучит резко. Обвиняет.
Когда я узнал…
Еще тогда, когда Снежана была беременна. Причем, случайно узнал.
Доктор, которая помогла моей супруге все провернуть оказалась очень жадной.
Потребовала денег за молчание.
Потом оказалось – не только у нас потребовала. В итоге ее заставили замолчать навсегда.
Но в то время, когда она была еще жива, у нее со Снежаной шла довольно бойкая переписка. И я решил поинтересоваться, кому пишет моя «недо-жена» и куда уходят бабки.
Если бы Снежана не была реально беременна, я бы ее убил.