Анжарская академия. Темный магистр исцелению не подлежит (СИ)

Плащ развевался за ним еще метра на три, хлестая на ветру полупрозрачной тканью. Сама я движения воздушных потоков не ощущала. Меня не задевало ветром. Но темные травы колыхались, тонкие деревца сгибались…
А еще Райс был окутан изменчивым мороком, и этот «силуэт», сотканный из тени, едва за ним поспевал. Если маг делал резкий шаг, то мрачная сущность замирала… а потом неспешно, плавно вновь втекала обратно в тело. Не оставляя и шанса убежать. Казалось, этот мрак он носил с собой всегда, не в силах скрыться.
– Изнанка смотрит в суть, она говорит на другом языке. Все здесь видится немного иным, искаженным… но в тоже время выпуклым, ярко-выраженным. Изнанка выявляет то, что ей понятно. Вы тоже выглядите иначе… Вика.
– Боги… как? – я завертелась на высохшем клочке земли.
– Кожа светится золотистой пудрой. А волосы будто выкованы из меди, – описал Райс. – И за вами тянутся кружевные потоки энергии цвета анжарских самарудов.
Я резко обернулась. Вархова бездна! Действительно… тянутся.
Зелено-золотые кружевные ленты, паутинка чар… Я сразу узнала свою целительскую магию. По приятному фруктовому запаху, по нежному сладкому привкусу, по теплому искристому чувству.
После стольких ночей дежурств я знала, как она ощущается, а теперь видела наяву. Искра словно бы отделилась от меня и следовала по пятам. Платье под определенными углами тоже выглядело другим. Оно было зеленым.
– Странно. Я ожидал увидеть что-нибудь розовое, сотканное из лепестков филии и шелковых белых завязок, – ехидно отметил Райс.
– Вы здесь тоже не пахнете той дрянью, которую пьете, – поджала губы и двинулась за ним.
Его мрачная тень запнулась, и Райс напряженно застыл, когда я случайно ступила ногой в его тьму.
– Не надо.
– М?
– Не прикасайтесь. Отступите на шаг. Она жжется и…
– Меня не жжет, – я робко дотронулась до мерцающего силуэта, что плавно всасывался обратно в Райса. На пальцах осела серая дымка и тут же пропала.
– Значит, это только для меня. И все же не приближайтесь, Вивика. Вам слишком опасно находиться рядом.
– Но и не рядом я находиться не могу! – напомнила своему «чивари» и подтолкнула его за плечо вперед.
Фамильярный жест не остался незамеченным. Вместо того, чтобы ускориться в поисках таблички «Выход», Райс снова встал. Вцепился глазами в мою голую руку и задрал свой рукав.
Да, он прав: змейка-татуировка здесь тоже изменилась. Кожу покрывали какие-то оборванные завитки, кусочки символов…
Райс махнул рукой, и его мрачная тень зависла в воздухе, оставив сотканный из серебрящегося дыма отпечаток. Я уложила на слепок-мираж свое запястье, и рисунок объединился. То, что ранее казалось кружевной змейкой, теперь напоминало сложную цепочку незнакомых символов.
– Виззарийский, – подтвердил Райс мою догадку.
Вероятно, здесь, на изнанке, проявилась и суть татуировки.
– Что тут сказано?
– Что любовь ослабляет и делает сильнее. Оживляет и убивает. Она и яд, и противоядие. Я не силен ни в виззарийском, ни в философии, ни в…
– Да не похоже, что тут про философию, – протянула с сомнением. – Рано или поздно эта штука нас по-настоящему убьет. Вы уверены, что успеете найти «правильное» решение?
– Доверяйте… Вика.
– У меня не так чтобы много вариантов, – понуро согласилась с мужчиной.
Ох, Лисси, не так ты представляла себе прогулки по Либтоуну и экскурсии к древним храмам…
Я с неодобрением покосилась на широкую черную спину, что упрямо от меня отдалялась. Райс снова предпочел сбежать, прихватив с собой мрак, нос и сияющий звездами длинный плащ.
Сухая земля под ногами была на удивление плодородной. Из нее веерами торчали пучки полупрозрачных трав, кое-где шуршали тонкими ветвями серые кустарнички. Я подняла юбку и присела, пытаясь разглядеть черные бархатистые камешки. Вблизи оказавшиеся цветами.
– Семилистная лотта, – прошептала, но Райс меня не услышал. Разглядывал что-то впереди. – Символ Имиры Сиятельной.
Лотта… Нет, не такой ее рисовали в книгах. На драгоценных форзацах цветы бело-золотые, пышные. Они даже на бумаге источали дивный нежный аромат.
 
Сейчас все семь черных лепестков истекали дымом. Они раскрывались повсюду – слева, справа, – словно приветствуя гостей своими тяжелыми бутонами.
В Эррене этот цветок давно не рос: выродился с тех пор, как Сиятельная богиня была продана демонам. Но здесь, на изнанке, тени увядших лотт продолжали распускаться. Покачиваться на странном, душном, сладко-горьком воздухе.
Не сдержав порыва, я сорвала один цветок. Поднесла лотту к носу, сделала осторожный вдох… Ожидала ощутить запах гнили или смерти, но нет, аромат был приятным. Тяжелым, пряным, богатым, гвоздично-сандаловым. Оказавшись в моей руке, лепестки обернулись прахом и с шелестом развеялись по ветру.
– Что вы там высматриваете? – я подняла голову к магистру, топтавшемуся между двух высохших деревьев с черными стволами.
– Книгу. Она должна была провалиться сюда вместе с нами, – выдохнул Райс. – Вы ведь ее почувствовали?
– Я слышала, как шелестят страницы. Порезалась о бумагу, – напомнила мужчине, поднимаясь с земли и отряхивая юбку.
– Если она здесь, то может выглядеть иначе.
– Как?
– Проявится сама ее суть… – задумчиво пробубнил, исследуя глазами пейзаж.
А он стоил того, чтобы исследовать. Впереди прямо из серого песка вырастали призрачные здания. Некоторые строения мне что-то напоминали, другие выглядели незнакомо.
Спустя десять минут неспешного шага мы оказались на настоящей улице. Не слишком оживленной (вообще мертвой!) и сотканной из изменчивых теней.
– Матерь вархова… – выдохнула ошеломленно.
Хитанскую башню «Импариал» было трудно не узнать! До разрушения ее изображения печатали в «Либтоунском Вестнике» каждую неделю. Здесь она, совершенно целая, горделиво возвышалась над прочими домами. И пыталась ковырнуть острым шпилем черное, беззвездное небо.
По правой стороне «улицы» обнаружилась аптека – хорошо мне знакомая, тарлинская. Мы в ней часто покупали наборы магических трав и ингредиенты для мазей. До того, как прямо перед крыльцом случился разрыв, разворотив часть стены и все ступени…
Странный пейзаж был словно собран из кусков разных городов. Настоящие улочки, заканчивавшиеся тупиками и провалами. Своя диковинная, изнаночная, извращенная карта, перекроенная на темный манер… Маленький мир, сотканный из черного тумана и спрятанный под большим.
– Вы тут бывали раньше, сир… Кейр? – уточнила у прямой спины, втиснутой в развевающийся плащ.
– Видел… в разрывах, – признался Райс, сосредоточенно хмурясь.
Набор строений и их расположение были хаотичными и немного нелепыми. Вряд ли опытный маг-градостроитель взгромоздил бы фонтан на крышу беседки, а фруктовую палатку поставил в центр черного озера. Но кто-то тут явно постарался… Для чего это все? Чтобы черные души чувствовали себя как дома и не стремились на светлую сторону?
Некоторые знакомые здания и с нашей стороны не сильно пострадали, от других остался лишь фундамент. Но их мрачная копия обрела вечную жизнь… на изнанке. Или не вечную. Может, от дуновения ветра все рассеется жидким черным туманом. Или обратится прахом, как тот цветок.
Все поросло серой травой и мхом, у порогов расцветали угольно-черные лотты. Где-то здесь должен быть домик родителей Софи. И имение Райсов. А я ведь даже не знаю, как выглядели жуткие развалины до того, как стали прошлым. Это случилось очень давно, я тогда еще не родилась. Или только-только появилась на свет.
– Вика, перебирайте ногами шустрее, – поторопил магистр, за которым я едва поспевала. – Пока местные обитатели нас не приметили.
Местные… Те, что с щупальцами? Пока ни один морок не вылез из тумана, но еще не вечер. Хотя… уже ведь ночь. Где-то там, наверху. Здесь она, похоже, и вовсе вечная.
– У вас есть какая-то цель? План? – взволнованно просопела, подбегая к магу.
– Бегло осмотреться на предмет книги, найти место столкновения материй и устроить разрыв, – прохрипел Райс, помогая мне перешагнуть призрачный ручей.