Русалка в старинном пруду

Ее купальник был настолько миниатюрен, насколько позволяли приличия. Будь Хадсон подслеповат, он мог бы поклясться, что видел в своем пруду совершенно нагую русалку.
Русалка тем временем сделала несколько шагов по пологому песчаному берегу. До слуха мужчины донеслось приглушенное похрустывание влажного песка. Она грациозно наклонилась, промокнула тело полотенцем и обернулась мягкой материей с изумительным по красоте и сложности узором. Концами такого импровизированного саронга она вытерла ноги от коленей до щиколоток, делая это неторопливо и основательно. Затем тряхнула намокшими волосами и расчесала их пальцами.
Солнце щедро поливало женщину золотом, отчего ее прозрачная кожа приобрела великолепное сияние.
Хадсону показалось, что он забыл дышать, отчего в горле запершило. Он чуть слышно кашлянул. И понял, что совершил глупость. Словно в замедленной съемке, он увидел, как незнакомка оборачивается на странный звук. Не удивительно, что, стоило ей увидеть рослого мужчину в вытертых джинсах, выцветшей футболке невнятного цвета и с угрожающе большим объективом фотокамеры на груди, она вскрикнула и начала лихорадочно собирать свои вещи.
Очарованию пришел конец.
Хадсон Беннингтон Третий тяжело вздохнул, ибо терпеть не мог проявлений женской истеричности.
Кендалл испуганно поглядывала в сторону незнакомца, который безучастно взирал на ее бессмысленные действия. Видимо, он все же решил познакомиться с ней, раз начал огибать пруд, не сводя с нее пристального взгляда.
Когда ему оставалось несколько шагов, Кендалл замерла, ужас ее состояния во всех подробностях отобразился на ее лице. Хадсон остановился, протянул вперед правую руку в жесте, призванном обозначить его благие намерения, и, нахмурившись, отчеканил на безупречном английском:
— Только кричать не надо… Пожалуйста, мисс.
Из опыта общения с детьми, животными и туземцами он знал, что излишняя слащавость при первом контакте только вредит. Поэтому всегда говорил довольно жестким тоном.
— Уходите немедленно, — взвизгнула незнакомка. — Если вы заблудились, я с радостью расскажу, как пройти к шоссе, — высокомерно прибавила она, гордо вздернув подбородок.
— Благодарю за заботу. Однако я не заблудился.
— Странно слышать, потому что вы незаконно проникли на чужую частную территорию.
Хадсон Беннингтон Третий, племянник почившей владелицы усадьбы «Клодель», наследник и хозяин упомянутой территории, не мог сдержать насмешливой улыбки, тем самым еще больше разозлив вспыльчивую наяду.
— Насколько мне дозволительно судить, это вы заблудились, мисс…
— Мое имя вас не касается, — воинственно заявила женщина.
Хадсон испустил вздох, который ясно давал понять, как она его утомила. Не снимая пеструю ткань, она ловко натянула брючки и топ и лишь затем резким жестом сорвала с себя импровизированный саронг.
Женщина нервно убрала пеструю ткань в пеструю же пляжную сумку, из которой чуть ранее извлекла свою одежду.
Хадсон сделал еще один шаг по направлению к ней.
— Не смейте приближаться! — сурово предупредила женщина.
Но Хадсон не спасовал перед хрупкой рыжеволосой дамочкой. Он продолжал двигаться.
— Прежде чем вы сделаете какую-нибудь глупость — ударите меня или, не приведи бог, вновь завопите, вам бы следовало кое-что узнать из первых уст, уважаемая барышня.
— И что же это? — небрежно поинтересовалась наяда.
— Здесь все мое, — нескромно проинформировал он гостью.
— Ваше? — недоверчиво переспросила она. — Как это понимать?
— Буквально. Эта усадьба принадлежит вашему покорному слуге, — сообщил Хадсон в старомодном стиле.
Неожиданное известие произвело должное впечатление на белокожую незнакомку. Она даже задумалась на одно короткое мгновение, сведя рыжие брови над переносицей — так, что ее фарфоровый лобик прорезали глубокие морщины. Но процедура обдумывания длилась не долго. Она оценивающе посмотрела на своего собеседника, после чего молча продолжила собираться. Сложно было понять, удовлетворил ее или расстроил внешний вид объявившегося владельца усадьбы. Казалось, она быстро вернула себе спокойное расположение духа.
 
И лишь приглядевшись, Хадсон заметил, каким ярким пламенем разгорелись ее щеки и уши.
— В каком смысле «Клодель» принадлежит вам? — спросила незнакомка чуть погодя.
— В юридическом, — исчерпывающе ответил мужчина. — Меня зовут Хадсон Беннингтон Третий, мисс Инкогнито. Если возникнет желание, зовите меня Хад, так меня называют близкие и друзья. Моя тетушка, леди Фэй Беннингтон, завещала мне эту усадьбу, в которой я проводил каждое лето своего далекого детства. Каждый в округе знает меня и может подтвердить мои слова. Надеюсь, теперь я удовлетворил ваше любопытство, мисс Умопомрачительная Фигурка? — закончил он, надеясь смутить ее еще больше.
Но вместо этого женщина широко ему улыбнулась и бодро воскликнула, словно в обычной светской беседе:
— В таком случае я поспешу вернуться в город! У меня сегодня, знаете ли, еще очень много дел.
Кендалл сгребла в охапку свои вещи и засеменила прочь.
— Я вовсе не хотел вас испугать, мисс Трусиха! — бросил ей вслед Хадсон.
Но она решила не реагировать на его обидное прозвище и очень скоро скрылась из виду.
Хадсон же с печальной улыбкой побрел к дому.
Кендалл, не помня себя от волнения, добралась наконец до кромки соснового бора.
Остановилась, отдышалась, осознала всю нелепость ситуации и направилась в город привычной тропой.
Она вышла из соснового бора, пересекла проезжую часть и оказалась на Персиковой улице, прямо у коттеджа, который делила с Таффи.
— Что с тобой случилось такое? — весело обратилась к ней соседка, поедавшая на кухне оладьи с кленовым сиропом.
— Я не хочу об этом говорить, — буркнула Кендалл.
Она не любила делиться впечатлениями, которые ей самой еще только предстояло всесторонне осмыслить. Так что всему свое время.
— Ну и что, что ты не хочешь говорить! — задиристо воскликнула Таффи. — В этом и нужды-то особой нет. И так все понятно. Попала в ураган? Эх ты, врушка!!! Сказала, что пойдешь на рынок. Это на рынке ты так вымокла и растрепалась? Я-то надеялась, ты принесешь продукты для ужина. Где еда, кулема?
— Отстань, — отмахнулась от соседки Кендалл.
— Или продукты, или правда! — потребовала Таффи.
— Слушай, не лезь не в свое дело.
— Так почем, говоришь, сегодня говядина на рынке? — настаивала Таффи.
Кендалл заткнула уши пальцами, топнула ногой и сказала:
— Достаточно.
Она поспешила в свою комнату. Таффи неотступно следовала за ней. Кендалл резко обернулась и спросила, потянув за завязки купальника под легким топом:
— Ты не возражаешь, если я переоденусь без свидетелей? Не хотелось бы тебя смущать.
— Мне все понятно! — торжественно воскликнула Таффи.
— Потрясающе! Неужели по виду мокрых волос, по пляжной сумке и наличию купальника на моем теле ты самостоятельно догадалась, что я ходила плавать! Какой великий аналитический ум пропадает в такой дыре!
— Вопрос — где? В фонтане? — озадаченно перебила ее речь Таффи.
— В «Клоделе», — неожиданно смущенно проговорила Кендалл.
Таффи недоверчиво уставилась на нее.
— Как ты пробралась в дом?
— Не будь дурой. Позади дома за садом есть огромный пруд. Там я и плаваю.
— Так, значит, это не в первый раз? — недоуменно воскликнула Таффи.
— Плаванье мне на пользу. Я считаю его необходимой физиотерапевтической процедурой. Еще есть вопросы?
— Но ты никогда прежде не возвращалась в таком взвинченном состоянии, — заметила Таффи.
— Ты очень наблюдательна.
— Хватит насмешничать! — обиженно отозвалась соседка. — Отвечай немедленно на мой вопрос!
— А какой был вопрос?
— Я так и не услышала, что такое сегодня с тобой случилось, что ты прилетела как ошпаренная, и отказываешься говорить на эту тему.