Ты – мой грех

Я практически уверен в том, что Люба приготовит мне не завтрак, а средний палец покажет. Так и оказалось – сидит над чашкой кофе, рядом бутерброды на блюдце, и смотрит с насмешкой. Протянул руку к блюдцу, но Люба проворно отодвинула его.
– Ладно, сам приготовлю, – развернулся к холодильнику, из которого достал яйца и бекон. – Тебе два или три пожарить?
– Два. Только сопли сними с яиц.
Люба и не подумала отказаться. Все же, наглая она дико – мне-то бутерброд пожалела. Характер показывает как обычно.
– Сопли?
– Ну эту мерзость сопливую. Белок, – скривилась Люба. – Терпеть не могу: пожарят яичницу, а сверху сопли. Фу.
– Подойдешь, и снимешь.
Думал, сейчас она меня пошлет, но нет. Дождалась, пока яйца схватятся, и сняла «сопли» и с моей порции, и со своей. И когда я поставил перед ней тарелку, Люба протянула мне бутерброд. Ну прямо детский сад.
Завтракали мы в тишине, затем Люба пошла будить свою сестру, а я достал игрушки Алисы, и принес их в ванную. Думал, будут мыться минут десять, но это растянулось практически на час. Жесть! Подходил к двери, прислушивался к веселым взвизгам и смеху, но поторопить их не решался. Наконец, вышли обе: раскрасневшаяся Люба с тюрбаном на голове, и малявка. Тоже с тюрбаном.
– Всегда интересно было, как вы так волосы в полотенце скручиваете. Привет, принцесса, – провел пальцем по щеке малышки, и та улыбнулась мне.
А старшая снова нахмурилась. От Любы улыбок не дождешься.
– Морщины появятся, не хмурься.
– От улыбок тоже морщины. И носогубка, – парировала она. – А насчет полотенца – отрасти волосы, и я научу тебя как их сушить после душа. Торжественно в этом клянусь. Кстати, мы твои новые зубные щетки открыли. Диан, пойдем завтракать, – Люба потянула девочку за руку, и посмотрела на меня: – Я манку ей сделаю, и какао возьму, хорошо?
– Все, что угодно.
Отправился за ними на кухню, и принялся наблюдать. Когда Люба забывает строить из себя стервозину, выглядит она мило. Над сестрой хлопочет, суетится, шутит. Всегда нравилось наблюдать за Любой, несмотря на её художества в подростковом возрасте. Вроде всегда предпочитал скромных девушек, тихих, а эта же – катастрофа, и подростком была жутким: дурные компании, хулиганство, да и сейчас не изменилась почти. Максималистка и холерик – жуткое сочетание.
Но тянет именно к ней. Давно тянет.
– Тебе сколько лет? – сел рядом с Дианой.
– Вот, – она показала пять пальцев, и еще один. – Сесть.
– Шесть. Ша, – проговорила Люба, и Диана повторила за ней.
– Скоро в школу?
– Угу, – нахмурилась Люба, а вот Диана этому обрадовалась.
– Что, Люба, с ужасом школу вспоминаешь? – не смог не поддеть её.
– Нет, мне в школе нравилось. Я дружила со всеми, и учеба легко давалась.
– Тогда чего хмуришься?
Она бросила на меня острый мрачный взгляд, и поставила перед Дианой тарелку. Бросила на манку кусочек сливочного масла, и насыпала сверху ложку сахара. Надо же, в детстве я тоже любил именно так: если манка, то с маслом и сахаром, сидеть и наблюдать как масло растворяется, а затем, когда каша чуть остынет, есть сладкую корочку из сахара.
– Ну так что? Не хочешь сестру в школу отправлять?
– Просто представляю, во сколько это обойдется.
– Образование у нас бесплатное.
– Ну да, – дернула Люба плечом, – бесплатное. А чтобы ребенка в школу собрать, нужно просто взять кредит.
– Неужели так дорого?
– Ты, товарищ майор, от жизни отстал. Это не просто дорого, это опупительно дорого. Но время еще есть.
Люба принялась делать какао, а я задумался. Да, она ребенок по характеру, и колючая как подросток, но… но сестру тянет сама. И в голове не те мысли, которые должны быть у девятнадцатилетней девочки – не парни, универ, гулянки и цвет помады, а работа и сборы ребенка в школу. Жесть какая-то.
Девчонка медленно смаковала кашу, а я залез в сеть, и нашел информацию на тему, сколько нужно денег, чтобы собрать в школу первоклашку. Ну, тысяч двадцать пять, не такие уж деньги. Хотя, если бы я жил на свою зарплату, и имел бы при этом ребенка, пришлось бы подкопить.
 
– Я дам деньги.
– На благотворительность отдай. Я сама заработаю.
– Не в этом клубе. Ты там больше не работаешь, кстати.
– С чего бы это?
– С того.
– Работаю, Руслан. Еще как работаю.
– Боюсь что нет. Прости. Хотя, к черту. Извиняться за это не буду.
– Я не собираюсь бросать работу, – мрачно повторила Люба.
– Тогда тебя просто уволят. Я это организую.
– Только посмей!
На самом деле – уже посмел. Телефон управляющей я достал, договорюсь с ней насчет расчета, его Любе переведут.
– Не порти мне жизнь. Платят в клубе хорошо, на эти деньги можно жить. Или ты так обиделся, что я тебе отказала? Так, да?
– Нет. Просто рано или поздно тебя какой-нибудь укурыш затащить в кабинку туалета, и отымеет. И никакого охранника рядом не будет. Эта работа не для тебя.
– Не лезь в это, – отрезала Люба.
Уже влез. Ну ничего, зато на мое предложение быстрее согласится, учиться пойдет.
– Ты кем хочешь стать-то, Люба? Есть мечта? – спросил, не особо надеясь на ответ – в личное меня пока пускать не намерены.
Зато Диана оторвалась от каши, и пролепетала:
– Люба хочет резать людей.
– Резать? – расхохотался. – Очень похоже на тебя, Котова. Я всегда это знал!
– Я бы в мед хотела поступить, и стать хирургом, вообще-то. Но учиться долго, еще ординатура… короче, не вариант.
Хирург. Хм, Люба точно сможет. По моему мнению все врачи – те еще отморозки, а хирурги и подавно. Я, при всей своей стойкости, точно не смог бы скальпелем вскрыть человека, вернее смог бы, но только если бы ненавидел этого самого человека. А Любу я могу представить в операционной – она точно сможет.
– Ну вот. Клуба, считай, уже нет. С осени пойдешь учиться, я помогу.
– Я ведь уже объяснила!
– Ты наговорила глупостей, как типичная обиженка. Я их мимо ушей пропустил. Никакой работы – учись.
– А Диану кто содержать будет? И кто с ней будет находиться, пока я на учебе, м? В школу её кто будет водить, и кто будет встречать? Или мне бросить сестру? – прошептала Люба, склонившись надо мной.
– Няня. Найму, нет проблем.
– А я не хочу, чтобы ты кого-то нанимал.
– Зато я хочу. И как я хочу, так и будет, – оскалился.
Ожидал, что Люба нахмурится. Или взбрыкнет, и пошлет меня к черту, а она вдруг улыбнулась. В глазах – теплая ирония, соблазн, полные губы так и манят… черт, успеется, отступать из-за мелких уколов я точно не стану.
– Вау, Соколовский. Ты в нагибаторы заделался? Как я хочу, так и будет, – передразнила она своим низким блюзовым голосом, от которого я балдею. – А ты не слишком ли много на себя берешь? И в учебе готов помочь, и с сестрой, и решил, что я с работы уйду. Маньячеством попахивает, дорогой.
– Скажи это еще раз, – я картинно простонал.
– Маньяк! – припечатала Люба.
– Нет. Дорогой, – усмехнулся. – Так меня и называй.
– Я слишком молода для тебя. Дорогим ты мне не станешь, дядя.
– Раньше тебя не смущало то, что я старше. Напомнить? Или думаешь, я не понял, почему ты к Тане ходила?
– Я была дурочкой. Дурочки часто влюбляются в плохих дядек. Это в прошлом, – отрезала она.
Вижу. Раньше Люба на меня по-другому смотрела, сейчас стену возвела. Пробью. Не такой уж я неотразимый, но морда смазливая и тело красивое – девки ведутся. Вот и Любу завоюю, никуда она от меня не денется, хоть и придется повоевать.
Но Люба вдруг сама обратилась ко мне:
– Знаешь, Рус, я могу согласиться на все. При условии, что ты вытащишь Лешу из колонии. Сделаешь? Тогда твоей буду. Что скажешь?
 
Глава 9
 
– А мы еще вернемся к дяде Руслану? Он добрый! И у него красиво. И ванная такая… ну такая, ну просто вот такая!
Я усмехнулась. Любовь к водным процедурам – это у нас, видимо, семейное.