Моя до конца (СИ)

После этого он и полетел в Швецию. Для подготовки всех необходимых документов вместе с заявками, рекомендательными письмами и многим прочим ушло восемь месяцев, которые он провел в нашем родительском доме. Извиняясь за то, что забросил семью. На Влада больше никто не злился, а мама, как и полагается мудрым матерям, когда Владик пришел каяться села на диван, чтобы подложить под его голову свои колени.
С папой они проговорили долго, наверное, до утра. Без коньяка не обошлось. Мы с мамой уже укладывались спать, когда в отцовском кабинете все еще горел свет и мама улыбалась, уже тогда зная, что все рано или поздно наладится. Я злилась много дольше, однако никто, и я в том числе, не посмел упрекнуть младшего Туманова в его ошибке.
Мы изредка бросались фразами, по-своему высказывая, как нам обеим жаль, что подобное случилось друг с другом. Только происходило это вовсе не зло, а так, как имеют права только брат и сестра.
— И как прошла встреча? Ёкнуло?
— Нет. Но он меня раздражает, — бросаю на стол, взявшую минутой раньше салфетку, будто это она во всем виновата, — Я теперь у него на посылках, представляешь! Вот тебе и золотая рыбка попутная!
— Не, сестрица. Золотая рыбка добрая была, то бабка с катушек слетела, — ухмыляется Влад, сразу смекнув, что к чему. Еще и пальцем у виска покрутив для убедительности. Все правильно, мы на одних сказках росли.
— Не, на бабку не похож, — серьезно продолжаю я, вымещая злость на телячьей вырезке.
— Так ёкнуло или нет? — допытывается Туманов, выражение лица которого меня раздражает. Такое ощущение, что он, как и Аланьев, знает больше меня.
— Да нет! — и прибавляю, потому что только сейчас поняла, что сказала, — нет, — теперь звучит твердо.
— Вот так и проведешь всю жизнь со своим лохом, — кривится брат, запивая свою порцию мяса глотком красного.
— Артем не лох, — вступаюсь за парня. Я уже не раз говорила, что Влад не имеет права так говорить.
— Как скажешь, Ари. Как скажешь. Но от того, что его нельзя называть лохом этот факт не изменится.
Глава 9
В минуса оставаться в гостях на ночь без колебаний записываю звонки надоедливого парня и слишком ранний подъем.
Понятия не имею, какая такая летучая тварь покусала Артема — муха или Морбиус, но поссорились мы крепко. Такое впечатление, что из его рта извергалась абсолютно любая мысль едва успевшая осесть в голове. Началось все с претензии, что целых две ночи подряд я ночевала не дома, потом появилась теория, что не у брата я осталась вовсе, и в конце наш и без того занятный разговор, подкрепился утверждением, что он для меня пустое место…
Убиться и не воскреситься! Да меня родители в пятнадцать так не отчитывали!
Поскольку оправдываться после подобных обвинений я не собиралась, этот факт раздражал Лукашина еще сильнее. В конце разговора, разумеется, лишь для того, чтобы разрешить конфликт, а не оскорбить меня, он потребовал передать трубку Туманову. Нормально? В общем, если к предыдущим веселым фактам я пыталась относиться терпимо, призывая существующие и выдуманные силы вселенной, то после этой заявочки на успех орала так, что весь квартал, очевидно, слышал.
Вот неужели он сам не понимает, насколько глупо выглядит, пытаясь контролировать? К Владу я таки подошла. Из принципа. Подошла и молча протянула телефон.
«Темочка» — прочитал брат на экране и поднес смартфон к уху с особенно язвительным взглядом. Тумановским. Потому что я тоже так смотрю. Это значит «И что я тебе говорил?»
Только сейчас во мне было столько злости, что отрицать очевидное я не собиралась. Да и спорить с Владом после моих криков на всю Оболонь просто нелепо. Я то и дело продолжала ругаться с Артемом в голове. Еще один минус эмоциональности: ситуация может сто раз закончиться, но мысленно мой оппонент продолжает жарится с яблоком в зубах на разведенном лично мною костре. Да может, мне еще детские часы с прослушкой на руку повесить? Они как раз местоположение покажут, если вдруг разрядится телефон! Что это за контроль вообще?! Что за недоверие?!
 
— Ари у меня. Еще что-то? — вероятно прослушав вопрос, без приветствия сказал Влад. А после просто скинул вызов.
Корректностью с неугодными ему людьми мой брат себя не тяготил. Он-то и трубку взял лишь из уважения ко мне. Приблизительно с таким же выражением Влад разговаривает с Темой вживую. Ну как разговаривает, скорее, отвечает на вопросы. Аланьев, к слову, туда же. Тем не менее, должна сказать, что Туманов с преподом между собой ладят просто отлично. Я бы очень хотела наладить отношение моего окружения к Артему, однако, знаете, это крайне сложно дается, когда тебя сопровождают такие вот фокусы!
Наверное, звонивший остался доволен услышанным. В любом случае, дожидаться звонков с извинениями я не собиралась. Выключила мобильник и швырнув его на стол повернулась к зубоскалящему родственнику.
— Просто молчи, Владик. Просто молчи.
Он кивнул, а после засмеялся от глупости ситуации.
— Везет же нам на любовь, Ари.
Я вхожу в квартиру расслабленная и отдохнувшая, несмотря на сложный морально и богатый на события вчерашний день. Все же полезно от всего отдохнуть, собраться с друзьями и болтать ни о чем.
К моему удивлению, Артем уже проснулся и открывает дверь спальни, едва я успеваю тихо закрыть входную.
— Привет, — первым здоровается он, а я пытаюсь убедить себя, что обиженные нотки в его голосе мне все-таки послышались.
— Привет, Артем. Я ненадолго. Хочу переодеться, собраться. К девяти мне на работу.
Не то, чтобы это было для него новостью, потому что рабочий график у меня однообразный вот уже практически три года, полгода из которых мы живем вместе. Разуваюсь, прохожу мимо него в спальню и открываю большой зеркальный шкаф. Он молчит, сложив на груди руки и сверлит меня долгим взглядом, а я стягиваю с себя одежду и беру в руки длинное по щиколотки вязаное платье цвета айвори. Сегодня туманно, ветрено, накрапывает дождь, а это платье такое уютное, окутает меня теплом и…
— Ты так и будешь молчать? — допытывается Артем, а я не успеваю подавить раздраженный вздох. Не хотела же перед работой ругаться! У меня важный проект, а еще Ветров!
— Что ты хочешь, Лукашин?
— Ах, Лукашин? Мы уже не в университете, Арина! И я больше не на вторых ролях у тебя на подтанцовке, понятно? Я уже не ребенок! — последнюю фразу он просто выкрикивает, голос скатывается на фальцет, резанув по барабанным перепонкам. А я не к месту думаю, что ему только ножкой стукнуть для полного театрального действа не хватило. Но внутри остаюсь абсолютно спокойной.
— Ну так и не веди себя как ребенок, а займись наконец делом, Артем, — говорю и забрав с собой платье иду в ванную комнату в нижнем белье, которое успела на себя натянуть.
Его пальцы смыкаются на моем запястье, когда прохожу мимо, а когда смотрю на него он отпускает руку и опускает глаза, скрипнув зубами от злости. Молчит, а я не хочу выдавливать из него слова. Если захочет что-то сказать, скажет. Я не в том статусе, чтобы указывать ему на ошибки и велеть извиниться. И примерять на себя роль мамочки не собираюсь.
Спустя двадцать минут я полностью собранная выхожу из ванной, а дверь спальни плотно закрыта. И поскольку я не горю желанием выяснять что за ней делает Артем, то просто меняю сумку на широкий вместительный бежевый клатч и переложив пару нужных мелочей выхожу из дома, не прощаясь. Ноутбук на работе, а если и понадобится, то просто брошу его в машину, так что большая сумка ни к чему.
Дорога в офис успокаивает меня. Временами мне кажется, что за моим желанием водить стоит вовсе не комфорт; мне нравится это уединение: машина, дорога, музыка и я. Обдумывая наши с Артемом ссоры, они все больше кажутся мне наивной чепухой. Мы слишком давно вместе, чтобы бросать все на половине пути.
И пусть Артем Лукашин никогда не был героем моих девичьих грез, но он надежный, с ним комфортно, нет эмоциональных качель и метаний. Нет и подъемов, но разве после того, как меня этим подъемом прихлопнуло, мне это нужно? Нет. Конечно, нет. Он любит меня, а я… Наверное, совсем разучилась чувствовать то самое на букву «Л».