Зов погибших планет (СИ)
Не успел я опомниться, как шлем моего Шикра собрался у меня на голове, отсекая меня от внешнего мира.
Я огляделся вокруг. Обшивка в кабине пилотов как-то сразу стала прозрачной, границы размылись, и я сейчас отчетливо видел сквозь нее каменные стены нашего бункера, как будто между нами не было никакой преграды.
Слева от меня, откинувшись на спинку своего кресла, сидела Илея, облачённая в защитный комбинезон. Из-за визуально отсутствовавших стен казалось, что кресло парит прямо в воздухе. Необычной формы шлем нашего пилота напоминал мне голову какого-то фантастического насекомого. Он был немного вытянутый к затылку, три волнистых гребня по центру и по бокам соединялись на затылке и плавно переходили в наплечные пластины и грудь. Непроницаемое забрало закрывало всё лицо Илеи и шею.
Она повернулась ко мне, и я услышал по мыслесвязи ее голос: «Зор, я произведу старт, затем, за пределами планеты ты возьмешь управление челноком на себя и совершишь посадку возле нужного нам ретранслятора на Селене. Не волнуйся. Я буду рядом и приду на помощь тогда, когда это будет необходимо».
— Я готов! — постарался как можно тверже произнести я.
— Тогда старт.
На моих глазах в потолке ангара появилось несколько круглых отверстий, в которые под сильным напором устремилась мутная и грязная вода. Она быстро начала наполнять наш бункер, поднимаясь всё выше и выше. Через какое-то время вода достигла потолочных плит, и те тут же начали уходить в боковые стены, легко ломая многовековые сталактиты, как тонкие спички.
Между тем наш челнок тоже пришел в движение и стал менять свое положение с горизонтального на вертикальное.
Странное ощущение. Я не был пристёгнут, но мой Шикр вместе со мной как будто прилип к пилотскому креслу.
Прошло всего несколько секунд, и наш челнок принял строго вертикальное положение. По корпусу пробежала легкая дрожь и...
Момент самого старта челнока и его выхода из шахты я как-то пропустил. Мгновение назад мы стояли вертикально на дне шахты, а сейчас стремительно покидали планету, пробивая ее верхние слои атмосферы.
В моём обучении на тренажере такого старта точно не было! Были старты с атмосферных и безатмосферных планет, были старты из разных космических носителей, но вот такого — из шахты, да еще из-под воды — нет! Точно не было!
В открытом космосе!
«Зор, ты готов взять управление на себя? — в голове послышался спокойный голос Илеи. — Напоминаю, для получения пилотского минимума полет должен проходить в ручном режиме».
Я встрепенулся, мы уже в открытом космосе!
— Да, — как можно увереннее ответил я. — Я готов.
На подлокотниках моего кресла в районе кистей появились голографические панели, и я тут же расположил там свои пальцы. Они легли уверенно, каждый попал на свое место, как будто я это делал каждый день сотни тысяч раз.
Став с челноком одним целым, я почувствовал над ним свою безграничную власть. Ликуя внутри себя, я уверенно направил его к Луне или, как ее называли сами Зоты — к Селене.
Спутник Земли тем временем приближался к нам с каждым мгновением. Очень скоро его диск заполнил собой всё свободное пространство перед нами.
Я вывел на свой голографический экран изображение Луны, отметил на ней мигающую точку предположительного местонахождения ретранслятора и передал ее координаты искину челнока.
Илея сейчас выступала в роли инструктора, а от нее было указание использовать только ручной режим управления. Поэтому я поборол в себе мимолетное желание использовать автопилот, сбросил немного скорость и стал облетать Луну, сверяясь с показаниями навигатора.
Через пару минут искин сообщил мне, что мы находимся над нужной точкой, после чего я приступил к маневру снижения, выбирая место для посадки.
Еще через минуту наш «Брон» мягко прилунился, коснувшись своими опорами лунного грунта. Заглушив энергетическую установку и передав все системы челнока под контроль искину, я выдохнул, стараясь унять возбуждение от полета.
Контролируя свой голос, я спокойно доложил Илее как командиру корабля:
— Мы на Селене, в двухстах пятидесяти трех метрах от ретранслятора. Все системы корабля в норме и переданы под контроль искину.
Илея повернулась ко мне и, чуть наклонив голову, проговорила:
— Ты неплохо справился, Зор. Уверенно вел корабль и совершил мягкую посадку, я отмечу это в протоколе полета. А сейчас нам необходимо осмотреть ретранслятор.
Илея встала со своего места и отправилась в десантный отсек челнока.
Дав указания искину встать в охранный режим, я любовно погладил подлокотники своего пилотского кресла и, счастливо улыбаясь, последовал следом за ней.
В десантном отсеке техник Шак стоял перед подвешенными в специальных креплениях универсальными дронами, направляя поочередно на каждого свой палец. Те в ответ ему помигивали своими индикаторами, по-своему реагируя на его жесты. Со стороны это выглядело так, будто командир ставит задачу своим подчиненным на выполнение ремонтных работ. Да так, наверное, оно и было на самом деле.
У Шака добавилось оборудования — сейчас к его спине был прикреплен продолговатый тубус черного цвета. После небольшой заминки Кира классифицировала его как малый ремонтный набор модели «Зи-Зум».
Мой наставник Мор всё так же сидел в своем кресле, расслабленно положив руки себе на колени. Облачённая в прозрачный круглый шлем голова была откинута немного назад и упиралась в удобный подголовник десантно-штурмового кресла. Все его три глаза сейчас были закрыты, и у меня создалось впечатление, что он спит или глубоко над чем-то размышляет. Но в следующее мгновение Мор очнулся и, открыв свой центральный глаз, обратился к нашему технику.
Его голос звучал через мембраны шлема глухо и спокойно:
— Нет в ретрансляторе жизни давно уже. И нет в том вины звездного камня, в этом повинны воины Митхар. Увидеть всё это должны мы своими глазами.
После этих слов Мор открыл остальные оба глаза и, шустро соскочив со своего кресла, быстро прошел сквозь силовое поле, отсекающее нас от той части отсека, где ранее находился спущенный мною трап.
Переглянувшись между собой, мы по одному последовали вслед за ним, покидая наш челнок. Выполняя инструкции пилота, посадившего корабль на поверхность планеты, я покидал его последним. В той части отсека, которая находилась за делившим его пополам силовым полем, уже не было атмосферы челнока, и царил космический холод и вакуум.
Поступил доклад от Киры, сообщившей мне о температуре и биологической активности на поверхности Луны в радиусе пяти километров.
С легким волнением я ступил на лунную поверхность и, ускоряя шаг, направился за моими удаляющимися спутниками. Наш путь лежал к небольшой возвышенности, на которой и находился наш ретранслятор.
В моём Шикре передвигаться по поверхности Луны получалось абсолютно естественно. Не было ощущения невесомости или чего-то такого, что затрудняло бы мое передвижение. Как будто я шел не по поверхности спутника Земли с притяжением в одну шестую от земного, а пробирался ночью по какому-нибудь каменистому ущелью, где-нибудь на участке своей заставы. Дышалось мне при этом легко и свободно. С каждым шагом меня охватывала легкая эйфория.
Я на Луне! Надо же, я иду по Луне!
С интересом осматриваюсь по сторонам. Мы на обратной стороне, Землю отсюда не видать, но зато в четырех километрах от нас прекрасно видно кое-что другое, не менее интересное.
— Потерпевший крушение спасательный корабль расы Митхар, — поступил доклад от Киры, как только я сфокусировал взгляд на перевернутой пирамиде. — Сканер биологической активности Шикра не обнаруживает живых существ на объекте. Рабочее состояние спасательного корабля расы Митхар с вероятностью сто процентов равно нулю.
До корабля змееголовых, как я уже отметил ранее, было всего четыре километра, и рассмотреть его более детально мешала сопка, за которой он и потерпел крушение.
— Оставим его. Мертв он сейчас и нам бесполезен, — отвлек меня от созерцания пирамиды спокойный голос Мора.