Наша вина
– Потому что не могу.
Он бросил на меня недоуменный взгляд.
– Что ты «не можешь»? Что это за ответ?
Я пошевелилась несколько беспокойно, но он продолжал держать меня за запястье.
– Не хочу, – подтвердила я, устремив взгляд на его правое плечо.
Прошло несколько секунд, прежде чем он снова заговорил.
– Вижу… ты все еще любишь его, – сказал он скорее утвердительно, чем вопросительно. Я высвободила руку и сделала шаг назад.
– Это не твое дело, понял?
Лука поднял руки и рассмеялся.
– Ноа, я просто хотел предложить тебе пробежаться, хорошо? Ничего ужасного… Боже, мне говорили, что ты с характером, но… – мой взгляд, казалось, предупреждал, что ему не стоит продолжать. – Когда солнце сядет и будет не так жарко. Так мы спасемся от безумия, которое будет завтра, когда все гости прибудут. Да ладно, я просто ищу оправдания, чтобы сбежать из этого дома, ничего больше. Не смотри так, можешь продолжать любить кого хочешь, мне все равно.
Его ответ заставил меня обдумать его просьбу. Это ведь Лука, он безразлично относился к моей личной жизни, просто открывал рот и говорил первое, что приходило в голову.
Пробежка… я могла бы… Завтра будет скучно, скучно и безлично; к тому же кто приглашает на пробежку с другим намерением, кроме как просто составить компанию? Я стану потной и ужасной, так что буду в безопасности… не так ли?
– Просто пробежка? – спросила я и внутренне прокляла себя за неуверенный голос, который совсем не был похож на мой.
Лука слегка нахмурился, отпустил мое запястье и кивнул, улыбнувшись толстыми губами.
– Просто пробежка.
Я выдохнула и вернулась на свое место, ожидая, когда он закончит есть.
Следующие полчаса мы разговаривали о свадьбе и о других вещах, не связанных с ней, но, несмотря на это, я не могла избавиться от ощущения, что раскрыла себя перед ним. Он вернул меня в состояние неуверенности, над которой я работала месяцами, и мне было от этого неуютно.
До свадьбы оставалось всего полтора дня, а Лука прилип ко мне как репей. Мы вышли на пробежку, как договаривались, и, к моему удивлению, я осознала, что это меня не беспокоит: он погрузился в свои мысли, я – в свои. Мы бежали рядом, пока не добрались до гавани, а затем по пляжу. Нужно признать, что это был самый изящный способ сбежать из дома, куда прибыло так много гостей, что свободных комнат уже почти не осталось. Родители Дженны приехали накануне вечером, и я наконец-то почувствовала себя немного свободнее, оставив ее с ними. Ее мать – прирожденная хозяйка.
Они, казалось, были счастливы принять так много друзей и членов семьи, чтобы отпраздновать свадьбу своей старшей дочери.
Когда я была уже почти на пределе своих сил, Лука настоял, чтобы я поднажала. Но мои ноги сопротивлялись, и я едва не перешла на шаг.
– Да ладно тебе! – крикнул этот умник, пока я отставала. Так он мог смотреть на меня и смеяться одновременно. Я показала ему средний палец и попыталась проигнорировать, но пришлось остановиться, чтобы выпить воды и отдышаться. Через несколько часов наступит вечер, нужно принять душ и одеться, чтобы поужинать с гостями. Отец Дженны нанял кейтеринг и устроил непрерывный праздник под тентом со столами, полными угощений. Дом Тэвишей превратился в пятизвездочный отель, от которого, казалось, все были в восторге.
– Не будь тряпкой!
Я медленно выпустила воздух и вылила воду себе на голову. Розовый топ промок. Я вытирала пот, который стекал по моему животу и груди. Вытерла лицо руками и решила, что вернусь неспешным шагом – я и так слишком напрягла свое тело за сегодня.
– Отстань, придурок!
Лука покачал головой и подошел.
– Я думал, ты выносливее, принцесса. Ты меня разочаровала.
– Заткнись.
Вместе мы пошли по тротуару к дому Дженны. Шли по огромному склону, а вдали быстро садилось солнце, окрашивая небо в невероятные цвета.
– Скоро «важный день». Нервничаешь? – спросил Лука, делая то же самое, что и я несколько секунд назад: выливая остатки воды в бутылке себе на голову. Он потряс бутылку, и капли воды, смешанные с потом, упали мне на тело и лицо. Я толкнула его рукой, и он улыбнулся идиотской улыбкой.
– Не я ведь выхожу замуж, Лука, – ответила я с притворным безразличием.
То немногое, о чем мы говорили в течение этих двух дней, давало понять, что есть неприкосновенная тема, хотя, учитывая, что до свадьбы осталось всего ничего, я понимала его любопытство.
– Ты посаженная мать… твоя роль важна, – заявил он, глядя прямо перед собой.
Я не ответила, но нервозность, которую подавляла все эти дни, вернулась головокружением, заставляя мой желудок сжаться. Я не хотела спрашивать Дженну, когда он приедет; я даже не была уверена, что он явится раньше дня свадьбы… Только в тот момент, когда наши друзья обменяются клятвами. Так даже лучше; я дрожала при мысли о том, что придется снова увидеть его.
Мимо нас проехала машина, едва не сбив меня, но Лука успел оттолкнуть меня в сторону.
– Придурок! – крикнул он, но черный «Лексус» уже исчез в конце дороги.
Я почувствовала странное ощущение в животе и поспешила в дом.
5
НИК
Было шесть часов вечера, а я все еще был в Нью-Йорке. Секретарь, которая отвечала за организацию моего расписания, ошиблась и назначила мне встречу с двумя напыщенными мудаками, которые просто тратили мое время.
Пришлось два часа отвечать на нелепые вопросы, и когда я наконец закончил встречу, то заперся в кабинете. Посмотрел на часы и понял, что приеду позже, чем первоначально предполагал. Ехать в Хэмптон сразу после часа пик было безумием, но я больше не мог откладывать свой приезд.
Стив ждал меня снаружи, когда я освободился.
– Николас, – сказал он, наклонив голову и взяв небольшой чемодан, который я протянул ему.
– Как на дороге, Стив? – спросил я одновременно со звонком мобильника.
Я игнорировал его несколько мгновений, пока садился в машину на пассажирское сиденье. Нужно было закрыть глаза на несколько минут и успокоить вихрь мыслей в голове.
– Как всегда, – ответил Стив, усаживаясь за руль и направляясь в восточную сторону города. Нам предстоит больше двух часов езды, если не будет сильных пробок.
Стив стал моей правой рукой. Отвечал за то, чтобы вовремя доставлять меня, за мою безопасность и помогал во всем. Он работал на семью с тех пор, как мне едва исполнилось семь лет, поэтому был одним из немногих людей, которые знали меня и знали, когда им следует говорить со мной, а когда промолчать. Он лучше, чем кто-либо другой, знал, с чем мне придется столкнуться в ближайшие дни, и поэтому я был благодарен ему за то, что он включил успокаивающую музыку, не очень медленную и не очень тихую, с идеальным ритмом, чтобы помочь мне убедить себя, что я не потеряю контроль на этой свадьбе; нет, я буду держать себя в руках, себя, свой характер и вообще все, что грозит обрушить башню из слоновой кости, в которой я сейчас нахожусь, высокую и далекую… Далекую от всех, особенно от нее.
Через полтора часа мы остановились, чтобы заправиться на затерянной посреди трассы заправке. После того, как я позволил себе немного поспать, начал чувствовать себя все более беспокойным и настоял на том, чтобы поменяться местами и сесть за руль. Стив, похоже, был не особо против. Кроме того, мне внезапно понадобилось, чтобы он поговорил со мной.
Двигаясь немного быстрее, чем было допустимо, мы начали говорить о матче «Никс» против «Лейкерс» и не успели за разговором заметить, как въехали в Хэмптон.
Когда мы въехали в эту часть штата Нью-Йорк, принесшую столько воспоминаний, меня захватили эмоции. Родители купили пляжный дом; это был свадебный подарок. Небольшой дом, не имеющий ничего общего с окружавшими его особняками. Мне вспомнились времена, когда мы втроем проводили лето вместе.
Если воспоминания меня не обманывают, думаю, этот дом был одним из немногих мест, где мы были по-настоящему семьей. Отец научил меня серфингу на пляжах Монтока, и я старался изо всех сил, чтобы он гордился мной.