Пропасть между нами. Знак бесконечности (СИ)

Придется жить на две семьи и быть вечно в разъездах. Кэтрин с Джессикой теперь вместе не уживутся. Будут ревновать.
«Повара, конечно, Джессике надо бы сменить, - вспоминает свой неудачный визит Альберт, - Борщ еще можно понять и съесть с хорошим куском мяса, но саляты с чесноком. Бррр! Кто ж оборотней только морковью и бураком кормит? Будто зайцев. Я все - таки мясо предпочитаю, можно с приправами. Потом, не слишком ли у Джессики было много тарелок на столе? Зачем такое количество? Это же так нервирует. Право, не знаешь, какой кусок лучше взять и на какую тарелку следует ее положить. Заморские враги придумали, а нам теперь соблюдать? Еда, это же святое дело! Это же настроение на целый день!
Потом, виляувки. Додумались же люди их придумать! Вот откуда она их взяла? Вроде бы бароны Бемолор были не заморского происхождения. Признаю, что виляувка с ножом были очень удобны, руки и одежда меньше пачкались. Руки потом чуть-чуть пополоскал и отрезом ткани вытер. Вода и мыло здорово экономятся, но воды – то полно кругом!
С одной стороны, каждому гостю дать виляувку и нож, налить вина в отдельный кубок, конечно, чудно и богато, а с другой, проверять гостей на родственную связь с вампирами это, значит, сразу указать им на порог. Бедняжки давились этим чесноком. Потом у многих от нервов было несварение желудка. Довела людей своей проверкой.
Нет, повара надо решительно менять. Хотя, можно и оставить. Прислугу в замке кормить надо. Не умирать же им с голоду. Все равно замок одному из сыновей достанется. Какая теперь разница? Джессику с детьми перевезу в свой замок, который обещал ей, а там у меня хорошие повара. Голодать не придется. Сейчас Джессике надо есть много мясо. Особое питание».
При воспоминании о Джессике и ожидаемой двойни настроение Альберта вновь поднялось, и он воспрянул духом.
«Вот Стефан Теодор будет кусать локти, как узнает о рождении моих малышей! – Альберт довольно улыбнулся, представляя изумленное лицо короля, - У меня целых три ребеночка, а у него одна хиленькая наследница!».
Между тем, что – то произошло за то время, которое он отсутствовал дома. Альберт сразу почувствовал неладное.
Встреченные придворные и прислуга почтительно приветствовали герцога, но упорно прятали от него свои взгляды и спешили исчезнуть из поля его зрения. Так бывает, когда не хотят сообщать первыми дурную весть.
  
Глава 67
 
Черный омут тянет вглубь.
Отойди, не твой тут путь.
Грех затянет, не уйдешь.
Воду вброд не перейдешь.
- Во всем виноваты ты и эта тварь, - обвиняет Кэтрин, - Утром ты посмел мне устроить скандал из-за этой дешевки, а теперь, благодаря этой ведьме, я потеряла своего единственного ребенка! Это был наш шанс! Джессика так завидовала моему счастью, что не пожалела направить свои колдовские чары на мою кровиночку! Я чувствовала, как жизнь уходит из моей малышки, и не могла ей ничем помочь! Это было так ужасно.
Потеря ребенка была для герцогини невосполнима, и она так искренне погрузилась в свое горе, что Альберт отступил и не стал заступаться за Джессику, чтоб не провоцировать новый виток скандала.
«Откуда только берется энергия у Кэтрин для того, чтобы столько выяснять отношения со мной? – поражался он новой стороне характера Кэтрин, - И не скажешь, что герцогиня».
Тяжелый запах крови был просто невыносим, и он вышел из спальни, оставив стонущую Кэтрин на попечении сиделок, повивальной бабки и знахарки. Столько персонала на одну больную, учитывая, что ее уже осмотрел целитель.
Герцог тоже переживал. Каждый из его еще не рожденных детей был для него долгожданным. Судьба или злой рок забрали одну из них. Он с Кэтрин потеряли дочь. Только недавно поражался невероятному факту беременности супруги, а теперь оплакивает потерю. Дочь.
- Почему меня сразу не оповестили о том, что у герцогини начались проблемы со здоровьем? – спросил герцог смотрителя личных покоев герцогини, - Надо было послать вестника за целителем! Открыть порталы. Не мне учить вас, как надо было поступать. Будет проведено расследование и определена степень вины каждого, кто находился при исполнении своих обязанностей. Почему ничего не было сделано, чтоб спасти беременность герцогини?
 
- После того, как Вы покинули замок, пообщавшись после завтрака в кабинете, - осмелился намекнуть на утренний семейный скандал смотритель, - Герцогиня велела накрыть стол для чаепития в саду. Затем она сообщила, что чашечка чая вызвала у нее изжогу и несварения желудка.
- Надеюсь, что чашку и ее содержимое изъяли, а прислугу задержали, – поинтересовался Кальборо, - До выяснения всех обстоятельств?
- Все проведено согласно инструкции, - чопорно сообщил смотритель, - От повара до подавальщиц и горничных.
- Что – нибудь выяснили? – сухо спросил герцог, - Нашлись интересные зацепки? Какие же были первые результаты допросов?
- Всем известно, это подтвердили целители и знахари, утренняя изжога на этом месяце деликатного положения герцогини, считается нормой, - оправдывался смотритель, - Герцогиня велела никого не беспокоить. Она не сообщила, что чувствует себя плохо и посчитала, что это просто утреннее недомогание и решила прогуляться с фрейлинами по саду. Затем поднялась в свою спальню и прилегла. Следуя приказу герцогини, почивать ей не мешали.
В кабинете наступила тишина.
- Затянувшейся сон герцогини решилась прервать леди Виктория, которая и обнаружила, что госпожа уже теряет ребенка. У герцогини всегда была возможность вызвать прислугу, но она ею не воспользовалась, - подчеркнул смотритель, - Со слов герцогини, проснувшись от боли, она немного растерялась и не сразу поняла серьезность своего положения.
- Девочка? – герцог посмотрел на смотрителя, который кивнул головой.
- Я сожалею, милорд, - смотритель от расстроенных чувств не знал что делать, - Мы ничем не смогли помочь герцогине. Было уже поздно.
- Я хочу видеть ребенка, - с хрипотой в голосе приказал герцог, - Подготовьте для моей дочери место в часовне и все соответствующие мероприятия.
- Господин, но срок беременности герцогини был несколько мал…, - намекает смотритель.
- Я все понимаю, но, этой дочери у меня уже больше не будет, - герцог вздыхает, - Просто выполняйте приказ.
Девочка была крохотной, и было видно, что у нее имелись врожденные дефекты развития. Под правым ребром у девочки образовались самые настоящие жабры. Цвет кожи у малышки был почему-то зеленый, а сама кожа шершавой на ощупь. Почему зеленый? Водяных и леших в роду оборотней не было, а по линии Кэтрин также никто не наследил. Обычный человек.
Альберт решил, что странный цвет кожи надо считать дефектом. Ему сразу стало ясно, что ребенок изначально был нежизнеспособным. Сказалась несовместимость его и жены. Никто в гибели ребенка не виноват. Прислугу надо отпустить.
Целитель согласился с мнением герцога. Он также указал еще на пару признаков, которые не заметил Альберт, доказывающих, что ребенок после рождения так и не задышал бы. Герцогу осталось только смириться с потерей ребенка.
Альберт каждый день по несколько раз заходил к герцогине, чтоб поинтересоваться ее здоровьем, а также дать понять, что она не одинока в своем горе и он тоже, как и она, в глубокой печали. Однако вместо слов поддержки он выслушивал упреки и обвинения, а также требования наказать баронессу за умышленное злодеяние.
- Ты и сейчас бегаешь к этой невоспитанной дикарке! – укоряет Кэтрин мужа, - Да, она кубок не может отличить от кувшина! О чем с ней можно разговаривать? А как она кушает? Ты это видел?
- Дикарка, говоришь? – вступается Альберт за баронессу, - Мне так не показалось. Она так ловко пользуется виляувкой и ножом во время обеда, что можно любоваться ею вечно.
- Вот ты сам увидел ее колдовство в действии, - уверяет герцогиня, - Кошмар! Я слышала про такое. Ножи и топоры двигаются сами. Вот и доказательство ее темной силы. Виляет, заметь, это не я сказала, а ты сам признался в этом, виляет своим хвостом перед тобой и колдует. Подумать только, она уже и хвост свой не скрывает от окружающих!