Украденные прикосновения (ЛП)

Кот спрыгивает с полки и забирается под диван. Милен поворачивается, приседает, чтобы заглянуть под мебель.
"Медсестра". Я достаю свой кофе и делаю глоток.
"Почему ты женился на ней, Сальваторе? Козимо сказал, что это было из-за какого-то соглашения с семьей Чикаго, но мы оба знаем, что никто не может заставить тебя что-либо сделать".
"Я не совсем уверен, Илария". Я наклоняю голову, глядя на упругую попку Милены, которая продолжает заглядывать под диван. "Она полностью испортила мой мозг. Я стал вести себя иррационально".
"Как это?"
"Несколько дней назад она ушла к подруге. Одна. Я взбесился. Орал на Нино всю дорогу от офиса до парковки".
"Это на тебя не похоже".
"Я знаю".
Милен наконец-то подхватывает кота и несет его на кухню.
"Ты ешь там!" Она показывает на миску в углу.
Кот смотрит на нее, запрыгивает на стойку, а затем на холодильник, где продолжает жевать сосиску. Милен вскидывает руки вверх, оставляет кота сидеть на холодильнике и подходит ко мне, чтобы занять место рядом со мной.
"Итак, ты никогда не говорил мне, что твоя мама хирург". Она берет кусок теста с блюда, стоящего в центре стола. "Это было удивительно наблюдать, миссис Аджелло. Это вы постоянно латаете людей Тора?".
Брови моей матери взлетели вверх, когда она услышала это прозвище.
"У Сальваторе есть врач общей практики для повседневных дел. Меня они вызывают только в случае серьезных ранений", — говорит она и бросает косой взгляд в мою сторону. "Я не возражаю, если только пули, которые я выковыриваю, не изнутри моего сына".
"Да, я слышала, что такое случается довольно часто". Милен запихивает в рот остатки пирожного и встает из-за стола. "Я пойду спать. Я нужна тебе в офисе сегодня днем?"
"Нет. Через час у меня встреча с Артуро, которая займет почти весь день", — говорю я.
"А как же сон? Мы не спим с двух часов".
"Ты приглашаешь меня присоединиться к тебе, cara?"
Ее глаза расширяются, прежде чем она сморщит нос. "Ты знаешь ответ на этот вопрос". Она поворачивается к Иларии. "Было приятно познакомиться с вами, миссис Аджелло. Надеюсь, в следующий раз мы встретимся при менее драматических обстоятельствах".
Как только Милен исчезает из виду, моя мать скрещивает руки и устремляет на меня взгляд. "Cara?"
"Да. А что?"
"Я никогда не слышала, чтобы ты использовала ласковое обращение к кому-либо".
“Все бывает в первый раз".
Глаза Иларии сузились. "И вы двое не спите вместе?"
"Не понимаю, какое это имеет отношение к тебе".
"Значит, не спите".
"Нет. Пока нет".
"Ты не умеешь строить отношения, Сальваторе. Я очень сомневаюсь, что ты знаешь, как вести себя в таких отношениях. Насколько я знаю, ты использовал женщин только для того, чтобы трахаться, так что же такого в этой девушке? Вы двое уже женаты. Зачем играть в сожителей?"
"Я уже лишил ее всех возможностей выбора в жизни", — говорю я. "Когда мы, в конце концов, переспим, это будет потому, что она решила сделать этот шаг".
"То, что я видела в лифте, не был первым шагом". Она качает головой. "Воздух вокруг вас двоих практически гудит от сексуальной энергии. У меня половина мысли о том, чтобы запереть вас двоих в комнате и уйти".
"Она все еще злится на меня".
"За то, что ты женился на ней?"
"Я не думаю, что сам брак беспокоит ее так сильно. Это все остальное, что с ним связано". Я наливаю себе еще кофе. "Я заставил ее уволиться из больницы, где она работала".
"Она не хотела уходить с работы?"
"Нет. Возможно, если бы ситуация была другой, мы могли бы что-нибудь придумать, но сейчас, когда ирландцы на грани, я не могу рисковать".
"Значит, ты бы позволил ей работать, если бы ирландцев не было?"
 
"Возможно. Если бы она согласилась перевестись в гинекологию или педиатрию. Куда-нибудь, где нет взрослых пациентов-мужчин".
"Ты хочешь сказать, что ревнуешь?"
"Я не ревную". Я делаю глоток кофе. "У меня просто неконтролируемое желание убить любого мужчину, который хотя бы взглянет на мою жену".
Моя мать наблюдает за мной несколько секунд, затем кладет руки на стол и наклоняется вперед. "Я искренне надеюсь, что это мимолетное увлечение", — говорит она. "Боже, помоги ей, если ты действительно зациклился".
"Это звучит зловеще".
"Потому что так оно и есть. У тебя всегда были проблемы с общением с людьми, с самого детства. Она слишком молода, чтобы справиться с кем-то вроде тебя".
"Илария, пожалуйста, ты говоришь так, будто я психопат".
Моя мама вздыхает и переводит взгляд на что-то позади меня. Ее глаза остаются приклеенными к этому месту в течение нескольких минут, и кажется, что она глубоко задумалась.
"Ты мой ребенок, Сальваторе. Я люблю тебя таким, какой ты есть", — говорит она, а затем смотрит прямо мне в глаза. "Но мы оба знаем, что ты не тот, кого большинство людей считают нормальным. Если я права, и если ты действительно что-то чувствуешь к этой девушке, ты сильно осложнишь ей жизнь. Ты знаешь, что становишься неразумным, когда зацикливаешься на чем-то. Тебе придется либо контролировать себя, либо объяснять ей некоторые вещи. Иначе, в конце концов, она сбежит".
"Что, по-твоему, я должен сделать?"
Телефон в ее пальто пикает.
"Хотел бы я знать. Твой мозг устроен по-другому, сынок. Помни об этом". Она достает телефон и смотрит на экран. "Козимо здесь. Я проверю Алессандро, потом уйду".
"Интересно, что ты утверждаешь, что ненавидишь Cosa Nostra, но при этом поддерживаешь отношения с одним из моих капо".
"Конечно, я ненавижу ее. Ты чуть не умер из-за этой гребаной Семьи", — рявкает она, ее маска вежливости немного сползает. "Я до сих пор не знаю, как ты выжил. Ты не представляешь, что со мной сделало ожидание в больничном коридоре, когда я молилась, чтобы хирург вышел и сказал мне, что ты будешь жить".
"Я жив, Илария. И это было семь лет назад".
"Ты еле выжил, и не без последствий", — огрызнулась она, посмотрев вниз на мою левую ногу, но быстро отвела глаза.
Потеря части ноги затронула Иларию больше, чем меня. Она до сих пор не смирилась с этим. Я всегда стараюсь надевать протез, когда она рядом, потому что последние несколько раз, когда она видела меня без него, она уходила со слезами в уголках глаз. Она боролась с ними, но я все равно видел.
Илария берет свое пальто, сжимает мое плечо. "Позвони мне, если тебе нужно будет поговорить. Я заеду сегодня вечером, чтобы узнать, как дела у Алессандро".
  
Глава 17
 
Я просыпаюсь от покалывания в основании черепа и мгновенно осознаю, что кто-то наблюдает за мной. Мне даже не нужно открывать глаза, чтобы понять, что это Сальваторе.
"Который час?" бормочу я.
"Три часа дня".
Боже, его голос оказывает еще более разрушительное воздействие на мой полусонный мозг. Глубокий и сексуальный, он вызывает у меня желание зарыться под одеяло и просто впитывать звук его баритона. Не слова, а тембр. Интересно, опускается ли его тембр еще ниже, когда он занимается сексом? Нет, я не пойду в эту кроличью нору.
Я несколько раз моргаю, прежде чем полностью открыть глаза, и вижу, что Сальваторе прислонился плечом к дверной раме, рукава его черной рубашки закатаны до локтей, а две верхние пуговицы расстегнуты.