Малыш от бизнесмена. Любимых в награду дают небеса (СИ)

Будто так было предрешено еще очень давно. Написано и спето шаманом, как заклинание. Оно скрижалями записано на нашей коже, осталось на подкорке памяти от других жизней, где мы точно были вместе, иначе почему она кажется такой родной? Такой близкой… Голубая ткань красиво облегает изящную фигурку, подчёркивая округлости, и мне до безумия хочется наплевать на все приличия и прямо здесь залезть под это милое голубое платьице.
Хотя, вру!
Мне будет этого ничтожно мало. Хочу все!
Залезть под кожу – на меньшее не согласен. Она уже сделала это со мной. Проникла в каждую клеточку моего тела, даже в лёгкие, заменяя воздух на свой неповторимый аромат. Алёна на мгновение опускает ресницы и милые губки-бантиком трогает робкая улыбка. Провожу неловко рукой по затылку, ероша волосы, а затем в два шага полностью сокращаю расстояние между нами. Тяжело сглатываю, когда непроизвольно опускаю взгляд на бурно вздымающиеся над кромкой платья белоснежные пышные полушария, где под тонкой кожей виднеются голубоватые венки.
До сих пор помню ощущения от прикосновения к гладкой коже и налитым округлостям. Не большие, но идеальной формы, они приятной тяжестью лежали в моих руках… непростительно давно. И это, черт возьми, необходимо исправить!
 ГЛАВА 41 
ГЛАВА 41
Алена
Дима заботливо открывает перед мной дверь темно-синего автомобиля. Он припаркован прямо возле мраморной лестницы свадебного салона. Всего пару минут у меня уходит на то, чтобы попрощаться с девочками, за которыми уже приехал на служебном представительного вида автомобиле Владимир – личный водитель Ангелины. Когда я наклоняюсь, чтобы сесть в салон, в ушах все еще стоит звон от воздушных поцелуев Мирьям и Ангелины.
Словно невидимой дымкой меня окутывает приятный мужской аромат. В салоне машины витают едва ощутимые, но яркие древесные ноты. Совсем не много времени уходит на то, чтобы понять откуда именно они доносятся - небольшой деревянной штучки, что висит на черном шнурке на зеркале заднего виденья. Ноль дизайна, никакого декора – стиль минимализм или лофт… Стараясь не задерживать мужчину, убираю ноги, аккуратно расплавляя складки нового платья, чтобы не дай Бог не помять обновку.
Как же оно мне нравится! К уверенности, без сомнения, сразу плюс сто баллов.
– Не торопись, милая. Мы никуда не спешим.
Как всегда, хрипловатый баритон Димы действует на меня волшебным образом. Все по щелчку внутри принимается дрожать, замирать от восторга. Волков терпеливо ждет, пока я удобно устроюсь на сидении.
Откидываюсь на спинку кресла. Только после этого Дима мягко, почти бесшумно, захлопывает за мной дверь. Не теряя времени даром, Волков открывает заднюю дверцу, неспешно пристраивает на сидении многочисленные фирменные пакеты с покупками. Я слышу, как они приятно шуршат, напоминая о том, как я прекрасно провела время, познакомилась с девочками, узнала столько нового для себя.
Только вот эпизод с бывшей Димы все впечатление испортил. Оставил неприятным налетом след горечи на самом кончике языка. И никакая, даже самая сладкая конфета в мире не поможет избавиться от этого отвратительного привкус ревности и обиды.
В голове засела, словно острая заноза, мысль о том, что они были вместе.
Ревность жалит без устали - не вздохнуть, не выдохнуть!
Как не крути, у них были интимные отношения.
Тошно…
Прикладываю ладонь к животу, прислушиваясь к ощущениям. Тишина. Малыш даже не подозревает, что творится на душе у его мамы.
Тяжело вздыхаю, вглядываясь в приоткрытое окно машины. Из него в легкие проникает свежий воздух, пропитанный ароматом спелых груш. Люблю Анапу. Как я мечтала, что буду жить в этом небольшом, но таком красивом городе. Ночи здесь теплые и тихие, а дома старые и уютные. Но проклятая ревность не дает так просто сменить тему.
 
Безжалостно возвращает в тот момент, когда мужественные черты лица Димы на секунду дрогнули, стоило ему заметить Анастасию в салоне. Жалеет ли он, что они расстались? Сжимаю пальцы в кулачки.
А что, если он и сейчас еще что-то чувствует к этой женщине?
Она раскованная, знает себе цену – мужчины таких любят. Несмотря на то, что она в какой-то степени вульгарна, эффектности у нее не отнять. Прижимаю на секунду пальцы к вискам. Нет! Все, хватит! Дима со мной. Кроме короткого и тверже, чем сухарь, «привет» он не сказал ей ничего. Волков даже взглядом бывшую не удостоил. Будто одним этим словом гвоздь вбил в крышку гроба их прошлых отношений.
К тому же, было видно, что Волкову не по себе.
Значит, он не знал, что она будет в салоне. Я даже успела поймать на себе косой раздосадованный взгляд Димы, когда нахалка сама лично вручила ему пакеты. Такое рвение проявила - даже чашку чая предложила и намекнула, что помнит все его предпочтения. Не хочу ни в чем Диму обвинять. Тем более, в неверности в прошлых отношениях. Не мое это дело… Встрепенувшись, сама себе противоречу: а что, если спросить?
Тут же отметаю эту мысль. Ну, как такое спросишь? Алкоголизм и гулящий мужчина – самые страшные из всех бед в жизни любой женщины. Прикусываю губу, задумчиво рассуждая: подозревать – намного хуже, чем знать. У реальности хотя бы есть границы, а воображение безгранично. Так увлекаюсь своими мыслями, что вздрагиваю, когда Дима опускается рядом на водительское сидение. Прежде чем взяться за руль, обжигает меня таким страстным взглядом, что мгновенно покрываюсь мурашками с головы до ног. Ну, не может так мужчина на всех подряд смотреть. Собравшись с духом, приоткрываю губы:
– Дим…
Встречаюсь с взглядом зеленых глаз и теряюсь. Будто в зыбучие пески затягивает. Тону… Мне кажется, что в отражении моих глаз можно без труда, как в открытой книге, прочесть безмолвный вопрос. Безошибочно распознав, о чем спрашивают мои глаза, Дима на секунду отводит взгляд в сторону. Конечно же, в них можно, как в отражении зеркала, увидеть и обиду, и беззащитную уязвленность.
Волков смотрит на крыльцо свадебного салона, на котором, к моему огромному разочарованию, стоит рыжая. Изящно стряхивая пальцами пепел с длинной сигареты, делает вид, что полностью увлечена своей вредной привычкой. Только вот и я, и Дима понимаем, что это не так. Волны ярости Анастасии длинными щупальцами спрута тянутся вперед, пытаясь проникнуть через металл автомобиля, сжать его, как игрушечную жестяную банку.
Раздавить.
Уничтожить тех, кто имел неосторожность находиться внутри.
Рыжая встряхивает объёмной гривой кудрявых волос, явно рассчитывая привлечь внимание Димы. Проводит рукой по тонкой, как вторая кожа, ткани юбки, повторяющей силуэт стройных бедер. Салют ревности буквально искрами меня накрывает. Но хриплый голос Димы, словно щитом от этих огненных искр закрывает.
Не дает обжечь душу. Успокаивает.
– Тебе не стоит беспокоиться по поводу Ермаковой. Это в прошлом, - звучит твердо и уверенно. Даже не по имени, а по фамилии женщину называет. Возле губ Волкова образуется глубокая складочка. Он и правда сожалеет, что так неловко вышло. Хотя неловко – это еще мягко сказано для такой ситуации накануне свадьбы.
– Прости, это мой косяк. Однозначно.
Киваю.
Пусть сам догадывается, что значит мой кроткий жест. То ли робкое прощение, то ли дерзкое признание факта его «косяка».
Но в глубине души понимаю: признаться в своих ошибках – это все-таки дорогого стоит. По мне, так высшая степень мужества. В ответ ничего не говорю.