Про две жизни и одну смерть (СИ)

Повезло, что туалет был свободен.
Агния понятия не имела, откуда взялось столько черной жижи, которой её рвало. Всего-то один укус сделала! Наконец она почувствовала, что больше не хочет выблевать свои внутренности, и умылась. Она открыла дверь, вытирая влажные губы, и замерла — на полу перед туалетом, обняв колени, сидел Редьярд.
— Поднимайся, пол холодный.
— Мама тоже говорила, что не любит, и отдавала все мне. Просто у нее никогда не было много, на двоих, — сказал Ред, опустив глаза в пол, и шепотом добавил: — Прости.
— Прощу, если не будешь плакать, — поспешила сказать Агния.
Ред шмыгнул носом и посмотрел на неё с надеждой.
— Я не поверил тебе. Не хотел, чтобы ты тоже голодала.
— Будешь теперь меня слушаться?
Редьярд закивал.
— Пойдем, — сказала Агния, протягивая руку, — нельзя надолго оставлять близнецов без присмотра.
В зале Лидия лично заняла место за стойкой, вопросительно глянув на них.
— Есть что-нибудь? — спросила она.
Агния покачала головой.
— Когда сбежал первый работник?
— Аккурат после местного праздника середины осени, — ответила Лидия, постучав пальцем по нижней губе. — Перед этим я в горы ходила! Может, там что-то прицепилось?
— Принесли с собой что-то?
— Да вот, — она указала на высокую напольную вазу, в которой стояли тонкие, чуть скрученные ветки, обмотанные гирляндой. — Наткнулась на засохшее дерево, такое же старое, как и я, —Лидия вздохнула. — Решила наломать веток, чтобы зал украсить.
Агния поспешила осмотреть сомнительный сувенир с гор, присев на корточки рядом с вазой, но ветки были ветками, никакой тёмной магии.
— Ждем ночи, — решила она.
Остаток рабочего дня прошел так же скучно, как и его начало, и стоило табличке «закрыто» повиснуть на двери, как Агния повела зевающего Реда наверх. Ей показалось, что тот уснул еще на подходе к кровати — даже не разделся и не накрылся одеялом, и Агния села рядом, укрывая его до самого подбородка. Не хотелось оставлять мальчишку одного во сне, но сейчас было самое время преступнику проявить себя.
Тихо прикрыв дверь, Агния прошла по коридору, спустилась вниз по лестнице и увидела, что в кофейне все еще горит свет. Стараясь не выдавать своего присутствия, она вошла.
За столиком у окна сидела Лидия. В тонких пальцах она держала бокал, взгляд ее был обращен к луне. Она сделала очередной глоток и вздрогнула, услышав шаги.
— Колокольчик на себя повесь! — воскликнула она, прижимая ладонь к груди. — Налить?
Агния покачала головой.
— Караулишь? — спросила Лидия.
— Караулю. И вам лучше не выходить ночью из спальни, на ней теперь охранные заклинания.
— Здорово, — сказала Лидия, — уметь такие штуки.
Не стала Агния говорить, что у всего есть своя цена — Лидия не выглядела глупой женщиной. Не дождавшись ответа, та опустошила бокал и поднялась.
— Стоит однажды столкнуться с этим удивительным миром — и все. Пропал, — сказала Лидия и невесело улыбнулась. — Ладно, я спать.
Она схватила со стола бутылку и оставила Агнию в одиночестве. Потусторонний мир не казался ей удивительным, его населяли создания, мало чем отличающиеся от людей. Жадные, лживые, безжалостные. Существование Агнии держалось только на желании останавливать монстров страшнее и опаснее её самой. Развернувшись, она собралась покинуть зал, когда почувствовала тонкий цветочный аромат.
Воздух чуть гудел от напряжения. Агния быстро огляделась, и первое, что бросилось ей в глаза — сухие прежде ветки зазеленели, а среди листвы распустились душистые цветы.
— Выходи, — сказала Агния. — И рассказывай, зачем ты тут пакостишь.
— Такой ничтожный слуга как я не смеет беспокоить повелительницу, — раздался почтительный голос. — Мое имя Кадмус.
Перед Агнией материализовался удивительный гость в белых одеждах, расшитых золотыми цветами. Она ни за что не заподозрила бы, что этими глупостями занимался целый горный божок!
Дух поклонился.
— Приношу глубочайшие извинения. Коль Повелительница Трав и Деревьев сочла мое пребывание в сей усадьбе неуместным, мне остается только смириться со своим горем и уйти в изгнание, тоскуя каждый день и каждую ночь без своей благословенной супруги.
 
— Повелительница Трав и Деревьев? О ком ты говоришь?
Горный дух распрямился и бросил на Агнию растерянный взгляд.
— Приношу свои извинения. В первое мгновение мне показалось, что я почувствовал… — он снова быстро поклонился. — Мне жаль.
— Ты не замыслил вредить Лидии? Отвечай!
Стоило Кадмусу услышать эти слова, как его лицо приняло скорбное выражение.
— Я не хотел причинять неудобства своим жалким присутствием, но госпожа выбрала меня своим супругом, и ревность не позволила мне принять ее гарем, как и полагается достойному мужу.
Агния опустилась на стул и уткнулась лбом в ладонь.
— Муж?
— Госпожа Лидия в праздник Луны срезала мои ветви, признав своим избранником, — сказал он с восхищенной улыбкой. — Ее любовь позволила мне пробудиться после долгого сна, который такой недостойный дух как я, признаться, принял за смерть.
Кадмус посмотрел на молчащую Агнию и робко спросил, позабыв о церемониях:
— Она ведь избрала меня?
Не получив ответа, дух горько улыбнулся, и его облик начал тускнеть.
— Что ж. Пусть сожжет эти ветки.
— Погоди, — сказала Агния. — Лидия сама даст ответ.
Кадмус воспрял духом и начал бормотать что-то о достойных дарах.
Едва Агния постучала, как Лидия распахнула дверь, и с волнением уставилась на позднюю гостью. Она поспешила успокоить хозяйку и рассказала, что на деле ей досталось не проклятье, а самое настоящее божественное благословение. Ревнивое только.
— Достаточно сжечь ветки — и тогда дух перестанет вас беспокоить.
— А если не сожгу? — с подозрением спросила госпожа Лидия. — Бросит прогонять моих ребят?
— У него и спросите, — сказала Агния.
Лидия решительно выставила её из комнаты и через несколько минут снова открыла дверь — с лица исчезли все признаки тяжелого вечера, губы по-боевому засияли алым. С выражением, от которого на ум приходили слова «валькирия» и «амазонка», она пошла за Агнией в кофейню.
— Коряга трусливая, — объявила она, войдя в зал. Божок замер в восхищении. — Говорить будем.
Кадмус отбил три благодарных поклона Агнии, а потом направил все внимание на госпожу Лидию.
Наверху Агнию ждал нестабильный демон, так что она, мысленно поблагодарив судьбу за такую развязку, поспешила оставить престарелых романтиков наедине. Стоило войти в комнату, как в глаза бросились резкие изменения — Редьярд больше не был ребенком. На постели метался в кошмаре уже подросток, тощий и долговязый — видно, слишком резко в рост пошел.
Агния опустилась рядом и положила ладонь на мокрый от пота лоб. Ред горел как в лихорадке и стонал. Когда его начало потряхивать, Агния осторожно погладила спутанные волосы, и в этот момент Ред с криком проснулся. Он озирался, словно не понимал, где оказался, и тянул на себя одеяло. По щекам текли слезы, даже в сумраке Агния видела их блеск.
— Редьярд, тут безопасно.
Но тот закусил ладонь и зажмурился, сотрясаясь от плача.
Агния осеклась и замерла, словно её парализовало. Она знала этого мальчика. Она знала Редьярда, пусть его имени тогда так и не спросила. Но до сих пор помнила с каким отчаянием тот смотрел на объедки, которые перед его носом растоптал толстый заносчивый мальчишка. Агния прогнала мерзкого ребенка и отдала Редьярду свой надкусанный пирожок, а тот принял его так, словно сама императрица пожаловала ему драгоценности.
Все посмертие Агния мучилась, не зная, была ли её жертва напрасной. Выживи ребенок и смерть оказалась бы не такой стыдной и бесполезной — так думала Агния.
Выжил, значит.
Но скольких людей уничтожил Разор?
— Сестрёнка, я не хочу смотреть, — прошептал Ред.
— Не надо.
— Но я не могу бросить её там. Это я должен был умереть, — сказал Ред в горячечном бреду.