Секрет королевы Маргарет (СИ)

Дама Бриджет сзади меня снова ойкнула – я перевела взгляд на арену. Крики рыцарей тонули в возгласах толпы, которая то замирала, то изо всех сил подбадривала тех, за кого болела. В правой команде оставалось целых четыре участника, а вот в левой всего один. И тот, похоже, собирался биться до последнего. Приглядевшись, я узнала бывшего оруженосца без имени и решила, что оставшиеся навалятся на него толпой, но вперёд поскакали только трое, один же чуть отстал. Бывший оруженосец легко ушёл от трёх пролетевших мимо копий, однако не успел проскочить мимо четвёртого всадника, который с быстротой сокола выхватил из его рук уздечку и повёл прочь с поля боя. Угодивший в плен, видимо, был так ошеломлён случившимся, что ответить уже не смог. Аплодисменты сидящих рядом едва меня не оглушили. Роберт Хэмптон почему-то издал протяжный стон. Рыцарь, провернувший приём с уздечкой, снял шлем и повернулся к королю. Ахнув, я вцепилась в край кресла. Победителем стал сэр Филипп…
______________________________________________________
*Ристалище – площадь для конных состязаний, а также само рыцарское состязание.
  
Глава 13
 
После победы Филиппа Рочестера общий запал зрителей заметно поубавился. Анна зевала, Леонард постоянно цокал и прочищал горло. Оставшиеся пять групповых сражений все смотрели вполглаза. Победителей оказалось несколько, и в конце провели ещё один парный поединок, но бесспорным фаворитом всего турнира судьи единогласно объявили главного телохранителя моего мужа. Его нахальная выходка с уздой произвела настоящий фурор. Восторженная Анна шептала, что он на её памяти проделал такое впервые. Сесилия вообще краснела как маков цвет. Все были довольны. И все были поражены.
Я бы и сама ещё долго думала о победе сэра Филиппа, если бы во время предпоследнего группового состязания двое рыцарей не выкрикнули моё имя и не помахали рукой. Признаться, такой поступок меня оскорбил, и я откинулась на спинку кресла, не желая смотреть нахалам в лицо. Леонард издал короткий смешок и толкнул меня локтем в бок.
– С каждым днём ты становишься всё заносчивее, Маргарита. Теперь и братьев родных знать не хочешь?! 
От досады я прикусила губу и поспешила исправить положение улыбкой. Вот ведь чёрт, точно! Энтони и Джозеф! Леонард же предупреждал, что пригласит эту парочку на турнир, заверяя меня в их исключительной верности. На всякий случай я оглянулась и посмотрела по сторонам, надеясь заметить сестёр и родителей. Впрочем, ничего толкового из этого не вышло. Во-первых, я бы всё равно никого не узнала, а, во-вторых, Джульетта Мейлор писала на днях, что «мой» отец и Агнесса попали под дождь и сильно простудились, отчего решили не рисковать здоровьем и остались дома. Всем остальным членам семьи пришлось последовать их примеру. Правда, «мать» просила разрешение навестить меня летом. Ответ на этот вопрос я ей пока не дала, желая на всякий случай согласовать его с Леонардом, чтобы потом не остаться крайней.
Ход моих мыслей прервал один из судей, который дал новую отмашку. Пятое по счёту сражение было особенно яростным. На этот раз я внимательно следила за лошадиными попонами и перьями на шлемах. Дрались Джозеф и Энтони так, будто от этого и правда зависела их жизнь. Выступали они в одной команде и вскоре одержали победу. По традиции каждый из них снял шлем, и я, пользуясь случаем, хорошенько рассмотрела обоих. Первый был высоким, кареглазым и таким же темноволосым, как Маргарет. Второй казался заметно ниже, но крепче. Волосы у него были светлыми и длинными, глаза – голубыми и глубоко посаженными, на верхней челюсти не хватало двух передних зубов.
Эх, знать бы ещё: кто из них кто? Широко улыбнувшись, я помахала вышитым платком и выкрикнула их имена. Оба тут же приосанились и улыбнулись мне также широко и дружелюбно. Мой зов, однако, разделили немногие. Братьям Мейлор рукоплескали далеко не так громко и восторженно, как сэру Филиппу. Пригорюнившись, я вновь связала это с отношением населения к королеве Маргарет и решила во что бы то ни стало поговорить с обоими. Благо сидящая рядом Анна призналась Сесилии, что с ума сходит от лазуревых глаз Джозефа Мейлора. 
 
Ну, а дальше всё опять пошло так, как обычно показывали в исторических фильмах. Турнир плавно перетёк в попойку, а особенно отличившихся пригласили на грандиозный пир в большом зале Уилбриджхолла. Королевские охотники загнали кабана, и все жадно принялись уплетать запечённую свинину на вертеле. Очередной пост закончился только позавчера, и придворные наравне с рыцарями жутко соскучились по мясу.
Король улыбался и расточал комплименты. Роберт Хэмптон, напротив, пил больше обычного. Пару раз я слышала из его уст что-то вроде: «Теперь чёртов конь уйдёт проклятому бастарду!» Так он, вероятно, отзывался о сэре Филиппе и бросал в сторону опозорившегося сына косые взгляды. Тот сидел как в воду опущенный и к еде не притрагивался. Бывший оруженосец, в противовес сопернику, сиял ярче начищенного самовара. Он занял место по правую руку от Леонарда, и, казалось, ни капельки не жалел о потерянном коне Хэмптонов, которого в качестве выкупа пришлось отдать сэру Филиппу. Звали его Джеймс Маккензи, и он был выходцем из Шотландии. Своим необычным акцентом он забавлял многих присутствующих, но открыто его уже никто не бойкотировал. Человек без рода и племени слишком хорошо показал себя на первом же турнире и получил благосклонность короля. Я была уверена, что его ждёт блестящее будущее. Что ж… Иногда и лесные разбойники могут стать неплохим билетом в жизнь. Только вряд ли Леонард предложит место Джеймсу в своей охране, но, судя по взглядам, которые бросали на парнишку герцог и герцогиня Эмберс, долго без синьора он не проходит.
– Сегодня великий день! – Король поднялся со своего места и оглядел присутствующих. Менестрели, тоже приглашённые во дворец, перестали играть и, как солдаты, вытянулись по струнке. Одна из бутафорских булав едва не выпала из рук не слишком расторопного жонглёра. Я поёжилась. Последний раз, когда Леонард вот так вставал и говорил про великий день, закончилось это всё новостью о беременности Бриджет. Повинуясь неведомо какому инстинкту, я отодвинулась, а он будто нарочно накрыл мою руку своей и продолжил разглагольствовать о турнире, победителях и наградах.
«В этом году я хочу дать победителю что-то запоминающиеся. Особое. Не деньги и земли, а тебя, например…» – вспомнились его слова в вечер, когда я решила продать серёжки. Конечно, взбесили они меня тогда знатно, но большого значения я им не придала. Не верилось, что король пустит свою жену по кругу или подарит, точно рабыню, пусть даже и победителю. Да он же сам себя этим опозорит. И лишится верности дражайших Джозефа и Энтони. Прижав ладонь к груди, я посмотрела на Леонарда. Его глаза были спокойны, на губах играла улыбка. Улыбка, которая предвещала мне мало хорошего.
Все говорившие в зале затихли. Леонард снова затронул тему особенного подарка. Глядя на супруга, я забыла, как дышать. Сердце забилось чаще. В ушах появился странный шум. Чтобы успокоиться, я считала: «Один, два, три…»
– Моя благосклонность и благосклонность королевы, богатства, земли, чины… Победитель турнира, как правило, выбирает королеву любви и красоты, и именно эта дама надевает на его голову венец. – Король снова улыбнулся и снова похлопал меня по руке. – Но королева у нас только одна, и сегодня она пожелала, кроме венца, подарить победителю танец.
Кровь ударила мне в лицо, и от возмущения я закашлялась. Ничего я не желала и… И тут же встретилась глазами с сэром Филиппом. Лицо его было непроницаемым, но смотрел он на меня внимательно. Смотрел так, словно я была каким-то миниатюрным предметом, а он – счастливым обладателем микроскопа.
Закончив говорить, король спокойно опустился на своё место. Музыка заиграла вновь, но Филипп Рочестер не придвинулся ко мне и на метр. Он сидел рядом с бывшим оруженосцем и слушал пылкие юношеские речи о желании присоединиться к его команде и тренироваться вместе с ним. Только с ним.