Дуэльный Кодекс. Том 1. Проект «Геката» (СИ)

— Нет, — солгал я, — меня интересует другое. Мы говорили, что я не стану брать деньги за битву с драконом. Зачем ты перевел их? Что тебе от меня нужно в нижнем парке?
— Я? Я не переводил! Большинству вообще вернули ставки, так как бой не состоялся. Сыграли только несколько крупных. Но там уважаемые люди спорили между собой. А ни про какой нижний парк я вообще не знаю!
— То есть, — я поднялся в постели, — ты ничего не переводил?
— Нет.
— Понял. Тогда прошу прощения за беспокойство. Бывай, Георгий.
Некоторое время я пытался понять, кто мог прислать мне деньги. Однако отправили мне их с банковского счета, который к тому моменту, когда я спохватился проверять, был уже закрыт. Узнать, кому он принадлежал, я мог только одним способом — явиться навстречу.
Деньги решил пока не трогать. Черт его знает, что это может быть за мутная история. Разберусь в конце недели.
— Скажите, вы родственник? — строго посмотрела на меня полная медсестра лет сорока. Одета она была в светло-салатовую униформу. Темные волосы аккуратно убраны под белую шапочку.
— Нет, — ответил я.
— Тогда вам нельзя! Пускают только родственников.
— В Екатеринодаре у нее, кроме меня никого нет, — я посмотрел на медсестру, — так что пустите.
В больницу я приехал ближе к вечеру. По пути купил для Венеры немного фруктов. Хотел навестить и узнать как дела. Кто же знал, что проход к красавице будет охранять вот такой цербер в лице полной медсестры.
Она преградила мне путь аккурат в холле первого этажа. И преградой стала информационная стойка, за которой дежурил цербер.
— Госпожа Аврамова не желает видеть никого! И не врите, что у нее нет родичей! С самого утра тут дежурят ее внуки и даже правнуки. Все ждут, когда старушка преставится. Какой стыд! Какой стыд! Человека положили в больницу с язвой желудка, а родственники уже рады видеть бедную старушку на смертном одре!
— Мне нужна госпожа Абрамова, а не Аврамова. Венера Абрамова, — кисло заметил я, — и никакая она не старушка, а девушка девятнадцати лет. Попала сюда несколько дней назад с многочисленными переломами и рваными ранами.
— А, — удивилась медсестра, — как не Аврамова? Просто тут с утра уже куча народу к ней ходит. Вот я и подумала…
— Подумайте лучше, как мне навестить госпожу Абрамову.
— Так-так… Абвалова, Абрамянц, — повела медсестра полным пальцем по списку учетной книги, — ага госпожа Абрамова. Венера. Переведена сегодня утром в больницу для благородных. Так что вам в центр, молодой господин.
* * *
— Я сожалею о твоей потере, друг, — проговорил Виктор, — но от плана отклоняться нельзя.
— Дорогой Виктор, — дрожащим голосом проговорил Александр Синицин, — ты когда-нибудь терял близких?
Они находились в личном лазарете дома Синициных. Небольшая палата с целителем располагалась прямо в поместье Александра.
Округлое помещение было наполнено светом. Узкие, но высокие продолговатые окна охватывали его полукругом. Синицын сидел в удобном кресле, молодые девушки-целительницы меняли дворянину покрасневшие от кровоточащих ран повязки.
Виктор же, сложив руки за спиной, стоял прямо перед своим собратом-роялистом. Он боялся, что и так не слишком стабильный психически Синицын, совсем расклеится после случившегося.
— Конечно, терял, — строго сказал Виктор, — и не раз. Мой родной брат, Сергей. Или ты забыл, что он погиб защищая дело Роялистов?
— О да… — Александр хмуро посмотрел на Виктора, подпер голову локтем, — но байка о его смерти спьяну на дуэли была отличной идеей.
Виктор не ответил, поджал губы. Он был против подобных слухов о брате, но таков был приказ Сновидца. Дом Орловских — главный хранитель секретов Роялистов, должен был предстать совсем незначительным и даже нелепым. А потом и вовсе исчезнуть, унеся эту жуткую историю, о которой знало ограниченное число членов общества, в могилу. Кто ж мог подумать, что их отец успеет создать Черный Дневник.
— Давай о деле, — переменил тему Виктор, — Мы должны убить Замятина так, чтобы не привлекать нежелательного внимания. Мой план самый надежный. Я устрою ему несчастный случай по дороге на Большую Арену.
 
— Я считаю, — резко встал Синицин, — что эта ветвь Орловских должна быть истреблена. Только так можно отомстить за моего сына. Три пустых, против жизни Романа. Да и этого мало.
— Послушай себя, — нахмурился Виктор, — ты несешь бред, — хочешь, чтобы погибли невинные дети? Вернее... — он одернул себя, — лишние люди, чья смерть может привлечь больше внимания?!
— А мой сын был виновен?! Или он был лишним?!
— Если тронешь Стаса или Вику, я убью тебя своими собственными руками, — потерял самообладание Виктор.
— Конечно, убьешь, — злобно улыбнулся Александр, — если к тому времени на твоих руках останутся пальцы, — он сделал жест “кавычки”, — трус!
— Ты думаешь, — прошипел Витор, — я не знаю, что ты плетешь интриги за спиной Сновидца? Думаешь, я не знаю про взрывной проводник?
Александр переменился в лице.
— Я бы не позволил этому случиться, предательская мразь. Только верность заветам роялистов не позволяет мне прикончить тебя прямо сейчас. А твой дурачок-сын сам виноват. Замятин его не убивал. Он сам спер твой подарок и попытался таким образом отыграться за задетую гордость. Но поплатился жизнью.
Александр побледнел.
— Ты следишь за мной, — с каменным лицом проговорил Синицын.
— Думаешь, у тебя одного всюду шпионы?
Синицин тяжело опустился обратно в кресло. Девушки-лекарки нерешительно водили взглядами от Виктора к Синицину.
— ЧТО СТАЛИ?! ПРОДОЛЖАТЬ! — гаркнул Александр и девушки вздрогнули, но снова занялись ранами хозяина.
— Все будет, как хочет Сновидец, — приподнял подбородок Виктор, — ты сыграл свою роль. Теперь я сыграю свою. Ты больше никого не тронешь. А твоя гнусная игра закончена. Я закрою глаза на то, что ты хотел подсидеть меня. Пока что. Того требуют интересы роялистов. А теперь до встречи, — Виктор скривился, — не хочу видеть твою гнусную рожу не секунды, собрат.
Синицын проводил Виктора Орловского ненавидещим взглядом.
— Илай! — позвал он своего слугу-помощника, когда Орловский удалился.
— Да, господин, — скрюченный старик прихрамал в лазарет откуда-то из коридора.
— Начальника моей тайной службы убить. Этот баран не распознал слежки.
— Слушаюсь.
— И этих телок убить, — он указал большими пальцами на лекорок, те застыли от страха, — если будут болтать языком.
— Да, господин.
— Свободен.
Синицин устроился в кресле поудобнее. Подумал о том, что ему будет немного не хватать начальника тайной службы. Хоть он стар и явно потерял хватку. Ну ничего. У Синицына есть целых две кандидатуры на замену. Один молодой шпион выяснил, что Замятин встречался с Хлодвигом Пушкиным.
Пушкин был старинным другом Синицына, и знал, что Александр из роялистов. Он мог рассказать об этом возвращенцу. И теперь умрет.
Был и другой шпион, постарше, опытный. Он видел, что Замятин носил Черный Дневник одной девушке, по фамилии, кажется Мясницкая. Мало ли что та могла выяснить для Замятина. Ну и теперь она умрет за это. Пусть умрет хоть кто-нибудь. Умрет, чтобы душа его сына упокоилась.
— А что вы такие бледные? — с улыбкой Синицин поочередно посмотрел сначала на одну, потом на другую лекарку. Те испуганно смотрели в ответ, — пошутил я, что убью вас! Продолжайте, сладкие.
* * *
— Значит, ты убил его?
— Да.
— С-спасибо. Все, что ты рассказал... — Венера опустила глаза, — значит, последние три месяца моей жизни были ложью.
Просторную палату наполнял теплый свет, льющийся из окна. Венера лежала на большой койке. Красивое лицо девушки исказили желтеющие синяки. Загипсованная рука лежала поверх покрывала. Грудь была перевязана так, что на третий размер Венеры не было и намека.