Между «привет» и «прощай»

–Эш, подожди!– Капитан Рейес выбежал следом за мной на парковку.
–В чем дело, кэп?
–А то ты не знаешь.
Я обернулся и, вздохнув, кинул взгляд на заходящее солнце.
–Мне нужно еще подумать.
–Ты уже два месяца думаешь! Вальдеса переводят в Гонолулу, мне нужен заместитель.
–Возьмите Роя, он работает дольше меня.
–Ты представляешь себе Роя, раздающего приказы во время вызова?– Нахмурившись, кэп покачал головой.– В нашем отряде у каждого своя роль, и Рой занят именно тем, чем следует. А вот тебе не помешает повышение по службе. Ты мне нужен.– Он склонил голову набок.– Неужели тебе нравится быть просто рядовым сотрудником?
–Да,– машинально отозвался я, но потом добавил:– Я еще подумаю.
–Да-да,– проворчал кэп.– Тесты через две недели, так что подумай хорошенько.
Хлопнув меня по плечу, он направился обратно в здание. Капитан Рейес был отличным начальником. Он без особых усилий заработал преданность и уважение коллег, и мне жутко не хотелось его разочаровывать. Однако должность заместителя отдавала неким постоянством, и пусть я вовсе не собирался уезжать с Кауаи, лишь мысль о повышении вызывала некую внутреннюю тревогу. Сродни той, из-за которой я в детстве спал в одежде, готовый в любой момент выскочить из горящего трейлера или перебраться жить в новый город, когда после нашего побега местные начинали слишком пристально к нам присматриваться…
Я прогнал воспоминания и глубоко вдохнул, пытаясь подавить накатившее вместе с ними беспокойство. А после молнией помчался прямо к Фейт.
Открыв дверь в дом, я обнаружил девушку на диване с книгой в руках. В желтом платье она выглядела очаровательно.
–Привет,– поздоровалась Фейт, и от ее улыбки что-то привычно екнуло в груди.– Смены закончились, и значит, ты теперь весь мой.
Черт возьми, а эта девушка умела подбирать слова; рядом с ней я с трудом боролся с искушением заключить ее в объятия и дать волю собственному желанию.
«И все же я не в силах держаться от нее подальше».
–Ты в хорошем настроении,– заметил я.
–Видишь?– Фейт показала на книгу.– Я нашла ее на полке в спальне и в самом деле начала читать. Хуже того, мне даже нравится.
–Хуже?
–Обычно я предпочитаю «Твиттер» [9],– пояснила она.– Я привыкла излагать мысли короткими, понятными фразами. Но, оказывается, когда я сутками не зависаю в телефоне, то вполне могу сосредоточиться. И это еще не все.
Фейт поднялась на ноги – без костылей – и шагнула вперед, перенося вес на поврежденную лодыжку. Не спеша, шаг за шагом, она подошла ко мне почти вплотную, и меня окутал запах цветочных духов. Я ощущал тепло ее кожи, чувствовал дыхание, вырывающееся сквозь приоткрытые губы.
–Чудеса случаются,– проговорила Фейт, не сводя с меня взгляда.– Я живое тому доказательство.
Наклони я сейчас голову – совсем немного – и вполне мог бы завладеть ее губами.
–Здорово!– как-то слишком громко воскликнул я и направился в кухню.– Болит?
–Почти нет. Конечно, пока никаких каблуков, но я хотя бы могу ходить. Давай это отпразднуем, мне до ужаса хочется выбраться из дома.
Последние четыре дня мы понемногу гуляли по вечерам, когда я заканчивал работу, однако Фейт по большей части отдыхала, чтобы лодыжка зажила как можно скорее.
–Конечно,– согласился я.– Может, поужинаем? Я знаю одно местечко.
–Даже не сомневалась,– усмехнулась она.– Конечно, с удовольствием.
«Отлично,– мысленно поздравил себя я.– Ты пригласил ее на свидание».
* * *
Десять минут спустя мы въехали на посыпанную гравием подъездную дорожку ресторанчика «У Реджи». Розовое здание с голубой отделкой, стоящее в стороне от главной дороги, утопало в зелени. Сбоку находился большой внутренний дворик, где тоже располагались столики.
Фейт на костылях поднялась вместе со мной по ступенькам крыльца, осторожно перенося вес на ногу; время от времени она морщилась от боли, но даже не думала жаловаться.
Сидевший на скамейке перед входом петух криком возвестил о нашем прибытии.
–Ох уж этот остров со всеми его курами,– рассмеялась Фейт.
–Кстати, здесь не подают кур,– сообщил я, когда мы вошли внутрь.– Это веганское заведение.
–Ладно, разок можно попробовать.– На ее лице отразилось сомнение.– Но только один раз.
–Поверь, это вкусно,– с усмешкой проговорил я.
–Надеюсь, нам не подадут травяные бургеры с капустой?
–Травяные бургеры – мое фирменное блюдо,– произнес чей-то голос, и к нам с ухмылкой подошел Кёдзи Хаяси.– Эш, рад тебя видеть!– Он протянул покрытую татуировками руку, мы обменялись рукопожатием.
–Полагаю, Реджи?– тепло улыбнулась Фейт и представилась:– Фейт Бенсон.
–Алоха, Фейт. Я Кёдзи. У меня когда-то был пес по кличке Реджи, и я назвал это место в его честь.
–Мило.
–Он был классным,– проговорил хозяин, провожая нас через ресторан на задний дворик.– Как поживаешь, Маккей? Давно не виделись.
–Да всё дела.
–Представляю.– Кёдзи бросил взгляд на Фейт.
Он предложил нам несколько блюд на выбор и отправился за напитками.
–Ты и правда всех здесь знаешь?– спросила Фейт, изучая меню.– Кажется, на этом острове можно забыть о частной жизни. Все всё знают.
–Как и в любом маленьком городке на материке.– Я пожал плечами.
–Поэтому я живу в огромном городе,– пояснила Фейт, раздумывая, что заказать.– Уж лучше мои грехи останутся незамеченными.
–Кёдзи, как и, я приехал из Нью-Йорка,– проговорил я в тот момент, когда хозяин принес нам два стеклянных кувшина с напитками – таитянским лимонадом и мятным чаем со льдом.– Кёд, расскажи Фейт, чем ты занимался в Нью-Йорке.
–Работал модельером.
–Да ладно!– Фейт потрясенно уставилась на него.
–Правда-правда. У меня даже была своя линия одежды, дела шли неплохо. Но я часто работал с кожей, и это начало сказываться на здоровье.
–Поэтому вы покинули мир высокой моды Нью-Йорка и приехали сюда.
–И ни разу не пожалел,– усмехнулся он.– Верно, Эш?
–Аминь.
–Надо же.– Фейт покачала головой с таким видом, словно перед ней на стол высадились марсиане.– Должно быть, в этом острове и впрямь есть какая-то магия.
Она непроизвольно коснулась пальцами висящего на шее кулона. Я заметил украшение еще несколько дней назад и готов был спорить на миллион баксов, что Фейт купила его в магазинчике Анны в Ханалее. Но я не стал спрашивать – она могла смутиться. Мне было отлично известно, что когда пытаешься чего-то добиться, а окружающие отпускают комментарии об этом – пусть даже из лучших побуждений,– внутри возникает дерьмовое чувство.