Белые лилии

–Ах да! Мы купили тебе велосипед,– говорит он.– Мы знаем, что ты любишь кататься, но кататься по городу в потоке машин может быть опасно, особенно когда ты начнешь набирать вес. Так что мы купили тебе стационарный велотренажер, чтобы ты могла кататься, не выходя из квартиры.
Я поднимаю глаза и ловлю его взгляд.
–Вы купили мне велотренажер? Серьезно?
–Да.– Гриффин улыбается, а я отвожу взгляд: явозбуждена, как школьница.– Его должны привезти с минуты на минуту,– говорит он.
–Но если его доставят, тогда зачем ты пришел?– Я запоздало осознаю, что мой вопрос мог прозвучать немного грубо.– М-м-м, не то чтобы я тебя тут не хотела. Совсем наоборот. В смысле, я не хотела сказать, что хочу тебя тут, но не понимаю зачем ты пришел, раз курьер все равно все сделает?
О боже. Просто замолчи уже, Скайлар.
–Брр!– Я закрываю глаза и упиваюсь собственным смущением.
Гриффин хихикает.
То есть он знает, какой эффект он на меня производит? Готова поспорить, что все женщины сходят по нему с ума. Уверена, что ему к этому не привыкать. Он сексуальный фотограф, к ногам которого, наверное, падают сногсшибательные фотомодели.
–Не обращай на меня внимания. Я глупею от всех этих гормонов,– говорю я, осознав, что снова покраснела в присутствии Гриффина. Что же такого есть в этом парне, что каждый раз вызывает у меня такие эмоции?
–Все в порядке,– говорит он.– Я пришел, чтобы установить велотренажер. Курьер его доставит, но не соберет.
–А, понятно, спасибо.
Я не хочу показаться неблагодарной, но вообще-то я не очень рада, что он останется тут еще на какое-то время. Чем быстрее он уйдет, тем лучше. Когда я нахожусь рядом с мужем Эрин и испытываю вожделение к нему, я чувствую себя ужасной шлюхой.
Я смотрю на часы, молясь, чтобы звонок в дверь наконец прозвенел и избавил меня от неловкого напряжения, которое я же сама и создала.
–Хочешь чего-нибудь выпить?– спрашиваю я.
–Воды, если можно,– отвечает он.
Я преодолеваю небольшое расстояние от гостиной до своей кухни, оформленной в стиле камбуза на корабле. С того места возле холодильника, где я стою, мне видно, как Гриффин осматривает мою квартиру. Он начинает переставлять вещи – наверное, хочет освободить место для велотренажера. Он расчищает место в дальнем углу, за диваном. Я бы поставила тренажер не там, но я ничего не говорю, завороженная тем, как напрягаются его мышцы, когда он отодвигает в сторону книжные полки.
Я выхожу из кухни и протягиваю ему бутылку с водой.
–Я думала, что было бы лучше поставить тренажер у окна. Тогда я по крайней мере смогу смотреть на улицу, пока катаюсь.
И еще снова увижу его мышцы, когда он будет двигать тяжелые полки обратно.
–Можно поставить туда, если хочешь, но к тренажеру прилагается большой экран, ты сможешь выбрать программу и кататься в любой точке мира. Можешь прокатиться по национальным паркам или проехать Тур де Франс. Или подняться на вулкан на Гавайях. Он очень классный! Я попробовал в спортивном магазине.
У меня отвисает челюсть. Я знаю, насколько эти штуки дорогие. К тому же, кажется, нужно каждый месяц покупать подписку на запрограммированные маршруты.
–Черт, Гриффин! Вам не стоило так много тратить.
–Не волнуйся об этом,– говорит он.– И не говори «черт».
–Сам не говори «черт»,– дразню его я.
–Я сказал «черт» только потому, что ты сказала «черт».– Гриффин качает головой.– Давай оба перестанем говорить «черт».
Мы оба смеемся и садимся на противоположные концы дивана. Я снова смотрю на часы.
–С Эрин все в порядке?– спрашиваю я, чтобы убить время.– Кажется, после ультразвука она меня избегает. Она же не передумала насчет Горошинки, правда?– шучу я. Ну, то есть думаю, что шучу. Я наполовину серьезна.
–Я не знаю, что с ней происходит.– Гриффин откидывается на спинку дивана, закидывает ногу на ногу и задумчиво дергает за шнурок. Потом хмурит брови и слегка качает головой, словно что-то только что пришло ему в голову. Потом смотрит на меня.– Она ведет себя не так, как обычно, с тех пор, как я вернулся из Африки. Может, она просто на взводе из-за всего происходящего. Она так долго хотела ребенка, и вот наконец это происходит. Думаю, нам нужно дать ей время.
Я собираюсь спросить про его поездку вАфрику, но тут раздается звонок в дверь.
Гриффин подскакивает с места:
–Я открою.
Он открывает дверь, а потом вместе с курьером выходит из квартиры. Через несколько минут они вносят большую тяжелую коробку, от которой все их мышцы напрягаются.
Курьер крайне привлекательный. Рослый. Сильный. Светловолосый. Накачанный. И он точно оценивающе меня разглядывает. Прежняя Скайлар начала бы с ним безбожно флиртовать. Да что там, прежняя Скайлар затащила бы его в постель прямо здесь и сейчас – неплохие получились бы чаевые. Но новая Скайлар предпочитает пялиться на недоступного мужчину, стоящего рядом с ним.
–Это вам?– спрашивает парень.
–Кажется, да,– говорю я.
Гриффин наблюдает за тем, как тот оценивающе меня оглядывает.
–Судя по вашему виду, он вам вовсе не нужен,– говорит горячий курьер.
–Вот именно поэтому-то он мне и нужен,– говорю я, одаривая его своей самой самонадеянной улыбкой.
–Черт!– Курьер поворачивается кГриффину:– Вам крупно повезло.
–Мы не вместе,– говорит Гриффин.
И хотя это правда – и я знаю, что нет ни малейшей вероятности того, что мы когда-нибудь будем вместе,– его слова на мгновение больно ранят мое сердце.
Курьер приподнимает бровь.
–Тогда вы не будете возражать, если я приглашу ее на свидание.
Это был не вопрос.
Лицо Гриффина становится суровым.
–Мы, может, и не вместе, но она беременна моим ребенком,– говорит он.
Из комнаты исчезает весь воздух – включая и тот, который наполнял мои легкие.
Какого черта?!
Я так и стою, раскрыв рот, аГриффин сует двадцатку парню, который чуть не бегом несется к выходу.
Дверь захлопывается.
–Что это было, черт побери?– выпаливаю я.
–А что такого?– Гриффин с невинным видом пожимает плечами.
–Что такого?!– Я повышаю голос.– Зачем ты ему это сказал? Теперь он, наверное, думает, что я шлюха.
–Почему тебя волнует, что думает какой-то курьер?
–У тебя, черт побери, нет никакого права такое говорить!– кричу я.
–Перестань говорить «черт»,– спокойно произносит он.
–Я буду говорить «черт», когда я захочу сказать «черт». Например, иди к черту, Гриффин! У тебя не было никакого права говорить всю эту фигню!