Белые лилии

–Да!– кричит он. Он указывает пальцем на нас.– Мы с тобой всю душу ей излили в последний день. Мы не хотели, чтобы она ушла, не зная всего, что мы чувствуем.
Он делает еще глоток виски.
–А вдруг она передумала? Откуда я должен узнать, что мне делать? Что нам делать дальше? Какого черта она решила, что может покинуть нас, не сказав, чего она хочет? Как она могла быть такой эгоисткой?
Я подхожу к нему и даю ему пощечину. Вторую пощечину в своей жизни. Да как он смеет?!
Он прижимает ладонь к покрасневшей щеке, и фотография, которую он держал в руках, падает на пол. Я взглядом слежу за фотографией и вижу, что на нейя. Это фотография из Центрального парка. Та, про которую он сказал, что это его любимая.
–Эгоисткой?!– кричу я.– Ты считаешь, что она была эгоисткой? Я за всю свою жизнь не встречала более самоотверженного человека, чем Эрин. Она отдала мне своего ребенка. Она отдала мне своего мужа, черт побери! Кто еще был бы на такое способен? Да она, черт возьми, святая! Клянусь богом, если ты еще раз назовешь ее эгоисткой, я выбью твои чертовы зубы!
Я еще никогда не была так рассержена и подавлена одновременно. Слезы текут у меня по щекам, но я слишком обозлена, чтобы их вытирать. Слезы затуманивают мое зрение, но я почти уверена, что Гриффин испытывает те же самые чувства.
Он кидает бутылку в стену, от чего она разбивается вдребезги, а жидкость растекается по кафельному полу.
–Черт побери, Скай! Прекрати чертыхаться!
–Почему, Гриффин?– Я вопросительно приподнимаю брови.– Почему тебя так заботит, что я чертыхаюсь? В чем дело?
Гриффин шумно выдыхает.
–Дело в том, что, когда ты чертыхаешься, я тебя хочу, ясно? Когда ты так говоришь, я хочу бросить тебя на землю и оттрахать.
Я открываю рот от изумления: япотеряла дар речи. Мы смотрим друг на друга еще пару секунд, а потом наши ноги сами делают шаг навстречу друг другу, и наши тела соединяются.
Я готова поклясться, что, когда наши губы сливаются воедино, мы оба вскрикиваем от боли. От боли, что Эрин ушла. От боли, что мы боимся, что причиним боль ей. Мы слегка отстраняемся друг от друга и смотрим друг другу в глаза. Видно, что Гриффину это нужно. Мне это нужно. Может, именно так это и должно произойти. Может, надо сорвать пластырь одним резким движением.
Он обхватывает мое лицо ладонями и снова приближается губами к моим. Они соединяются в идеальном, пусть и нерешительном, чувственном танце. Но как только наши языки переплетаются, я растворяюсь в нем. Я знаю, что нами движет горе. Я знаю, что выпитый Гриффином алкоголь это позволяет. Я знаю, что мое сердце этого жаждет. В эту секунду я разрешаю себе отпустить боль и полностью отдаю себя ему.
Гриффин берет меня на руки, а я обвиваю его ногами за талию. Наши губы все еще сливаются в поцелуе, когда он поднимает меня по лестнице и несет ко мне в спальню. Он опускает меня на пол, и мы срываем друг с друга одежду так, словно скоро наступит конец света и у нас остался последний шанс быть вместе.
Он через голову стягивает с меня футболку. Его большие ладони обхватывают мою грудь, и я издаю стон от прикосновения мужских рук к моему телу после столь долгого времени. Прикосновения мужских рук к моей плоти всегда были такими приятными? Я трепещу, когда он снимает с меня бюстгальтер и разглядывает мою грудь, пока его пальцы ласкают мои соски. О боже. Какие они чувствительные! Я не могу сдержать стон удовольствия, все мое тело отвечает на его ласки.
Я тяну за пуговицу у него на джинсах, иГриффин ненадолго убирает ладони с моей груди – лишь для того, чтобы мы могли избавиться от оставшейся одежды.
Мы стоим обнаженные и изучаем друг друга. Разгоряченный взгляд Гриффина вдруг становится холодным, остановившись на моем животе, который теперь выступает достаточно, чтобы поведать о нашем секрете всему миру. Он что, забыл об этом? Теперь он прекратит делать то, что бы он ни делал?
Гриффин почти сразу возвращается к моим соскам, но на этот раз ласкает их ртом. Он подводит меня спиной к кровати и опускает меня на нее, не переставая ласкать мою грудь. В то же время рукой он находит мой пульсирующий клитор, и я выкрикиваю:
–О боже, да!
От моих криков он начинает работать еще усерднее. Его язык кружит вокруг соска. Он облизывает, посасывает и пощипывает. Гриффин вводит в меня палец и шепчет что-то про то, какая я мокрая. Ощущение его пальцев внутри доводит меня до безумия. От его горячего дыхания на моей груди, когда он произносит изумительно непристойные слова, рассказывая, что он хочет со мной сделать, все внутри меня начинает трепетать, я двигаюсь на его пальцах, на его губах, на его словах к сногсшибательному оргазму.
Когда я снова могу сфокусировать взгляд, я замечаю, что он смотрит на меня с благоговением.
–Черт, Скай. Я должен снова это увидеть.
Я улыбаюсь и нахожу его член – твердый, как сталь. Как что-то столь мягкое может в то же время быть таким невероятно твердым? Я испытываю страстное желание ласкать его ртом. Я никогда не была большой любительницей орального секса, но при мысли о том, чтобы попробовать его на вкус, все внутри меня вспыхивает от желания. Я вожу рукой вверх и вниз, уделяя внимание яичкам, а пальцы Гриффина продолжают исследовать мои выраженные изгибы. Я спускаюсь вниз по его напряженному телу, сообщая тем самым о своих намерениях и в то же время наслаждаясь прикосновениями к каждому мускулу на его теле. Я поднимаю глаза на него и вижу, что он прикрыл веки от желания.
Я беру его член в рот, и он выкрикивает мое имя. Мое сокращенное имя. Я ласкаю его, а он слегка разворачивает меня, чтобы продолжать гладить мою набухшую грудь. Я провожу языком по кончику, потом погружаю его член в рот так глубоко, как только могу. Пальцами я ласкаю яички и шелковистую кожу промежности. Он издает самый сексуальный стон, который я когда-либо слышала.
–Если ты не остановишься, я кончу тебе в рот.
Но его слова лишь подстегивают меня. Я не перестаю работаю ртом. Я решаюсь на дерзкий шаг и позволяю кончику пальцев нажать на складку между его ягодицами. Гриффин вздымает бедра и кричит, а мой рот наполняет мощная струя спермы.
Я прислоняюсь головой к его бедру, позволяя ему прийти в себя. Грудь у него вздымается с такой силой, словно он только что пробежал марафон. Он закидывает руку за голову и делает несколько глубоких вдохов. Потом смотрит мне в глаза, его хриплый голос напряжен от желания:
–Теперь моя очередь.
Все внутри меня трепещет от этого заявления. Он ласкает ртом мою грудь, и я упиваюсь ощущениями, расходящимися от моих сверхчувствительных сосков. Каждое движение его языка посылает электрический разряд к моему возбужденному клитору. Гриффин спускается по моему телу вниз, покрывая поцелуями мой округлившийся живот.
Когда его губы достигают пульсирующего пучка нервов, все мое тело содрогается. Я чувствую, как он улыбается в меня. Его язык находит вход, и он пробует меня на вкус, прежде чем вернуться к точке, где он доставляет мне наибольшее удовольствие. Его пальцы легко двигаются вдоль моих гладких стенок. Внутри меня все так напряжено, что я взорвусь, если не кончу прямо в эту секунду. Словно услышав мою невысказанную мольбу, свободной рукой он сжимает мой сосок, скидывая меня в бездну, пока я пульсирую вокруг его пальцев.