Недотрога и Банкир

За спиной звенят колокольчики, громко хлопает дверь.
От неожиданности я выпускаю поднос. И все содержимое летит на клиента. Благо тот успевает отпрянуть от стола. Но часть крем-супа оседает на его джинсах.
– Да чтоб тебя, – рявкает Белецкий и начинает стряхивать густые желтые капли.
– Простите!
Я хватаю полотенце, которое всегда ношу на руке. Тянусь к мужчине, чтобы вытереть пятна на его бедрах. Для этого приходится опуститься на корточки.
Меня колотит от страха: все, не видать чаевых! Дай бог, чтобы после такого Белецкий вообще пришел в наш ресторан еще раз.
Под моими пальцами напрягаются мышцы. Белецкий замирает. Не произносит ни слова.
А я вытираю капли. Но как назло жирные следы все равно остаются! И на белых джинсах они очень сильно видны.
Паника захлестывает меня. Никогда у меня такого не было. Чтобы я вот так отвлеклась и вылила содержимое тарелки на клиента. За все два месяца стажировки в этом ресторане.
Вспышками мелькают в голове предупреждения Ольги: не напортачить, быть внимательной. Особенно к Белецкому!
Перед глазами просто туман.
– Простите, прошу вас, – шепчу лихорадочно.
И все тру, тру его штанины, будто это может чем-то помочь.
Вот только ничего не получается.
Нервно сглатываю. Если я не справлюсь с этими пятнами – все будет плохо.
Белецкий не шевелится. Не отталкивает меня. Не пытается встать.
Ощущение, что он превратился в каменную статую.
Я медленно поднимаю голову.
Сталкиваюсь с его властным взглядом. Серые глаза превратились в два темных провала.  И эти провалы завораживают меня, не давая двинуться с  места.
Замираю, глядя на него.
А он поднимает руку. Костяшки его пальцев легко, почти невесомо ведут по моей щеке…
 
Глава 2
 
Я замираю. Мурашки покрывают мое тело. Низ живота начинает пульсировать.
Поза слишком откровенная, если смотреть со стороны. Я, почти на коленях перед мужчиной, перед клиентом нашего ресторана.
Никогда бы не подумала, что такое случится со мной. Если кто-то узнает, если кто-то увидит…
Но рядом никого нет. Только два охранника, которые сопровождают Белецкого. Но они  за дверями зала.
Мысли мечутся в голове: что же делать? Как я могла вылить на вип-клиента тарелку с супом? Меня же уволят! Без выходного пособия, без зарплаты. Надо сбежать!
Но я продолжаю сидеть на корточках, вцепившись мужчине в бедра, и нервно дышать. Завороженно смотрю на него.
Белецкий проводит пальцем по моей щеке, приближаясь к губам.
Мысли все вылетают из головы. Остается только туман.
Хорошо что зал пустой, а со стороны двери нас прикрывает высокая спинка дивана. Но надо что-то делать. В любой момент может повар или охранник войти!
Грубый палец скользит по моим губам. Очерчивает их.
Невольно приоткрываю рот и выдыхаю. Мужчина приподнимает бровь. Но его палец остается на месте.
Он… соблазняет меня?
Опускаю взгляд к его ширинке. Нервно сглатываю, глядя на нее.
– Как тебя зовут, ты сказала? – голос у Белецкого низкий и хриплый.
От грубых, интимных ноток у меня внутри все сжимается.
– Карина, – облизываю пересохшие губы.
Край языка задевает его палец. Глаза Белецкого становятся совсем черными.  Кажется, будто в зале резко повысилась температура. Меня бросает в жар. Внизу живота так тяжело, что импульсы то и дело простреливают по всему телу.
– Вставай, – кратко говорит он.
– Простите, – медленно поднимаюсь. – Ужин за мой счет.
Начинаю лихорадочно вспоминать все наставления, которым меня учили. В случае ошибки или другой внештатной ситуации, нужно что-то предложить клиенту. Но судя по взгляду Белецкого, его это вообще не волнует.
– Не стоит, – он пренебрежительно оглядывает меня.
Его взгляд задерживается на моей груди. Затем скользит ниже.
Так и хочется спрятаться от этого взгляда. Могу представить, что он думает в этот момент. Раздевает меня взглядом, будто уже купил. А я еще и в короткой юбке. Вот такая у нас форма летом. Это зимой можно носить брюки. А с марта по ноябрь – мини-юбка. Причем такая узкая, что особо в ней не покрутишься.
 
Я привыкла к похотливым взглядам клиентов. Невозможно запретить мужикам глазеть на красивую женскую попу. А в этом заведении пятые точки официанток почти лицо ресторана. Но что поделать. Хочешь денег – работай, не хочешь – проваливай. Не думаю, что в других местах все иначе.
Хочется сбежать куда подальше и в то же время безумно хочется, чтобы Белецкий меня поцеловал. Я чувствую, как горят и пульсируют губы.
Странная реакция на мужчину, если учесть, что до этого мы и парой слов не перекинулись.
Странные ощущения заполняют меня. Но одно точно знаю – я на все готова, лишь бы меня не уволили.
Хочет смотреть? Пусть смотрит!
Белецкий тоже поднимается на ноги. Обходит вокруг, осматривая, как новенькую машину на выставке. Его парфюм окружает меня легким шлейфом. Нервно вдыхаю и понимаю, что мне нравится этот цитрусовый аромат.
Сердце неистово колотится в груди. Я стою, замерев посреди пустого зала. Не пытаюсь даже двинуться с места.
Часть супа осталась в тарелке, но основной объем – на столе. Второе блюдо Белецкий даже не тронул.
Я как в тумане приближаюсь к столу. Перед глазами продолжает маячить картинка как я стою на коленях перед клиентом. Его рука оглаживает меня по лицу, палец скользит к губам, очерчивает их…
Между ног начинает пульсировать.
Это ведь неправильно. Это глупо. Я не должна так реагировать на случайное прикосновение! Мы с Белецким едва знакомы, но моя кожа до сих пор горит там, где он до нее дотронулся.
Может, все дело в том, что у меня давно никого не было? Да, наверное в этом все дело.
Отвлекаюсь как могу на уборку. Стираю и убираю остатки супа со стола.
А ведь клиент может больше не вернутся…  И не заплатить…
Боже, о чем я думаю? Мне доверили вип-клиента, а я облила его супом! А теперь переживаю, что он уйдет, не заплатив?
Замираю с тряпкой в руках.
Нам нельзя его терять. Что же делать? Его странное поведение меня испугало. Но он не обозвал меня, не ударил. Всего лишь провел по губам…
Если он больше не вернется в ресторан – меня уволят. Я лишусь заработка. Да, можно найти другое место, но здесь отличная зарплата, чаевые, которые можно оставлять себе, и до дома всего пять остановок метро.
Нет-нет, мне ни в коем случае нельзя этого допустить!
Я должна пойти за ним. Должна извиниться, пообещать что угодно, лишь бы он не сердился.
Быстро вытираю стол, хватаю поднос  с тарелками, тряпку и вылетаю из зала.
В холле никого нет. Ни охранников, ни Белецкого.
Видимо, все. Я опоздала. Он сюда не вернется.
Несу посуду с едой в сторону кухни. Вздрагиваю и замедляю шаг. Вижу высокую мужскую фигуру. Игорь стоит, облокотившись на стойку рядом с Ольгой. Они о чем-то переговариваются. И, судя по бледному лицу администратора, это явно что-то не хорошее для меня.
Руки трясутся. Так, надо поставить этот чертов поднос, пока снова не уронила. И извиниться!
Но Белецкий отходит от Ольги и направляется к выходу.
Не успела.
Понимаю, что уже все, я ничего не исправлю. Но все равно бросаю поднос на стойку и несусь за ним.
– Карина! – тормозит меня Ольга. – Ты куда?
– Я, – смотрю то на нее, то на дверь. – Мне надо выйти!
Все тело колотит крупная дрожь.
Надо успеть…
Если Белецкий больше не вернется в ресторан – мне несдобровать.
 
Глава 3
 
– Мне надо выйти, – показываю на дверь.
Ольга хмурится.
– Что случилось? – спрашивает, с подозрением глядя на меня.
– Там… Просто Белецкий…
Не знаю как ей это сказать!
– Он заплатил за ужин. Все в порядке.
Замираю с открытым ртом.
Я не ослышалась, он заплатил?
Ох, ну хоть тут повезло! Не придется платить из своего кармана за недешевый супчик. Меня заполняют радость и легкость. Но к ним примешивается чувство стыда. Все-таки клиент ушел, не поев.