Наша вина

Стех пор уних завязался роман, однако Уильям незнал нио моем существовании, нио существовании моего отца. Такпродолжалось шесть лет. Ихотношения были внебрачными, ноУильям считал, чтотолько сего стороны. Онивиделись очень редко, только когда он ездил вКанаду, иих встречи были практически… нувы можете себе представить.
Он обнаружил, чтоотнего скрывали, только ночью того самого дня, когда ей позвонили исообщили, чтоя вбольнице. Следы отпобоев она скрывала макияжем, отец никогда небил полицу, покрайней мере, пытался. Вседлятого, чтобы никто неузнал, чтопроисходит внашем доме. Ктомуже мама всегда просила Уильяма гасить свет.
ДляУильяма стало огромным потрясением, чтоженщина, которая сводила его сума, которая перевернула его мир вверх дном, женщина, ради которой он бросил все, была замужем, имела дочь, и, вдобавок ковсему, ееублюдок муж наложил насебя руки…
Стех пор все усложнилось. Умамы отняли опеку, чувство вины сломало ее. Онаитак всю жизнь подвергалась нападкам состороны моего отца, атут еще унее отняли меня… Онарешила покончить совсем, сУильямом имиром. Начала пить дотакой степени, чтоей пришлось пройти программу детоксикации, которую оплатил Уильям. После месяцев лечения, месяцев, втечение которых мне пришлось находиться вприемной семье, ейснова разрешили забрать меня.
Мама нехотела продолжать видеть Уилла, давсебе слово, чтоникогда больше несовершит туже ошибку. Сэтого момента она поклялась жить мной идля меня.
–Ятак ине простила себя зато, чтослучилось той ночью, Ноа,– призналась она сдавленным голосом.– Твойотец никогда неподнимал натебя руку, ия… ябыла так глупа, ослеплена любовью кУиллу, который вто время была единственным, кроме тебя, чтоподдерживало вомне жизнь. Мытак мало виделись, но, когда встречались, ябыла так счастлива, чувствовала себя такой особенной… такой живой. Уильям остановился унас только наночь, имне нужно было его увидеть… Нужно было также сильно, какнужен воздух, чтобы дышать.
Я положила трубку ипродолжила думать, чтото, чтосказала мне мама, похоже намои чувства кНику. Японимала ее, понимала, покрайней мере, еежелание убежать, ия поняла, чтонедолжна осуждать ее: онавсегда была рядом, жертвовала собой, чтобы я могла учиться, чтобы уменя была лучшая жизнь.
Вконце концов, япростила ее, должна была, ведь она моя мама. Конечно, наши отношения неулучшились, но, покрайней мере, япришла кней, мывместе поели, яплакала… Много плакала… Онаобняла меня исказала, чтосожалеет онашем сНиком расставании. Ясказала себе, чтомоя связь сНиколасом была реальной. Жизнь могла разлучить нас из-за проблем инедоверия, ноона была реальной.
Оставив чемоданы накровати, япопыталась прикоснуться ккулону, который все это время служил мне опорой, и, вспомнив, чтоего больше нет, ссожалением опустила руку.
Нужно было как-то продолжать жить. Вконце концов, онведь как-то смог.
* * *
Следующие несколько месяцев прошли лучше, чемя думала. Университет, занятия иработа отвлекли мое внимание. Ябольше неслышала оНиколасе, покрайней мере, отзнакомых, потому что новости отом, чтоНиколас Лейстер встречается сдочерью сенатора Эйкена, вскоре попали настраницы газет.
Было невыносимо видеть их вместе, какони держатся заруки… Какя могу спокойно наэто реагировать? Всеже это помогло мне превратить печаль внегодование, азатем– вхолодную отстраненность. Ясказала себе, чтоэто клучшему, чтомне всеравно… очевидно, этоложь, которая тем неменее помогла мне пережить все эти дни инедели. Такбыло проще.
Я иоглянуться неуспела, какДень благодарения был неза горами, ипосле долгих раздумий инежелания оставлять маму одну, какгод назад, явсеже сказала ей, чтоприеду. Наследующий день нужно было ехать кУильяму. Дорога заняла чуть больше часа, часа, который я провела, слушая музыку иподсчитывая, сколько мне придется заплатить вконце месяца икак купить новый учебник длязанятий поюриспруденции. Ксчастью, заквартиру уже заплатили. Янепозволяла Уильяму продолжать оплачивать мне ежемесячную арендную плату, поэтому собиралась искать другую квартиру, нохозяйка сообщила, чтозагод уже оплатили: Брайар или, скорее, ееродители заплатили задва года вперед ине попросили ничего вернуть, когда она уехала, такчто я смогла остаться наее месте, авскоре уменя появилась новая соседка. Хотьтему квартиры изакрыли, покрайней мере, пока, яеле сводила концы сконцами. Яустроилась работать встоловую натерритории кампуса, нодва дня назад мой начальник сказал, чтонесобирается продлевать контракт.
Так что нужно было действовать быстро.
Так каквыходные я собиралась провести умамы иУилла, ядостала изшкафа маленький чемодан ивыбрала наугад одежду. Нехотелось слишком наряжаться, потому что дляэтого пришлосьбы перерыть другой шкаф. Разумеется, явзяла учебник поюриспруденции, ведь экзамен будет сразу после каникул, имне, кбольшому огорчению, нужно было еще учиться. Яненавидела этот предмет, незнаю, толи потому, чтоон напоминал мне оНиколасе, толи просто потому, чтозаучивание законов давалось мне нелегко, и, боже, какже оно портило настроение! Пришлось просто принять это какдолжное. Восновном, мыучили авторское право, права наизображения итому подобное, ия снетерпением ждала того дня, когда смогу забыть обовсей этой ерунде, которую итак легко найти вГугле.
Поскольку я непользовалась чемоданом стех пор, каквернулась изХэмптона, сосвадьбы Дженны, тосинтересом обнаружила, чтовнем все те вещи, которыея, какдумала, потеряла: зубная щетка, пара черных кружевных брюк, трусики, водостойкая тушь дляресниц и, кмоему удивлению, визитная карточка Линкольна Баксуэлла. Вней было написано, чтоон является юристом, публицистом иобщественным деятелем.
Я помнила его, онбыл одним издрузей Дженны наее свадьбе. Оночень милый. Еслия правильно помню, ондал мне визитку натот случай, если я когда-нибудь заинтересуюсь работой вэтой области. Господи, янемогла вэто поверить! Ясовершенно забыла оего предложении, темболее что тогда подошел Николас иотпустил неуместный комментарий, вынудив меня отойти.
Я понятия неимела, какую работу он могбы предложить девятнадцатилетней студентке вроде меня, нотерять нечего, нужно попробовать. Япосмотрела нанаручные часы ипоняла, чтоуже слишком поздно звонить, поэтому решила, чтосделаю это утром подороге кдому Уилла, и, если вселенная нененавидит меня так сильно, какможет показаться, возможно, янайду работу раньше, чеможидала.

Наследующее утро было довольно холодно, аобогреватель вмашине явно несправлялся. Мамаочень настаивала натом, чтобы я снова ездила на«Ауди», номне ненравилась эта идея. Онаповторяла, чтоэто подарок, чтоон мой ичто если я им непользуюсь, тотолько потому, чтослишком горда. Может быть, онабыла права, моятачка была напоследнем издыхании, ноновую машину я немогла себе позволить, поэтому воспользуюсь этой поездкой, чтобы всеже принять подарок ипересесть, наконец, на«Ауди». Вконце концов, онаведьмоя.
Кактолько я оказалась наавтостраде, решила, чтонастало время. Ярешилась позвонить Линкольну Баксуэллу. Подождала немного. Гудки. Ответа небыло. Яуже собиралась повесить трубку, каквдруг мне ответила какая-то женщина.
–Доброе утро, ябы хотела поговорить сЛинкольном Баксуэллом. ЯНоаМорган, падчерица Уильяма Лейстера,– смущенно сказалая. Уменя небыло привычки использовать имя Уилла, нона этот раз я решила попробовать.