Стальная Крыса идет в армию

Старик явно растерялся, из чего мне пришлось сделать вывод, что слуги в сражениях участия принимать не должны.
— Дело в том, — принялся выкручиваться я на ходу, — дело в том, что враги напали на наш лагерь. — Вроде попал, поскольку старик согласно кивнул. — Конечно, я расправился с тем подонком, который прирезал бедолагу Смелли. На то она и война. Тяжелое ремесло.
Все присутствующие понимающе закивали. Похоже, я опять попал в точку. Тут я подозвал к себе юнца:
— Подойди-ка ближе, Дренг. Расскажи о себе сам. Тебе сколько лет?
Он взглянул на меня из-под свисающей челки и промямлил:
— В День Червя стукнет четыре.
Подробности, касающиеся праздника с таким очаровательным названием, меня заинтересовали не слишком. Четыре года, однако… Что-то великоват он для четырехлетнего. Видимо, на планете год довольно длинный.
— Прекрасный возраст для слуги, — сообщил я. — А теперь скажи мне, что обязан делать слуга? — В самом деле, очень интересно.
Он радостно кивнул:
— Конечно, сэр, я знаю. Старый Квечи был когда-то солдатом и рассказывал мне об этом. Слуга должен чистить меч и ружье, приносить от походного костра еду, наполнять водой фляги, давить камнями вшей…
— Отлично. Вижу, ты и впрямь все знаешь. До мельчайших деталей. И ты рассчитываешь, что в награду за твои труды я научу тебя воинскому искусству?
Он быстро кивнул. В комнате все стихло, пока я обдумывал ответ.
— Ладно, договорились.
Соломенная крыша вздрогнула от общего радостного крика, и старик немедленно выставил на стол кувшин домашней браги. Дела складывались неплохо. Если даже и не отлично, то, по крайней мере, хорошо.
  
Глава 22
 
Как только стало известно, что Дренг получил новую работу, все занятия на ферме были оставлены. Домашняя бражка — штука весьма своеобразная на вкус, но какой-то процент алкоголя она содержала, это уж наверняка. Пришлась она весьма к месту. Я выпил довольно, чтобы заглушить боль, и притормозил, чтобы, подобно остальным, не растянуться на полу. Заодно решил подсобрать дополнительную информацию о планете, расспрашивая подвыпившего старика.
— Я приехал издалека, поэтому мало что здесь знаю, — поведал я ему. — Но слыхивал, что местный главарь, капо Доччи, существо весьма грубое.
— Грубое, — проворчал старик и снова отхлебнул этого растворителя домашней выделки. — Тонко сказано, сэр. Ядовитые змеи расползаются в стороны при его приближении. А то как же, известно, что один его взгляд может убить младенца.
И всякое прочее в том же роде. Все это можно было уже не слушать, пошла обычная пьяная болтовня. Отыскал взглядом Дренга — тот припал к кувшину с брагой. Отобрал кувшин и потряс парня, надеясь привести его в чувство.
— Пошли. Мы уходим.
— Уходим?.. — Он заморгал, пытаясь сообразить, что к чему. Но не очень успешно.
— Мы. Уходим. Прогуляться.
— Ага, гулять. Я захвачу одеяло. — Он, покачиваясь, встал и заморгал снова. — А где твое одеяло, которое я должен нести?
— Захвачено врагами, вместе со всеми прочими вещами. У меня остались только меч и ружье, но с ними я не расстанусь — только вместе с самой жизнью…
— Вместе с жизнью… Правильно. Я принесу тебе одеяло.
Он порылся в дальнем углу комнаты и достал два вполне приличных куска ворсистой ткани — не обращая ни малейшего внимания на причитания женщин по поводу холодной зимы. Да, нелегко, верно, жить крестьянам. Надо будет при случае помочь Дренгу заработать парочку этих самых гроутов.
Дабы не лицезреть традиционной душераздирающей сцены, я ждал Дренга во дворе. Наконец он вышел — накинув одеяла на плечи, держа в руке кожаную суму. На его шее болтался в ножнах клинок весьма устрашающего вида. Дренг уже отчасти протрезвел, подошел ко мне и, чуть покачиваясь, встал рядом.
— Ведите, хозяин.
— Сейчас ты покажешь мне дорогу. Мне надо навестить крепость капо Доччи.
— Как? Ты служишь у него?!
— Нет. У него я не стану служить ни за какие коврижки. Он держит там взаперти моего друга. Я хочу передать ему записку.
 
— К крепости крайне опасно приближаться. Даже просто приближаться.
— Это верно, но, видишь ли, все дело в том, что я совершенно бесстрашный. И мне необходимо связаться с другом. Ты покажешь дорогу через лес. Мне не очень хочется, чтобы люди капо Доччи нас заметили.
Дренг вполне разделял эту мою мысль. Пока мы шли по едва заметным лесным тропкам, он протрезвел. Наконец мы прибыли. Я внимательно взглянул на дорогу, которая вела к подъемному мосту в стене крепости.
— Ближе нельзя, нас заметят, — прошептал он.
Я согласно кивнул, глядя на послеполуденное солнце.
— День у нас сегодня был не из легких. Давай-ка ляжем прямо здесь, в лесу, а наутро тронемся.
— Куда тронемся?! На верную смерть?
Как странно, такой жаркий день, а у него зуб на зуб не попадает. Во всяком случае, он отвел меня в самую чащу, где обнаружилась ложбинка, на дне которой протекал ручеек. Достав из сумки глиняную чашку, он принес воды, проглотив которую я осознал, что иметь слугу — не так уж и плохо. Исполнив положенные слуге дела, он расстелил одеяла и завалился спать. А я, прислонившись к дереву, принялся изучать похищенное ружье.
Ружьишко было новехоньким, блестело и казалось не очень-то подходящим для этой планетки. Понятное дело — оно попало сюда с корабля. Слон говорил, что экипаж занимается контрабандой оружия. Ну вот, образчик у меня в руках. Надо присмотреться повнимательнее.
Никаких клемм и номеров. Не указано и место производства. Если бы его заполучили агенты Лиги, то определить, на какой из планет оно изготовлено, было бы невозможно. Ружьецо было небольшим, что-то среднее между пистолетом и винтовкой. Не буду хвастаться, но скажу, что со стрелковым оружием знаком не поверхностно — я почетный член стрелкового клуба в Пирли-Гейтсе и, будучи вполне приличным стрелком, не раз помогал им выигрывать состязания, — но такого инструмента еще не встречал. Калибр примерно 30-й, и что характерно — гладкоствольное. Прицел стальной, открытого типа, спусковой крючок снабжен предохранителем, а вот тут еще какой-то рычажок на прикладе.
Я немедленно нажал на рычажок — ружье переломилось, и на землю высыпались патрончики. Кажется, стало понятно, как оно устроено.
Вполне изящно. Никаких канавок или нарезки — так что не надо чистить ствол. Пуля не вращается, но удерживается на траектории с помощью стабилизаторов. Которые заодно проделывают в теле очень большие дырки. Никакого магазина — твердый пропеллент. Устраняется проблема выброса гильз. Я заглянул в боевую камеру — надежно и безопасно. Пули загружаются в рукоятку, одна помещается в казенник. Есть маленький фотоэлемент для подзарядки батарей. Нажимается курок, в камере раскаляется термоконтакт, который воспламеняет заряд. Газ выталкивает пулю, а часть его используется для подачи в казенник очередной пули. Просто, дешево и надежно. И смертельно.
Наваливалась усталость. Я пристроил ружье и меч под боком, улегся на одеяло и последовал примеру Дренга.
К утру мы выспались и встали с легким похмельем в голове. Дренг принес воды и выдал кусочек чего-то, похожего на вяленую рыбу. Такой же кусочек взял сам и принялся старательно жевать. Завтрак в постели — что может быть великолепнее? Я попытался откусить — и чуть не сломал себе зуб. Эта штука не только с виду походила на сушеную рыбу, но и вкус у нее был совершенно такой же.
К тому времени, когда должны были опустить мост, мы укрылись в кустарнике на вершине холма — в непосредственной близости от ворот. Точнее — в самом близком к мосту укрытом месте: все деревья и кустарники на подступах к воротам были вырублены. Мне-то что, я лишь досадовал, что ближе подобраться невозможно, а Дренг трясся всем телом. Ну вот. В воротах стали появляться люди. Сначала выехали пятеро: маленький вооруженный человек и четверо рабов, которые волокли повозку.
— Это что еще? — спросил я.
— Сборщик дани. Поехали забирать часть урожая.