Там, где нас не ждут. Трилогия (СИ)

Обед проходил в обеденной зоне, прекрасный насыщенный бульон, правда мало его показалось, мяса целый котелок, яблочки, нарезанный ананас, чистейшая вода и на последок ягода. Рядом потрескивает костерок.
– Ляпота! Чем там я планировал сегодня заняться? Рыбу разделал, сейчас и варить поставим, постирал, вещи скоро уже высохнут на такой жаре, в лес сходить надо, силки проверить, фруктов набрать, и потом последить за дорогой, хотя бы часа два, а вечером в сумерках пройти посмотреть стоянку за бродом. Продолжим!
В котелок кладём два куска рыбы, из фляги всю воду выливаем, и на костёр пускай обед готовится. Двигаться тяжело, разморило. Куда в меня влазит, ведь ни кусочка не оставил, весь бульон допил. Котелок литра 2,5-3, живот надулся как барабан.
Кулон опять безобразничает, на такой жаре, ещё и костёр рядом горит, а чувствую озноб, от живота по всему телу, разносится. Ладно, пускай, ему тоже есть хочется, потом надо будет посмотреть на него может опять изменился. Одеваемся, хорошо хоть вещи с пляжа забрал. Так, я чего думаю, зажигалочку-поджигалочку надо с собой таскать, это последний аргумент, а в моём случае единственный, засунем в кармашек на поясе, всегда под руками будет. Распихиваем железо, теперь спускаемся, мешок взять, и здравствуй овраг.
Посещение леса прошло штатно. Набрал фруктов и ягоды, в одну из петель попалась курочка. Монстр на удивление чувствовал себя хорошо, не вонял, и что ещё заметил около него не было мух, я только сейчас это заметил, специально в десяти метров минут пять, стоял наблюдал. Вот это да!!! Заносим в список, с чем нужно разобраться, а с ним разбираться надо быстрей в любой момент могут начаться дожди. Если ничего неординарного не случится, то завтра. Пока ходил, высматривал камни подходящие, надо оружие подточить. Ничего не нашёл.
Костёр почти прогорел, уха готова, но я же недавно ел? А вот желудок утверждает обратное!
Ещё пол часа на уху. Всё, я доел всё! Это не возможно, аппетит как у бегемота, так не бывает, не может шестилетний пацан, метр с кепкой, рубать еду котелками. Опять напомнил о себе кулон, неприятный озноб, хотя в пещере и не жарко, но и не холодно. Это, что он так на меня действует, заставляет через желудок есть неумеренно, а он, таким образом, из меня энергию вёдрами хлебает, с другой стороны и не вредит явно, но что-то боязно. Сомненья прочь, без него я бы совсем от мошкары с ума сошёл. Ставим новую порцию, что там с дровами, ещё и на завтрашний день хватит. Вода во фляге закончилась, ничего в гроте наберём, полено в костёр, долго гореть будет, в мешок яблок и ягоды, норма. Уходим!
Наполнив в гроте флягу водой, побрёл на выход. А туннель длинный, 86 шагов насчитал, и уклон сильный. Выходим, аккуратно отодвинул ветку кустарника росший справой стороны от входа, маскируя его со стороны леса. Выглянул, осмотрелся никого. От выхода из подземелья под уклон вела тропинка, набитая монстриком. Слева, она, упираясь в скалы, уходящие дальше до младшей сестры-реки, с правой, со стороны дороги – невысоким бруствером с пологими стенами.
– А часто монстр посещал свои охотничьи угодья, теперь осталось найти его место для наблюдения.
Поднялся на бруствер, осмотрелся. Оп-па, со стороны водопада, на том берегу реки спустившись с гор, остановились всадники. Я отстранился, посмотреть бы получше, да не видно ни хрена. Поднялся метров на двадцать по брустверу в сторону водопада, сплошной кустарник, а вот тут неплохо. Выдвигаясь уступом скала, образовывала небольшую площадку, сверху заросшую травой. Ракурс прекрасный, что вправо, что влево. И дорога с косогором как на ладони можно сказать я над ней вешу, отличное место для засады. Зуб даю, монстрик прямо от сюда и сигал на посетителей. Просмотрим на путешественников.
Шесть человек, пятеро из которых одеты в железо, даже на головах вёдра. Шестой, маленький толстячок как Санчо у Сервантеса. Пятеро о чём-то оживлённо спорят, размахивают руками и показывают в мою сторону. Поспорили между собой, и стали с коней слезать, а толстенький выслушав, что сказал ему самый крикливый и важный, поклонившись ему начал разворачивать пикник.
Накрыл быстро, мешок у него на лошади классный, он из него тряпку какую-то достал, постелил на траву и начал выставлять тарелки, кружки или кубки, отсюда не видно, пару бутылей закуски, снеди всякой. В это время офицеры как я про себя их назвал, умылись, помыли руки, о чем-то весело переговариваясь. Толстяк накрыл поляну, с поклоном подошел, доложил, приглашая отобедать.
Желудок, видя такое безобразие, выразил протест, громким урчанием, проглот. Отсыпал ему яблочек, внимательно следя за разгорающейся пьянкой.
Попойка шла бурно, крики, споры, песни, я даже отсюда видел, что у слуги руки от чего-то трясутся. Иногда направлял свой взор в противоположную сторону. Осматривал дорогу и берег младшей речки, там никого не было. Что ж посмотрим старое кино.
Где-то через час пьянка стала затухать, компания споро собралась, при этом толстяк, так как его подгоняли, бросил в покрывало всё, что было на импровизированном столе, завязал его узлом, прикрепил к своему волшебному мешку, прикреплённому к седлу, взял лошадь под узду и как на казнь вошёл в брод следом за весело болтающими офицерами.
Я фонарел, тут монстр обитает, кушает всех подряд, а они едут не спеша, орут чего-то, хотя от водопада такой гул, что вряд ли они друг друга понимают. Тем временем компашка из пяти обалдуев и одного толстого несчастного слуги приближалась к месту рандеву. Да они молокососы, лет не больше 16-17, одеты очень ничего, панцири прекрасной работы, всё железо, что на них одето со следами гравировки, всякие драконы, львы, орлы и прочее, я не присматривался. Лошади или кони я в этом не понимаю, смотрелись мощно, солидно, настоящие, боевые.
Меня же очень волновало поведение этих ребят, они были не адекватны, абсолютно, и, бросая взгляд на слугу, убеждался в этом всё больше. Понятно и по одежде, что это представители местной золотой молодёжи.
И так наша гоп компания проезжая прям напротив меня, вдруг остановилась, о чём-то громко споря, а потом тот, кому кланялся толстяк, выхватив какую-то длинную железку и что-то восторженно крича при этом, показывая на меня, и призывал к чему-то.
Ну не могли они меня увидеть это точно, значит этот благородный хорёк, просто призывает своих собутыльников чем-нибудь заняться и именно в моей стороне, и я так думаю что пьяная дрянь предлагает из меня, то есть не из меня, а из монстра сделать отбивную, тем самым прославив себя как самых-самых. Но я-то тут причём?
Бухая братия принялась слезать с коней, и первым это сделал самый горластый. Слуга упав на колени о чём-то слёзно его просил, хватаясь за полы плаща своего господина, но тот грубо пул старика, при этом дико жестикулируя и крича ему в лицо. Ребята решили повеселиться, криком подбадривая себя всей толпой бросились штурмовать косогор, и лишь старый слуга, так и сидел посреди дороги и рыдал, во всяком случае, плечи у него тряслись, тут к нему подошёл его конь, ткнулся мордой и тихо-тихо ржанул, слуга не глядя поднял левую руку погладил по голове верную кобылу, взялся за повод.
Остальные средства передвижения явно нервничали, вздрагивали, вертелись на месте и всхрапывали, животины и то чувствуют и понимают, что здесь так себя вести нельзя. Я перевёл взгляд на штурмовой отряд.
Да они уже почти поднялись и скоро вылезут на бруствер! И тут я запаниковал.
– Они меня грохнут, и разбираться не будут.
Я отчетливо представил себе, как меч этого юнца рассекает мне горло. Видение было такое яркое, как в живую, что меня проняло по настоящему, я даже почувствовал сильную боль в районе шеи – и я от испытанного ужаса закричал.
Это был крик, и этот КРИК где-то я уже один раз слышал. От собственного крика еле пришёл в себя, осмотрелся вокруг, никого, ни посторонних, ни нападавших, выглянул на дорогу. И тут меня разобрал смех, аж слёзы на глазах выступили. По дороге в сторону брода к младшей сестре несся галопом или карьером табун состоящий из пяти осёдланных лошадей, вслед за ними неслись четверо рыцарей без страха и упрёка оставившие своего предводителя в канаве дороги, видать тот очень неудачно упал, оружия ни в руках, ни в ножнах у них не было, видно побросали от страха, и только старый слуга так и стоял на коленях посреди дороги обхватив руками голову, но не выпустивший повода коня из своих рук, который стоя рядом с ним мелко дрожал, тихо ржа, и прядал ушами. Вот так картина. Постояв на коленях минут десять и убедившись, что его никто не собирается есть, слуга встал, и двинулся к лежащему хозяину. Что-то сказал коню, похлопал его легонько по шее, а сам спустился в канавку. Мне не жалко было эту молодую бестолочь сам нарвался и получил пополной.