Господин Грей (СИ)

Найти нужную квартиру труда не составило. Хас немного замешкался: проникнуть внутрь самостоятельно или нажать на звонок? Жуткие фантазии снова ожили в его голове и он, уже не без усилия (перемещения по-прежнему вызывали головокружение и слабость), оказался в квартире. Запахов витало много, но самыми сильными были два, и один из них он как раз искал.
Сердце парня застучало с двойной скоростью, когда он услышал голос Вероники. Точнее, это были возгласы, недвусмысленно намекающие на любовные утехи, и звуки поцелуев. Хас вздрогнул, сделал неловкий шаг назад, и под его ногой звонко хрустнул тюбик обувного крема.
– Кто здесь? – раздался молодой мужской голос.
В прихожую выскочили по пояс голый парень, которого Хас раньше не видел, и Вероника в застёгнутой не на все пуговицы кофточке, вся разрумянившаяся и растрёпанная.
– Ты как сюда пролез? – грозно спросил хозяин квартиры. На вид парню было от силы лет семнадцать, и хоть роста он был не очень высокого, Хаса не испугался.
– Да какого хрена!? – взвизгнула Вероника с видом до крайности оскорблённой барышни.
– В… Веро-ника… – с заиканием произнёс Хас. – Т-тебя ищет м-мама…
– Так этот уродец – твой знакомый? – удивился парень. – Как он сюда попал?
– К сожалению! – сморщив нос, ответила Вероника. – Мне даже пришлось перейти в другую школу, потому что этот страшила ко мне приставал!
Предательские слова парализовали Хаса и лишили дара речи. Он стоял, раскрыв рот, посреди прихожей и молящими глазами смотрел на девушку, в которую был влюблён. Но на милом личике Вероники не отразилось никакого сочувствия или сожаления о сказанном.
Хас думал, что Веронику принуждают к плохому, шантажируют, угрожают ей, но теперь узнал правду. Он поджал губы, подбородок его задрожал, а из глаз тонкими полосками потекли слёзы.
– Только попробуй настучать моей матери, где я! Я пойду в полицию и заявлю, что ты пытался меня изнасиловать! Тебе всё ясно? Выметайся вон! – это были последние слова Вероники, прежде чем Хас исчез. Прямо на глазах у Вероники и её хахаля.
Он переместился на крышу дома, дал волю рыданиям, затем отправил матери Вероники сообщение с адресом, где находится её дочь, и без колебаний прыгнул вниз.
  
Глава 28
 
Хастад уже спал, когда ему позвонили и сообщили страшную новость: его сын упал с крыши дома, охранники были бессильны помешать ему, так как он переместился порталом.
К счастью, падение пришлось на газон, а не совсем человеческое происхождение помогло избежать тяжёлых травм. Хас остался жив.
Оля спала крепко и, прежде чем беспокоить её, Хастад решил выяснить детали случившегося и обеспечить сыну лучших врачей.
К тому моменту как он прибыл на место, мальчику уже начали делать операцию. Удалось узнать про сотрясение мозга средней тяжести, множественные осколочные переломы обеих ног ниже колена и перелом ключицы. В целом ничего фатального.
Больше всего великан боялся, что глупый поступок сына причинит Холе нестерпимую боль. Хас получил поделом; то, что он два или три месяца проведёт в гипсах – справедливая плата за такую нелепость.
Операция длилась пять часов. Хастаду необязательно было находиться в больнице, но он тянул время, не хотел будить свою женщину плохой новостью. Вместо этого великан разместился в палате, которую заранее подготовили для его сына, и попытался отвлечься работой.
Когда Хаса привезли, он ещё находился под наркозом. Врач, преодолевая страх перед представителем другой цивилизации, заверил, что всё прошло успешно и без осложнений.
Разглядывать сына Хастад не стал, он растворился в воздухе, как только врач закончил докладывать о состоянии пациента.
К возвращению великана Оля уже встала с кровати и прошлёпала босыми ногами в ванную. Опять забыла надеть тапки. А пол скользкий, особенно если ходить по нему после душа.
Каким прекрасным было бы это утро, если бы не глупость сына.
Но Хола наверняка уже заподозрила неладное. Слишком уж торопливо натирала себя мочалкой в душе. Опять себе чего-то понапридумывала.
 
Они не так давно помирились, а утром она проснулась одна в постели: ни Хастада, ни завтрака, ни короткой записки. Некрасиво…
Наконец, завёрнутая в большое банное полотенце, Ольга вернулась в спальню. От её взгляда не ускользнуло, что Хастад полностью одет и настроен отнюдь не на романтический лад.
– Хола, сядь, – он дождался, пока она примет сидячее положение, и продолжил. – Хас хотел покончить с собой и прыгнул с крыши. К счастью, он остался жив, и сейчас его жизни ничто не угрожает.
– Я знала, что этот день настанет, – каким-то слишком спокойным голосом ответила Оля, опустив голову.
Она не заплакала, но Хастад слышал, как надрывно и неровно бьётся её сердце.
– У него сломаны обе ноги и ключица. Легко отделался, – попытался «подсластить» великан. – Хола, здесь нет нашей вины.
– Есть, Хастад. Мы с самого начала знали, что люди – это злобные пакостные твари. Общество его просто не примет. Никогда. Мы виноваты! Мы ни за что не должны были допустить, чтобы он родился на свет!
– Уж позволь ему решать, жить или нет.
– Он, видимо, уже решил…
Чем сильнее Олины глаза наливались болью, тем больше Хастад злился на сына.
– Хола, всё наладится. У подростков такое бывает. Хас скоро придёт в себя. Если ты не против, я хочу поговорить с ним наедине.
Она кивнула, потому что сама не знала, как теперь вести себя с сыном. Великан обнял её и ещё раз попробовал успокоить. Они справятся. Всё обязательно образуется.
***
Хастад вернулся в палату к сыну.
– Привет, говорить можешь?
– Могу, – уныло отозвался Хас.
– Тогда объясни свой поступок.
– Я нашёл Веронику дома у одного парня. Она… она была с ним, – Хас тяжело вздохнул. – Удивилась, что я пришёл, но отказалась вернуться домой, а парню своему сказала, что... – его подбородок затрясся. – Что я урод и страшила, что ей даже пришлось перейти в другую школу, потому что я, якобы, приставал к ней... А я её люблю... – он зарыдал и долго не мог остановиться. – Потом я написал её маме адрес парня и прыгнул.
– Чего ты хотел этим добиться? – спросил отец.
– Чтобы она пожалела о своём поведении и поняла, что я отношусь к ней серьёзно.
– Думаешь, она бы поняла?
– Я не знаю… – Хас снова всхлипнул. – Ей, наверное, всё равно…
– То есть ты сиганул с крыши ради девки, которой на тебя плевать?
– Я хотел, чтобы мне тоже стало всё равно, – сипло ответил Хас.
– Давай представим, что ты умер. Что было бы здесь после твоей смерти?
– Ну... – Хас задумался. – Всем бы стало легче без меня.
– Тут я даже спорить с тобой не стану, – ответил Хастад. – Знаешь, когда Хола была беременна тобой, все были уверены, что она умрёт. Ни одна человеческая женщина не смогла родить ребёнка от великана и выжить при этом. Когда начались роды, Хола требовала, чтобы я убил её, но спас тебя, а я всё никак не мог решиться. Потому что зачем мне ребёнок, если бы не стало её?
Великан умолк на минуту, погрузившись в раздумья, а затем продолжил.
– Когда ты родился, вы с Холой оба находилась между жизнью и смертью. Я думал: если ты умрёшь, она тоже не захочет жить дальше. К счастью, вы выжили. Нам с Холой пришлось учиться быть хорошими родителями. Первые месяцы было настолько тяжело, что я падал в обморок. Дом, в котором мы жили в лесу, я выстроил один, своими руками.
– К чему ты это говоришь? – недоумевал Хас.
– К тому, чтобы ты отличал любовь от нелюбви. Мы с твоей матерью воспитывали тебя, стараясь дать всё необходимое, мы доказывали тебе свою любовь каждый день. Мы годами добивались твоего выздоровления. И вот, этим летом ты, наконец, избавился от болезни, которая считается практически неизлечимой. Твоя мечта сбылась: ты профессионально занимаешься баскетболом… Неужели это всё было ради того, чтобы ты убил себя из-за какой-то пигалицы? Что, между любящими тебя родителями и избегающей тебя девкой ты выбрал её? Она бы только порадовалась тому, что ты больше не будешь везде за ней таскаться!