Пусть любить тебя будет больно

Хотела вырваться, но Руслан сильно тряхнул меня за плечи, впечатывая обратно:
- Стой на месте! Ты когда с ним успела, а? Вчера? Позавчера? Вот зачем приезд и игра в «не верю», да? Все до банального просто? К нему приехала?
- А ты с ней когда? До меня или после? А может в промежутках?
- Да насрать, когда, если ты уже успела настолько пообщаться, что он тебя по банкетам таскает!
Я выдохнула, понимая, что еще никогда не видела его в такой ярости. Точнее видела, но не по отношению ко мне. Он словно слетел с тормозов, и у меня запульсировало в висках «бешеный»… Он же бешеный и на моих глазах человека расстрелял. Я на секунду забыла,  кто такой Руслан Царев.
- Лучшая защита - нападение? – я уперлась руками ему в плечи, - когда ты собирался сказать о Германии? Что еще за лапшу ты собирался навешать мне на уши? Убери руки, Руслан, это конец.
- Нееет. Это начало! Конец будет, когда я решу, что это конец!
- Не решишь, потому что я уже все решила. Ухожу от тебя. Понятно? Я ухожу от тебя! Именно поэтому я позволила себе…
Он не дал мне договорить, а влепил пощечину с такой силой, что голова склонилась к плечу.
- Позволила, да? Уже позволила? Когда успела только? У меня в квартире? Или к нему сгоняла?
От неожиданности из глаз брызнули слезы, и я зажала щеку ладонью. Во рту появился солоноватый привкус крови.
- Не трогай её!
Голос Сергея словно вырванная чека из гранаты, и я уже вижу, как Рус развернулся со сжатыми кулаками, продолжая одной рукой вдавливать меня в стену.
- Исчезни! Пошел на хрен отсюда! Закрой дверь с той стороны!
Снова повернулся ко мне, и я понимаю, что он не в себе, потому что с такой силой сжимает челюсти, что я слышу скрежет его зубов.
- Позволила, пока я вытаскиваю нас из дерьма? Позволила, пока я себе не позволял на хрен насильно вытолкать тебя в Валенсию? Пока я не позволял себе с тобой обращаться, как с надоедливой, ревнивой дурой, которой ты вдруг стала?
- Оставь ее в покое, сопляк!
Руслан даже не повернулся к Сергею, только повел плечом, показывая раздражение, но я инстинктивно чувствовала, что еще одно слово от Сергея, и Руслан переключится на него.
- Сергей, уходи. Мы сами разберемся. Уходи, пожалуйста! – крикнула я, глядя в глаза Руслану.
- Ну что, увидела? Убедилась? Что теперь? К нему, да? Прости, любимый, я виновата, прими меня назад, я больше не буду ни с кем трахаться? Натрахалась? Насосалась и домой к лоху своему?
Снова удар у моего лица, а я зажмурилась, чувствуя, как трясет всю от ужаса и от понимания, что - да, не знаю его, не знаю, на что способен в ярости, а он словно на какой-то грани и вот-вот сорвется.
- Отвали от нее!
Сергей, видимо, схватил Руслана за плечо, но тот обернулся и первым же ударом опрокинул соперника на колени. Я смотрела расширенными глазами, как они дерутся, а точнее, как Руслан бьет Сергея в живот и головой о стену. Без остановки, как на одной ноте. Секунда – удар. Стало страшно. Бросилась к Руслану, пытаясь оттащить.
- Не надо! Не надо, Руслан. Он просто провел меня в зал! Прекрати! Не трогай! Ты убьешь его!
Он обернулся и посмотрел на меня сумасшедшим взглядом, отшвырнул Сергея к лестнице.
- Убью, но не его, а тебя.
Выбежали люди, ошарашенные немцы, администрация банкетного зала. Я всхлипнула, прижимая руку к горящей щеке и глядя, как Сергей поднимается с колен, сплевывая кровь. Руслан схватил меня за локоть и потащил за собой по лестнице.
- Не прикасайся ко мне! Ты ненормальный! Я не пойду с тобой никуда! Я поеду в гостиницу.  Я не хочу идти с тобой сейчас!
- Мне по хрен, чего ты хочешь! Пошла в машину! Хотела сюда приехать? Теперь расхлебывай!
Я слышала, как вслед нам щелкают фотокамеры, как перешептываются люди, как кто-то просит вызвать скорую Сергею.
  21 глава  
   
Обряд инициации Деуса едва ли не единственный наглядный пример того, насколько важно сильное потомство, способное отстоять фамильные территории и блага в случаях междоусобиц. Высшим хищникам не дано любить бескорыстно, беззаветно и искренне даже собственных детей. Любить своего ребенка просто так, лишь за то,  что он у тебя есть. Без того, чтобы возлагать на него какие бы то ни было надежды или обязанности. Деусы, как и животные в мире смертных, сами убивают неспособных выжить, да и просто гораздо более слабых детей. Это не жестоко, не цинично. Это естественно, честно и объясняется самой природой Деусов. Зачем кормить и тратить время и ресурсы на того, кто не сможет стать впоследствии достойным членом стаи – семьи?
Первые двадцать лет своей жизни Деусы питаются большей частью силой своих родителей. И отчет ведется с момента, когда мать всё ещё носит его в себе. Иначе он обречен на смерть. И слабостью здесь считались не столько физические недостатки, сколько отсутствие силы. Неспособность защитить себя и свой род. Таких безжалостно отправляли на Необитаемые земли.
Я достаточно изучал чужие миры и понял, что только смертные способны любить другое существо только потому, что оно одной с ним крови. Каким бы немощным и чахлым оно ни было. Необъяснимая готовность матери пожертвовать собой ради жизни своего слабого ребенка; отцы, которые молча прощаются со всем имуществом только за одно обещание врачей выздоровления их больных чад. Что может быть глупее и бессмысленнее? Лишать себя и свою семью возможностей к существованию ради того, кто никогда не станет ей опорой?
Для такого, как я, подобная информация была не просто удивительна, она вызывала шок и неприятие. Пока я не понял, что именно в этом и состояло наше основное отличие от смертных. Жалкие ничтожества, именуемые людьми, попросту оказались гораздо сильнее морально и благороднее своих Господ. Быть готовым вспороть себе вены и подставить шею на ужин Деусу только за его лживые слова  о том, что детей не тронут, всё же понимая, что это обман. Обман...Как так? Спокойно идти на собственную смерть, зная, что это всё равно не спасёт твоих близких. А по сути - совершенно непонятный страх смертных пережить своих детей.
Они хоронят родителей, любимых, братьев и сестёр и плачут, обвиняя небеса в потерях, но смиренно принимая их. Но люди никогда не прощаются насовсем со своими детьми. Даже опустив их тела в холодную землю, они не отпускают до конца души, раз за разом призывая их к себе…либо, наконец, окончательно сдавшись, следуя за ними добровольно. Часто с улыбкой облегчения на губах.
Верх сумасшествия. Но ведь любое благородство таит в себе целую палитру  ярких оттенков безумия. Способность не просто отказаться от личной выгоды в пользу другого человека...пресловутое благородство...или всё же один из признаков сумасшествия?
И теперь мне предстояло несколько дней подпитывать собой плод, что означало находиться рядом с его матерью. Несколько дней. Слишком долгий промежуток времени для нас. Конкретно для меня. Потому что Селена явно ждала нашей встречи. Не нужно быть Высшим, чтобы читать её мысли. Женщины действительно подобны открытой книге, если заинтересованы в мужчине. Их выдаёт блеск в глазах и сбившееся дыхание, изменившийся аромат тела и откровенное «ДА» во взгляде. И это тоже, мать её, природа. Перед ней бессильны и нищие голодранки, и богатые аристократки, и самые последние шлюхи, и чопорные монашки. Абсолютное согласие перед своим мужчиной. Так самки реагируют на самых сильных и интересных самцов  в окружении, склоняют головы, подпуская всё ближе и ближе, заигрывая  и позволяя обхаживать себя. Для того, чтобы после покорно отдаться самому достойному.
Селена был идеальной женой на протяжении этих дней. Да, что уж говорить, она была бы идеальной женой для любого высокопоставленного Деуса. Абсолютно не глупая, она отлично понимала, как следует держать себя в высшем свете, и каких ответов хотят услышать от принцессы Единого Континента. Селена Мантелла могла бы составить достойную партию даже самому императору.