Нежная (СИ)

Нашла в коридоре дверь с табличкой: "Великий В.В., директор", постучала и заглянула, увидев за столом ВэВэ, корпящего над бумагами. Он сначала нахмурился, потом увидел меня и улыбнулся, мягко спросил:
– Что-то случилось?
– А можно тебя попросить, как начальника всех начальников? – я состроила миленькие глазки, он усмехнулся, ничего не сказал, я продолжила: – Выгони домой Юлю бухгалтера, а то она сама не уйдёт. Она плохо себя чувствует, а у неё там сверки важные, она в таком состоянии такого наработает, что потом два дня будет переделывать. Выгонишь?
Он перестал улыбаться, от чего лицо так резко изменилось, что мне стало жутковато, с громким стуком положил ручку на стол и переплёл пальцы, как будто раздумывал над чем-то очень важным. Я уже жалела, что зашла, надо было идти к Роксане, она мой непосредственный начальник, она бы нашла, к кому с этим вопросом пойти. Но уже было поздно, ВэВэ выглядел так, как будто на ясное солнце нашла грозовая туча, мне хотелось тихо извиниться и уйти. Он посмотрел на меня странным спокойным взглядом, вообще без эмоций, хотя по голосу чувствовалось, что эмоций в нём море, просто они не про мою честь, и ровно сказал:
– Анечка, деточка, по-моему, мы с тобой друг друга поняли немного неправильно. То, что я с тобой перед работой выпил кофе, ещё не значит, что ты можешь вламываться ко мне в кабинет без стука и отпрашивать с работы своих подружек. Здесь не пары-универ, здесь работа, на ней работают. И тебе бы тоже не помешало, чтобы потом не сидеть до ночи над тем, что можно было бы успеть днём, если бы ты не гоняла чаи с подружками с утра до вечера. Мы друг друга поняли?
Я стояла как громом поражённая. Было ощущение, что мой тёплый океан блаженства стал ледяным и кувыркнулся через голову, вдруг оказавшись надо мной, и вся та масса воды, которая раньше держала меня в парящем состоянии, вдруг обрушилась на меня, придавливая к земле. Я даже сказать ничего не смогла, горло перехватило где-то в глубине, и глаза, сперва распахнувшиеся от шока, медленно опускались ниже, пока я не уставилась на свои кроссовки. Я развернулась как робот, молясь только о том, чтобы не упасть и не заплакать прямо сейчас, и медленно вышла из кабинета, уже в коридоре вспомнив, что наезд был не обоснован, по мелочи, но всё же. Обернулась и еле слышно сказала:
– Я стучала. Извините, – закрыла дверь и пошла обратно на рабочее место.
Войдя в свой кабинет, я увидела всё то же самое, что и всегда – люди работали, болтали, пили чай. От ощущения, что мир не рухнул, стало полегче, я подошла к Роксане, наклонилась к ней и сказала шёпотом:
– Юле бухгалтеру очень плохо, можешь уговорить её пойти домой?
Роксана подняла брови, но кивнула и встала, вышла из кабинета. Я пошла за свой стол, открыла рабочий файл, стала изображать деятельность, хотя пальцы были деревянные и получалось плохо. Через время Роксана вернулась в кабинет и громко спросила:
– Кто видел Юлю бухгалтера? В кабинете её нет, и по телефону не отвечает.
Я вскочила и побежала на кухню – там стояла аптечка, там все пили лекарства. На кухне было пусто. Тогда я пошла в курилку, на лестничную площадку, в кабинет программистов – её нигде не было. Возвращаясь к себе, я увидела в коридоре толпу, и услышала обрывки разговоров, из которых поняла, что Юля потеряла сознание в туалете, её вещи лежали на полке у зеркала, а её саму нашли внутри, когда сломали замок. Кто-то уже вызвал "скорую", кто-то копался в её сумке, ища документы, над толпой маячила фонарём Роксана, всё было под контролем и без меня. Я пошла на рабочее место, выпила таблетку и взялась за работу.
* * *
Все ушли в семь, как обычно. Я дождалась, пока все разойдутся, отказалась от помощи девочек с моей работой, отказалась от предложения меня подвезти до метро – на улице шёл дождь. У меня оставалось слишком много работы, и я ещё хотела успеть зайти к Юле и доделать то, о чём она меня просила, заодно сделать всё то, что она делала обычно перед уходом – чашку убрать, компьютер выключить, документы в сейф спрятать и дверь закрыть. Хотя бы это я могла для неё сделать, и очень хотела, потому что чувствовала себя виноватой в том, что не подняла панику раньше.
 
"Мне нужно было не чаёк ей носить и обезболивающие, а вызвать «скорую», ещё в обед нужно было, но я не решилась. А теперь она в больнице, с неизвестно чем. Вполне возможно, эти несколько часов промедления ей дорого обойдутся. А виновата я. Может быть, ей обезболивающие вообще было нельзя. Что я за человек..."
Я мечтала принять ещё одну ангельскую таблеточку, но они кончились, на этот раз точно. Эффект у них был впечатляющий, но кратковременный, часа на полтора, обычно мне хватало этого, чтобы выпить чай и заснуть.
"Надо не забыть купить, сегодня, обязательно."
Я взяла свою пустую чашку и пошла на кухню, по дороге случайно подслушав разговор в туалете, дверь была закрыта, но я узнала голос Роксаны, какой-то непривычно нежный:
– ...ничего, я подожду. Такой дождь на улице, а я в одной блузке.
В ответ раздался голос ВэВэ, до крайности раздражённый и саркастичный:
– Роксан, ты такая интересная. Как ты отделом руководишь вообще с таким подходом? То тебе холодно, то ты на каблуках, то дождь на улице. Не можешь пройти двести метров до парковки в одной блузке – одевайся по погоде, тебя что, на гисметео забанили?
– Прогнозы врут, – вздохнула Роксана, ВэВэ фыркнул:
– Все врут. Что теперь, не жить вообще? Иди. Вызови себе такси. Можешь попросить водителя, он тебя с зонтом до твоей машины проводит.
Я побыстрее прошла мимо, спряталась в кухне и закрыла дверь – мне было жутко это даже со стороны слушать, как себя чувствует Роксана, я боялась даже представить.
"У них что-то действительно случилось, или он всегда такой?"
Второй вариант мне не нравился, и верить в него не хотелось – утром он был само очарование.
"Днём что-то произошло? У фирмы какие-то проблемы? Поэтому он засиделся здесь до вечера, он работал? А тут ещё я со своей Юлей, и потом Юля со своим обмороком... Конечно, он психует. На что Роксана надеялась вообще? Вроде, умная женщина, а вот. Странно."
Поставив свою чашку в мойку, я сходила в кабинет к Юле и собрала её посуду, тоже поставила в посудомойку и включила. Вернулась в Юлин кабинет, села в её кресло и открыла её список дел на сегодня. Она была очень организованным человеком, у неё было записано вообще всё, и перерывы на кофе были запланированы, и список звонков, и предпочтительное время этих звонков, и краткое содержание беседы. Отмечено галочками было меньше половины пунктов, я опять себя мысленно обругала – я должна была понять, что ей гораздо хуже, чем кажется, ещё в обед, она никогда не работала так непродуктивно.
Просмотрев список дел, я отметила те, которые смогу сделать за неё – что-то заказать, кому-то написать, что-то найти. Занялась по порядку, помечала выполненное в её списке, дописывала свои комментарии, чтобы она смогла вспомнить и разобраться, когда вернётся. В какой-то момент зазвонил стационарный телефон, я взяла и максимально серьёзным голосом ответила точно так, как всегда отвечала Юля:
– Бухгалтерия, слушаю вас.
– Привет, Ань. Хорошо, что ты там.
Я узнала голос – Миша, водитель и мастер на все руки, решающий любые вопросы, я тоже была рада, что он позвонил.
– Привет. А ты где?
– Я в больнице с Юлькой. Дала она жару, конечно.
– Как она?
– Нормально, в сознании. Врачи сказали, что будут наблюдать, оставили на ночь здесь. Она просит телефон ей привезти, он на столе, под завалами.
– Сейчас посмотрю, – я пощупала документы, разложенные на столе, нашла телефон и аккуратно взяла его двумя руками, боясь уронить – он выглядел очень дорогим. – Нашла. Как передать?
– Такси вызови и попроси водилу передать, скажи, я встречу у шлагбаума. Адрес сейчас продиктую, записываешь?