Наследник огня и пепла. Том I (СИ)

— Вам надо это видеть, мой сеньор, — сказал Сперат. Потом присел, перехватил меня за талию и распрямился, приподняв. И развернулся в нужную сторону.
Магическая метель уже давно рассеялась, вокруг был теплый приятный день. Если бы не резкая вонь из разрубленных кишок и давящий, с привкусом железа, запах крови.
Сначала я заметил только врага. Я не без удовольствия заметил, что выглядели всадники потрепанными. Они были вокруг нас со всех сторон, кроме одной. Там, где в таком же круговом строю, стояли наемники Караэна.
И прямо сейчас, перед строем наемников, стояло несколько рыцарей в дорогой броне. А перед ними все три капо наемников. И тот, с хитрыми глазами, которого я приметил еще перед боем, держал алебарду параллельно земле. Знак готовности к переговорам.
Один из рыцарей поднял забрало и сделал повелительный жест. Он наверняка что-то говорил, но отсюда я не слышал, что. Хитроглазый оглянулся на своих. До меня донеслись отголоски громких криков. Потом капо посмотрел в мою сторону. Заметил меня. Отвернулся, словно ему стало стыдно. И бросил алебарду к ногам врага. Его примеру последовали и остальные. Сначало капитаны, потом и наемники, бросали оружие под копыта врагов.
— Выведи меня к краю строя! — велел я Сперату.
Он меня не вывел, а скорее вынес. Коровка, видимо помня, что в прошлый раз я чуть не потерялся, шел позади меня, отставая всего на полшага. Я мельком заметил, что и конь Бруно, и лошадка Сперата тоже убиты. Зато расторопные ополченцы наловили несколько новых лошадей.
Я смотрел на лица пивоваров. Они молчали. На всех была кровь. Вытекает тонкими струйками или стекает каплями — своя. Мелкие брызги или пятнами — чужая.
Я забрал у одного из них алебарду. Нежно. Он долгие несколько секунд не выпускал её из рук. Я не тянул силой. А вынимал древко из его пальцев почти ласково. Он отдал оружие и вдруг всхлипнул. Сперат понес меня дальше, и не останавливался, пока мы не вышли из строя. Я вытянул руку с алебардой, развернув её параллельно земле. И стал ждать.
Однако рыцари, который приняли сдачу наемников, не торопились ко мне ехать. Через несколько минут я понял почему. Ко мне скакал Красный Рыцарь в сопровождении своих. Он замедлил своего коня и подъехал ко мне шагом, открыв забрало. Это было признаком вежливости в северных землях.
Я опустил алебарду и оперся на неё, не став поднимать забрало. Это было грубо.
— Я Урс Вернер. Я иметь честь взять вас! — сказал он с жутким северным акцентом.
— Еще и пиде… — глухо пробурчал я из под шема.
— Магн Второй, из семьи Итвис! — гаркнул Сперат, заглушая меня. Я вздохнул. Оперся на Сперата и, придерживая алебарду локтем, поднял забрало.
— Я сдамся только на условиях, что моим людям гарантируют жизнь и хорошее обращение! — крикнул я.
Урс внимательно посмотрел на ополченцев за моей спиной. Рожа у него была как у индейца, разве что белая. Как у карикатурного индейца. Очень глубокие носогубные складки и большой, длинный нос крючком. Нос даже больше, чем у моего отца. Отцу бы Урс понравился. Характерная вытянутое лицо северян в его версии казалась вырезанной из белого гротескной дерева маской. И рот, на котором резчик сэкономил свой труд, не став делать губы, ограничившись надрезом. Скобка вниз. И сейчас уголки губ Урса опустились еще ниже. Тогда я еще не знал, что так он улыбается.
— Они достойно сражались и достойны уважения! — пролаял он. — Я принимать такие условия, гер Магн.
Он выхватил из ножен старинный меч с простой прямой перекладиной. Поднял его перед лицом и крикнул.
— Клянусь на этом мече семьи Вернеров, который зовется Враг Богов! И пусть все кто рядом услышат мою клятву! Тот кто сделает зло этим людям, когда они будут без оружия, станет моим врагом!
Я долго смотрел в его глаза. Он спрятал меч в ножны и теперь сидел недвижимый, как памятник. Разве что изредка натягивал поводья, потому как его ублюдочный конь периодически пытался двинуться вперед, скаля зубы. Как будто смеясь надо мной.
В конце концов мы всегда оказываемся в ситуации, когда ничего нельзя сделать. Но какие бы ни были беды, самый большой проигрыш — жизнь. Пока ты жив, еще не все потеряно. Я обернулся назад. Оглядел хмурые лица своих людей. Они отводили взгляд.
 
— Найдется среди вас тот, кто скажет мне хоть слово против? — крикнул я.
Они молчали. И тогда я швырнул алебарду к копытам коня Красного Рыцаря.
 Глава 19. Победитель 
— Наконец-то ты занял место, которое заслуживаешь, Гонорат! — крикнул я, вызвав хохот одобрительный окружающих меня врагов. Сам не ожидал, что так удачно выскажусь. Гонорат, весь такой красивый и в блестящих, отделанных золотом доспехах, сидел в корыте с помоями. Для свиней, видать приготовили, но покормить не успели — а помои в теплом климате долго не стоят, быстро портятся и уже ощутимо пованивали.
Сидел он там, потому что кинулся на меня с мечом, едва увидев. Показательно, что он сидел в лагере, пока его войска бились с нами у канала. И командирам его армии совсем не нравилось, что их предводитель сидит как крестьянская баба, за запертыми дверями. Именно так описал поведение Гонората, на северном наречии, Урс Вернер, увидев моего брата. Перед тем, как вежливо поздороваться на нашем языке.
В этом была такая жестокая ирония. Я, побежденный, сидел на коне, а мой брат, мой победитель, валялся в помоях. И на его вытянутом от удивления застыл вопрос — как же так могло произойти.
Красный рыцарь, который меня пленил, сопровождал меня в свой лагерь лично. Фредерик сильно просчитался — в армии вторжения были толковые командиры. Судя по всему, они прямо как и мы, не стали ждать и бросили большую часть пехоты и двинулись к нам на встречу, тоже стремясь захватить стратегически важный брод. Но это были наемники и они не забывали и о главном. О заработке. Их лагерь был центром мародерствующих банд. Все вокруг их передового лагеря горело
Ехал я в плен верхом на Коровке. То есть не пешком, не связанным, даже меч и кинжал не стали отнимать. Урс ограничился тем, что попросил с меня честное слово, что я не стану пытаться сбежать. Эти северяне на удивление доверчивые. Мне было трудно и больно стоять и я, честно сказать, смалодушничал. Согласился.
Лично я бы Урсу, случись взять его в плен, такого не позволил. Меня действительно удивило, что нас со Сператом не связали. Магн на этот счет молчал — такого опыта у него не было. Но внутри меня все просто кричало: “Хватай меч, втыкай в спину Урса!”. Я прям сдерживался. Может, сказывалась разница мировоззрений. Это для человека в моем мире мужик из другого государства может запросто стать смертельным врагом. С которым “либо он, либо ты”, вот и все отношения. А тут к этому проще относились. Подрались, копьями померялись, выяснили кто тут папка — и принимай последствия. Но веди себя прилично. В этом был глубокий смысл — потерять лицо рыцарю, это не просто опозориться самому и оказаться выдавленным на социальную периферию. Что означало, как правило, смерть. Причем, то же самое еще и для твоих детей и внуков. Так что внутри сословные правила следовало соблюдать. Это у нас, в Регенстве, дикие люди, потому как денег очень много. А на севере люди поконсервативнее.
Вот горожанам, сдавшимся в плен повезло меньше — им связали руки, а потом накинули на шеи веревочные петли, прикрепленные к длинному и тяжелому бревну. Впрочем я видел это краем глаза — сам-то я, как белый человек, уехал с поля боя на коне довольно быстро.
Как я говорил, Урс был так любезен, что сопровождал меня лично. Я подозревал, что Красный Рыцарь просто боялся, что меня отобьют по дороге конкуренты. Уезжая, я успел заметить, что лучники Виллы нашли укрытие в городке на скале, который я видел еще перед битвой. Местные называли такие поселения городом, хотя там было от силы полсотни домов. Зато, умело вписанные в ландшафт, с грубыми но надежными стенам, городок выглядел настоящей крепостью. А увидев десяток утыканных стрелами трупов в поле перед этими стенами, я окончательно перестал беспокоиться за судьбу лучников Виллы.