Омлет для наследника дракона (СИ)

Оглядываюсь по сторонам – здесь абсолютно ровные стены, и нет ни одной колонны, за которой можно было бы спрятаться.
Голоса становятся четче, и я судорожно вжимаюсь в стену. Они не могут меня не заметить! Лихорадочно принимаюсь нажимать на все камни в стене, но ни один из них не проваливается внутрь. А точно ли эта та стена? И точно ли в прошлый раз, она открылась таким способом?
Шаги совсем близко. Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох, словно признавая свое поражение. И тут, сквозь плотно сомкнутые веки, ощущаю теплоту света, окружающего меня со всех сторон.
Мгновенно разлепив глаза, я вижу, как светиться в темноте один из маленьких камешков в кладке стены. Не думая больше ни секунды, я прислоняю руку с нему, и в ту же секунду стена передо мной исчезает.
Впереди темнота, но деваться уже некуда. Делаю шаг вперед и стремительно лечу вниз.
Когда снова открываю глазу, впереди простираются уже знакомые стены коридора. Создав в ладошке небольшую огненную сферу, следую вперед по узкому проходу. Я совсем не уверена, что найду комнату Лариэль. Я даже не уверена, что женщина еще жива.
Едва меня посещает эта мысль, как впереди замечаю тусклое свечение трепещущегося пламени.
Ускоряю шаг и спустя пару минут оказываюсь в небольшой комнатушке. Здесь, посреди голых стен, лишенных окон, одиноко стоит небольшая кровать.
Присматриваюсь к человеку, что тихо посапывает под одеялом и тут же понимаю, кого я обнаружила.
– Лариэль! – радостно кричу, приближаясь к полусонной женщине.
Та мигом открывает глаза, и полусонным взглядом изучает пожаловавшей к ней гостью.
– Нарвия?! Что ты здесь делаешь? Эйвальд снова запер тебя?
Она неохотно отрывается от подушки и садится на край кровати.
– Нет, меня никто сюда не прятал. Я сама пришла.
– Что-то случилось? – с тревогой спрашивает она.
– Я хочу поговорить об Эйвальде.
– А что тут говорить? – усмехается Лариэль. – Ты разве не видишь, какой он человек?
Мне становится стыдно за свою наивность. Я уже знаю, что она скажет, но если вдруг есть хоть маленький шанс найти в нем что-то хорошее, почему бы не рискнуть воспользоваться этой возможностью? Ради Вителлуса я готова отыскать в Черном драконе даже то, чего он сам не знает о себе!
– Какой он человек?
Она вздыхает.
– Нарвия, почему ты вообще задаешься этим вопросом?! Тебе мало того факта, что он силой подчинил себе Империю, забрал сотни жизней, а теперь хочет убить своего сына?
– Но я не могу поверить, что он способен на это…
Гнетущее чувство бессилия вновь завладевает мной. 
– Он способен не только на это, моя дорогая. Ты же уже знаешь, почему он хочет воспользоваться тобой для убийства Вителлуса? – ее глаза блестят не то от слез, не то от ненависти.
Хочу ли я слышать ответ, на давно интересующей меня вопрос? Не хочу, но должна.
– Когда я поняла, что Эйвальд хочет убить Вителлуса, чтобы избавиться от конкуренции, я должна была во что бы то ни стало спасти сына. Но что у меня было против могущественного дракона, который уничтожал всех, кто ему мешал?
С замиранием сердца вслушиваюсь в каждое слово Лариэль. 
– У меня была только моя магия. Сильная. Магия материнства, магия любви. Я пожертвовала своей магией ради сына. Я связала их жизни заклинанием, и сделала так, чтобы Эйвальд не мог убить сына. Иначе, умрет он сам.
Вздрагиваю от услышанного.
– Значит Эйвальд не может навредить Вителлусу?
– Сам, нет. Но ты, Нарвия, другое дело. Твоей силы хватит, чтобы убить своего истинного.
– Я не буду убивать Вителлуса! Никогда! Почему Эйвальд вообще думает, что я способна на убийство?
Я тут же вскакиваю с места, отворачиваясь от Лариэль, чтобы скрыть слезы. Впервые за долгое время ощущаю настоящий страх за Вителлуса. А если бы императору удалось одурачить меня и завладеть моим рассудком? Я и так поддалась его драконьему очарованию сегодня в ордене. Больше этого не повторится.
– Разве он не пытался тебя соблазнить? Не касался тебя, словно ты что-то значишь для него? Разве ты не задавалась вопросом, может ли быть между вами что-то побольше утреннего омлета?
 
Глотаю слезы, что ручьями текут из глаз. Опухшие глаза и нос, теперь меньшие из проблем. Я должна все расскзать Вителлусу.
– Лариэль, неужели все это было не всерьёз? Да, он монстр. Он хочет убить своего сына, но, если он правда испытывает ко мне чувства, может я смогу переубедить его?
Нестерпимая боль читается в глазах женщины.
– Я так не хотела говорить тебе это. Думала, ты сама узнаешь…
– Что?! Что узнаю?! – не в силах больше ждать, молю я об ответе.
  
Глава 47 - (не) измена
 
– Если ты убьешь Вителлуса, ты тоже умрешь.
Ее слова пронзают меня, словно кинжалом.
– Что? – тупо спрашиваю я, глядя в одну точку.
– Истинные умирают парой, Нарвия. Ты не знала? Если ты убиваешь Вителлуса, то умираешь вместе с ним. Думаешь Эйвальд допустил бы твоей смерти, если бы ты была нужна ему хоть на секунду?
Слышу, как кровь пульсирует в сердце. И каждый его удар сопровождается раскатистой болью, словно сотни осколков вонзаются в мое тело.
– Эйвальд хотел, чтобы я умерла…, – повторяю я вслух, еще не осознавая до конца страшную правду.
Отступаю на шаг от Лариэль, словно от прокаженной.
– Я, я не могу поверить.
Я бессильна даже заплакать. Я могу лишь тупо пялиться в стену, изучая кривую трещину на булыжнике в сыром подвале. Как я могла ему поверить? Как я могла поддаться искушению и ответить на поцелуй?
– Защити моего сына. Уничтожь Эйвальда, освободи Империю. Тебе это по силе, Нарвия.
Я не слышу ее слов. Внутри у меня пустота. Бесконечная, черная, как душа у дракона, что уничтожил во мне всю надежду.
Что теперь делать?
Как зачарованная разворачиваюсь к двери. Я должна бежать, я должна все ему сказать! Пусть сам уничтожит меня, но я никогда, никогда не предам своего Вителлуса.
Выскакиваю в коридор и, что есть силы, мчу вперед. Так быстро я не бегала даже от толпы зевак с ножами; так быстро я не бегала и от дракона на арене.
Миновав несколько поворотов, я быстро нахожу то место, где когда-то я случайно столкнулась с императором.
Узкий проход и воспоминание о его близости. Чувствую на губах дыхание дракона, и снова меня начинает трясти. Он меня предал. 
Стою, прижавшись к холодной стене, чтобы не упасть от бессилия. Воздух вокруг резко становится тяжелым, пытаюсь вдохнуть, но не могу пошевелиться. Глаза застилает пелена из слез.
И вдруг…приятное тепло ощущается в ладонях. Я открываю глаза и вижу тонкие лучи света, что сочатся из моих рук. Заставляю себя успокоиться, и прислушиваюсь к своим ощущениям. Кровь будто закипает, наполняется ненавистью, яростью. Если бы я была драконом, то наверняка чувствовала бы подобное. Сейчас я словно стала огнем.
Вновь прислоняюсь к стене, представляю, как она исчезает, и в ту же секунду передо мной появляется императорский коридор.
Срываюсь с места и в ярости бегу к двери императорской спальни. Мне все равно, что он спит, что он император, что кругом куча стражей, которые наверняка попробуют меня задержать.
Я хочу сказать ему все. Все, что я думаю о нем. И пусть он сотрет меня с лица земли, я не буду пешкой в его игре.
До спальни главного остается несколько метров. Я уже вижу изумленные лица стражей, явно не ожидающих появления светящейся девушки посреди ночи.
Плевать на них. Я пройду в эту комнату.
Быстро скручиваю в воздухе огненную полусферу и метко бросаю ее в стражей, те ловко уворачиваются, отпрянув от двери. Но мне только это и нужно. Теперь проход открыт.
Спустя секунду я ногой открываю дверь в императорскую спальню и замираю на месте от увиденного.
Мне больше не хочется швыряться в Эйвальда огненными шарами, теперь мне хочется убить его сковородой.
Два обнаженных тела сплетаются в сладком развратном танце. Стоны и тихие возгласы блондинки, сидящей верхом на мускулистом драконе, заставляют меня остолбенеть.