Генрих Шестой глазами Шекспира

Мерзавцы тощие! Кто б мог подумать,
Что в них такая дерзость и отвага? – сетует Алансон.
Рене восхищается графом Солсбери:
Отчаянный рубака – Солсбери! 
Он бьется, словно жизнь ему постыла. 
Подобно львам голодным, лорды их
Бросаются на нас, как на добычу.
И все в том же роде. По итогам обмена мнениями все трое приходят к выводу, что пришло время «оставить их в покое». Англичан то есть. Уж так хорошо они умеют воевать, что, пожалуй, пора прекращать многолетнюю бойню.
На сцене появляется Бастард Орлеанский с обнадеживающими вестями:
– Что-то вы грустные, бледные… Расстроились из-за поражения? Не переживайте, теперь все будет хорошо, я вам привел святую девицу, у нее было видение. Ей с небес велели избавить Орлеан от этой изнурительной осады и прогнать англичан из Франции. У нее очень сильный дар пророчества, она все видит: и что было, и что будет. Давайте я ее к вам приведу, и вы сами проверите ее способности.
Карл разрешает привести девицу, а когда Бастард уходит, предлагает Рене Анжуйскому поменяться местами:
– Ты сделай вид, что ты – это я, дофин Карл. Прими соответствующий вид, голос сделай построже. Вот и посмотрим, отгадает она, кто есть кто, или нет.
Входят Жанна д’Арк и Бастард Орлеанский.
– Ну, красавица, покажи-ка нам, какие чудеса ты умеешь делать? – ехидно говорит Рене Анжуйский.
Но Жанна не попадается на уловку.
Карл Седьмой (картина Жана Фуке, около 1450)
– Ты что, задумал меня обмануть, Рене? – презрительно спрашивает она. – Где дофин? Давай, выходи вперед. Я тебя сразу узнала, хоть и не видела никогда прежде. Не удивляйся, я все знаю, мне все открыто. Господа, отойдите, мне нужно поговорить с дофином наедине.
– А она храбрая, – замечает Рене.
Жанна д’Арк (миниатюра, около 1900)
Жанна обращается к дофину Карлу:
– Я дочь простого пастуха, необразованная, мало знаю. Но однажды, когда я пасла овец, мне было видение: передо мной предстала Божья Матерь и призвала меня спасти родину от бедствия. Она обещала помочь мне и сулила удачу, и я ей верю. Теперь же я верю и в себя, в свои силы. Испытай меня, если хочешь. Задай любой вопрос – и я отвечу. Проверь меня на силу и ловкость – и я докажу, что могу сражаться не хуже любого мужчины.
Доверься мне: тебя победа ждет, 
Коль рать твою в бой дева поведет.
– Удивительные вещи ты говоришь, – отвечает дофин. – И, конечно же, я хочу тебя проверить и испытать. Если победишь меня в бою – поверю каждому твоему слову. Не победишь – не поверю ничему.
– Я готова, – говорит Жанна и достает меч.
Они сражаются. Жанна теснит Карла.
Карл признает, что девушка сражается, как амазонка, и просит ее опустить оружие.
– Уж не знаю, кто тебе на самом деле помогает, но ты явно можешь быть мне полезна.
А затем произносит нечто странное. Ни в одном источнике я про такое не читала. Хотя читала я, конечно, совсем мало, так что не поручусь, что дальнейшие слова Карла совсем уж выдумка. Впрочем, судите сами.
– Но я огнем желания горю, – говорит дофин. – Ты победила меня в бою и завоевала мое сердце. Позволь мне, французскому монарху, быть твоим слугой, а не королем.
О как. Влюбился, стало быть. С первого взгляда, то есть с первого удара мечом. Мазохист, что ли? На что Жанна Девственница отвечает:
 
Должна отвергнуть я любви исканья. 
Освящено с небес мое призванье;
И лишь изгнав всю вражескую рать, 
Я о награде стану помышлять.
Проще говоря, отстань ты со своей любовью, не до нее мне сейчас, есть дела поважнее.
– Ну хотя бы посмотри на меня с нежностью, – просит Карл.
Рене Анжуйский и герцог Алансон посматривают в сторону дофина и Жанны и обмениваются репликами:
– Что-то долго дофин с ней шепчется, – замечает Рене.
– Наверное, хочет вытянуть из нее побольше информации, чтобы разобраться, кто она такая, – предполагает Алансон.
– Может, прервать их? А то наш дофин меры не знает.
– А вдруг у него есть план, а мы ему помешаем? – говорит более осторожный Алансон.
Но Рене не внемлет предостережению товарища и вмешивается в беседу:
– Так что вы решили, государь? Сдаем Орлеан или продолжаем биться за него?
Но отвечает ему вовсе не государь, а сама Жанна. Ну, она же сама сказала, что, мол, девушка простая, деревенская, этикету не обучена. Не знает она, что поперек монарха высказываться неприлично, особенно если к тебе никто и не обращается.
– Нет-нет, ни в коем случае не сдавайтесь! – горячо убеждает она. – Сражайтесь до конца. Я буду вашей защитой.
– Согласен. Будем сражаться до конца, – подтверждает дофин Карл.
– Высшие силы избрали меня, чтобы я стала наказанием для англичан, – продолжает девушка. – Сегодня ночью я сниму вражескую осаду. Вот увидите: как только я приму участие в боевых действиях – ход войны сразу же переломится.
Карл не скрывает своего восхищения отвагой и уверенностью Жанны в победе.
– Говорят, что Магомета вдохновлял голубь, – говорит он, – а тебя, наверное, вдохновляет орел? Если все получится, я тебя отблагодарю так, как ты сама пожелаешь.
Рене и Алансон рвутся в бой: довольно медлить, пора разбить врагов и обрести бессмертие!
– За мной! – командует дофин. – Уж если эта дева нас обманет, тогда и не знаю, кому еще можно верить.
И снова вопрос на внимательность: так кто же такой этот Карл? Дофин, то есть потенциальный наследник престола, или уже коронованный монарх? В Сцене 1 гонец нам рассказывает, что Карла короновали в Реймсском соборе, далее он на протяжении всей пьесы именуется почему-то дофином, сам же Карл в разговоре с Жанной называет себя монархом и королем. И куда девать общеизвестный факт, согласно которому именно Жанна Орлеанская Дева убедила дофина Карла, что он и только он имеет право короноваться, и привела его в Реймс? По пьесе выходит, что Карл вполне самостоятельно стал королем задолго до знакомства с Жанной.
Червячок сомнения снова выглянул из своей уютной норки…
 
Сцена 3
 
Лондон. Перед Тауэром
 
Входят герцог Глостер и его слуги в синих кафтанах.
 
Прежде чем описывать собственно действие, скажем несколько слов о Тауэре. Это крепость в Лондоне, где имелись и королевские апартаменты, и тюремные камеры, и оружейный склад. Кроме того, по традиции монархи должны были проводить здесь сутки или хотя бы ночь перед коронацией. Рассказываю об этом не просто так, а для более точного понимания реплик персонажей.
Герцог Глостер говорит нам, зрителям-читателям, что пришел осмотреть Тауэр, чтобы быть уверенным в безопасности, потому что после смерти Генриха Пятого заметно обострились межклановые интриги и не исключены попытки насильственного захвата власти.
– А где сторожа? – возмущается он. – Что-то я их не вижу. Открыть ворота!
Сторожа, оказывается, есть, только их и впрямь не видно, они за сценой, оттуда и переговариваются со слугами Глостера.
– Кто там стучит?
– Герцог Глостер прибыл! – объявляет Первый слуга.
– А нам по барабану, кто прибыл. Не пустим, вот и весь сказ!
– Это ты так отвечаешь лорду-протектору? – негодует слуга.
– Со всем уважением, но мы поступаем в соответствии с приказом.