Малыши в подарок

Надежда моргает, и её лицо проясняется.
– Скажем так, неудачный первый брак. До сих пор отойти не может, хотя прошло уже почти пять лет после их расхода. Ой, – прижимает ладонь к груди, – как вспомню, у самой аж сердце останавливается.
– Ого, серьезно, конечно.
Она просто кивает, и я решаю не мучить её расспросами. Да я и сама не люблю, когда ко мне в личную жизнь лезут, так что не считаю корректным выяснять подробности жизни сына Надежды.
В оранжерею входит девушка и осматривается. Включаюсь в работу, извинившись перед Надеждой.
– Добрый день, чем могу помочь?
Девушка вздрагивает и прижимает к груди белую коробочку.
– Ой, у вас тут так красиво, – чуть ли не с благоговением выдыхает, – я аж растерялась, – смущенно улыбается. – Мне нужна Юлия.
Выгибаю бровь.
– Это я.
Она протягивает коробочку.
– Просили доставить для вас.
– А-а-а-а-а, – смотрю на коробку, как будто внутри бомба, как минимум, – а кто? Я что-то должна?
– Мужчина, – пожимает плечами, – ничего не должны, доставка оплачена. Хорошего дня.
– Спасибо, – бормочу, задумчиво кручу в руке посылку, – и вам.
Девушка быстро ретируется.
– О, тайный поклонник с подарками? – подмигивает Надежда.
– Да какой уж поклонник? – киваю на детей. – Вон мои поклонники, а других и не надо.
Надежда как-то странно улыбается.
– Детям все равно нужен отец, Юлечка. Многие мужчины мечтают о семье, а ты у нас красавица и умница. – Вытаскивая из рук Егора травинку: – Эй, бандит маленький, мама не для этого тут все выращивает, чтоб ты щипал.
Решаю не отвечать. Отец у близнецов есть, просто он не знает об их существовании и, надеюсь, не узнает.
– Ну что там? Даже я тут уже от любопытства лопаюсь, – Надежда кивает на коробку, и я вспоминаю про посылку.
Открываю её и ахаю. Мой телефон, который тут же начинает звонить.
Незнакомый номер. Сначала не хочу отвечать, но потом понимаю, что это могут быть клиенты.
– Слушаю.
– Привет, Красная Шапочка. Смотрю, посылку тебе передали.
Захар. Голос тут же обволакивает и лишает воли. Приходится вдохнуть, чтобы вернуть себе самообладание.
– Привет. Спасибо, что вернул телефон.
На том конце удивленно присвистывают, и я морщусь.
– Ух ты, знаешь слово «спасибо»?
Скриплю зубами, но приказываю себе не опускаться до оскорблений и ругани.
– Знаю, и очень активно им пользуюсь.
Захар что-то мычит.
– А у меня, между прочим, до сих пор щека гудит от твоего удара, и губа опухла.
Фыркаю.
– Я должна тебя пожалеть? – смотрю в сторону детей.
Надежда их чем-то настолько увлекла, что они чуть ли не носами уткнулись в нее и что-то рассматривают.
– Я бы не отказался, Красная Шапочка, – голос Захара снижается и прокатывается по телу приятной дрожью.
– Карину попроси.
Захар цокает.
– Ещё слово про Карину, и я решу, что ты меня ревнуешь, – и голос такой довольный, что мне хочется удариться лбом о стол.
– И с чего бы мне ревновать, Захар?
– Вот и я думаю, – становится серьезным, – с чего бы?
– Мне пора, – сворачиваю разговор, – ещё раз спасибо за телефон.
Скидываю, и в груди сердце разгоняется. Прислоняю к лицу прохладные руки, прикрываю глаза.
– Юлечка, все в норме? – прорывается сквозь шум в ушах взволнованный голос Надежды.
Распахиваю глаза и киваю.
– Да, все хорошо. Телефон вернули, вот и радуюсь.
Трясу мобильным и подхожу к ним.
– Вот видишь, как замечательно. Мир не без добрых людей.
Неопределенно угукаю. Вот уж точно Захара не отнесешь к добрым людям. Во всем только выгода.
Скорее, он вернул мне телефон, чтобы лишний раз вышибить из колеи и напомнить о себе. Только вот зачем ему это?
У него же есть такая удобная Карина.
– Юль, – стучит по лбу Надежда, – я что к тебе пришла-то.
Смеется так заразительно. Мои малыши тоже начинают улыбаться. Ева, держась за плечо Надежды, поднимается и делает несколько шагов.
– О, Ева делает успехи. – Надежда придерживает мою бусинку и снова переводит на меня внимание: – Так вот, хочу тебя попросить ещё беседку нам с Ильдаром оформить. Вот недавно поставили, и она теперь как плевок во всей нашей красоте.
 
Складывает руки на груди и смотрит умоляюще.
– Пожалуйста, Юль. Выручай.
– Ох, – переплетаю пальцы, – нужно посмотреть, что там по объему. Мне через несколько дней везти Егора на обследование, могу просто не успеть.
Надежда испуганно охает.
– Что-то серьезное?
– Нет, нужно показать его ортопеду, выяснить, почему он до сих пор не ходит. Ева же вон уже почти сама, а Егор только несколько шагов за ручку.
– Это правильно. Затягивать нельзя. У меня мальчишки тоже поздно пошли. Так что тут у каждого свой случай, но показать специалисту не помешает.
Угукаю.
– Ты знаешь, мне не горит. Я не тороплю тебя, приезжай – посмотри, что там можно вообще сделать, и как появится возможность, то буду очень рада, если ты согласишься.
– Конечно, я с удовольствием займусь, если не срочно. Не знаю, сколько пробуду в городе и что мне скажут, поэтому лучше не буду ничего обещать.
Надежда встает и подходит ко мне, кладет руку на мое плечо.
– Не срочно. Мне важнее, чтобы сделала именно ты, потому что только ты знаешь, что там у нас и как.
– Тогда я могу вечером зайти, после рабочего дня. Малышню оставлю тете Любе и приду.
– Отлично, будем ждать тебя. Хорошего дня, малыши, – Надежда машет рукой и выходит из оранжереи.
 
Глава 6
 
– Ма, я быстро схожу по делам. Меня позвали, может, заказ взять смогу, если с Егором в городе надолго не застряну, – переплетаю волосы и привожу в порядок внешний вид, после трудового дня.
Малышня уже сопит в кроватках, а тетя Люба что-то готовит. Подхожу к ней и обнимаю за талию. Как же мне с ней повезло. Она такая уютная, своя и родная. Чуть ниже меня ростом, хрупкая, с волосами, тронутыми сединой, и добрым голубым взглядом.
Моя мама совсем другая. Колючая, нелюдимая…
Зажмуриваюсь. До сих пор больно вспоминать наш последний разговор. Как будто я никто ей, как будто вычеркнута из жизни.
– Спасибо тебе, ма, – кладу подбородок на плечо и вдыхаю запах борща, – м-м-м-м-м, борщик. Приду поем.
– За что спасибо, доча?
– За то, что ты у меня такая есть и не даешь мне отчаиваться. Смотрю на тебя, и хочется идти только вперед.
Крестная смеется, поворачивается ко мне и прижимает к себе.
– Вот уж, я сейчас расплачусь, – шмыгает носом, – ну вот… уже.
– Нет, правда. Я без тебя бы пропала.
– Когда в город, Юль? Нашла кого-то в теплицу, пока вас не будет?
Вздыхаю. Это самый сложный и больной вопрос сейчас.
– Завтра придут две девочки, буду смотреть.
– Я же тебе предлагаю, давай я буду утром и вечером ходить.
Цокаю.
– Вот ещё, я и так на тебя много повесила, ещё и теплицу. Да и права ты, мне нужна помощница, чтобы вот в таких случаях я могла на кого-то положиться.
– И то правда, – одобрительно бормочет крестная.
– Все, помчалась. Я недолго… постараюсь.
– Не торопись, малышня все равно ещё пару часов будет спать, потом поиграем с ними. Найдем чем заняться.
Ещё раз сжимаю крестную в объятиях, и она вскрикивает:
– Раздавишь, Юлька. Ох и подлиза ты моя.
Громко чмокаю в щеку и выскакиваю из дома, прихватив сумку с блокнотом.
До дома Надежды и её мужа минут десять пешком, а погода такая, что хочется гулять и гулять. Дышать воздухом этим чистым. Ни машин, ни гула, ни выхлопных газов.
Нет, машины тут, конечно же, есть, но не в таком количестве, как в городе, откуда я сбежала из-за беременности. И я ни разу не пожалела, что приехала именно сюда.
Подхожу к кованому забору и нажимаю кнопку звонка. Постукиваю ногой по плитке, жду, пока мне откроют.
– О, Юлечка, ты пришла? – радостный голос Надежды, и калитка отщелкивает от замка.