Ранний старт 3 (СИ)

Её помощница всем раздала контактную визитку и записала имена. Вроде как обратишься, и всё будет тип-топ. Припозднились они. Если бы, как в прошлом году, олимпиаду провели летом, было б в самый раз. А на данный момент мы уже документы отдали, и нужна очень веская причина забирать их обратно. Не просто приглашение куда-то.
— Полагаю, ребятам есть о чём подумать, — спешит занять паузу Стейнбах, — и надо дать им время.
— Безусловно, — легко соглашается госпожа Юна. — Но, возможно, у кого-то появился хотя бы малейший интерес? Вот, к примеру, ты, мальчик, что думаешь?
Удерживаю себя, чтобы не вздрогнуть. Только-только перестало потряхивать. Помогает то, что ждал этого момента. Она как-то намекнула в редкой переписке, что неплохо бы очно встретиться.
— Виктор Колчин, — встаю, представляюсь с лёгким наклоном головы. Неожиданно помощница Юны смотрит с одобрением. Госпожа Юна разрешает снова сесть.
— Есть небольшой плюс для меня в обучении в Корее. Мне хочется освоить хотя один азиатский язык и самыми подходящими считаю для себя корейский и японский. Лучше корейский.
Стейнбах слушает меня с возрастающей настороженностью. Думается мне, что прямо госпоже Юне не смогли отказать по каким-то причинам, но тренеру сильно влетит, если кого-то из нас сумеют сманить.
— Почему не китайский? — С дежурным интересом спрашивает тренер.
— Китаистов у нас полно. Японистов тоже хватает. Специалисты по Корее в дефиците. Но дело в том, госпожа Юна, что маленький плюс сопровождается большим минусом.
Госпожа Юна чуть наклоняет голову, показывая сосредоточенное внимание.
— У вас нет космических факультетов, а даже если есть, вы извините, но Южная Корея — не космическая держава. Язык я и в России найду способ изучить, а вот космодромов у вас нет.
— Ты хочешь заниматься космосом? — Госпожа неподдельно заинтересовывается. Подтверждаю.
С полминуты госпожа, предварительно извинившись, о чём-то чирикает с мужем. Не вслушиваюсь.
— Господин Стейнбах, — мило улыбается тренеру Юна, — вы напрасно волнуетесь. Мы не собираемся нагло сманивать в нашу страну самые ваши перспективные кадры. Дело в том, что наш бизнес в вашей стране постоянно расширяется. И нам понадобятся высококвалифицированные кадры, желательно знающие корейский язык, для работы в наших российских филиалах.
Становится понятно, почему её к нам допустили. Скорее всего, именно с таким условием. И какие-то сильные завязки у неё есть с нашими властями. Возможно, не только местными. И очень тонко улавливает опасения тренера. Почти на грани чтения мыслей.
— У меня к вам просьба, господин Стейнбах, — улыбка Юны становится ослепительной, — мне хотелось бы переговорить с Виктором тет-а-тет. Это возможно? Обещаю, что не буду его сманивать в Корею.
Через четверть часа.
Грозное здесь море, то есть, океан фактически. Идея искупаться кроме ужаса ничего не вызывает. Прогуливаемся с Юной по галечному пляжу, её муж с помощницей остались у машины. Мало-помалу прихожу в себя от неожиданной материализации давно знакомого образа.
— Ты серьёзно планируешь заняться космосом? — Юна ловко вспрыгивает на полуметровый валун. Кроссовки и джинсовый костюм позволяют любые рискованные движения. Интонация не вопросительная.
Киваю. Да, планирую.
— Какие видишь перспективы?
— Огромные. Что интересует лично вас и вашу страну?
— Моя страна пусть сама за себя говорит и решает, — смеётся Юна. Выглядит она юной, абсолютно соответствуя своему имени. Или это псевдоним?
— Сейчас в мире огромные сложности с вложением капиталов, — отходим чуть дальше от прибоя, шум мешает разговаривать.
— Большинство озабочены даже не тем, чтобы приумножить. С этим совсем туго. Многие довольны тем, что им хоть что-то удаётся сохранить. Земля, сельхозугодья, пищевая промышленность, все эти активы готовяться к взрывному росту спроса на них…
Про сельхозпроизводство и пищевую промышленность понимаю. Война войной, а есть хочется всегда и всем.
— Но не буду читать тебе лекцию о состоянии мировой экономики, — смеётся Юна. — В настоящий момент веду достаточно выгодный проект, который начинает окупаться. Через несколько лет проблема вложения денег встанет во весь рост. Исключительно с этой точки зрения меня интересует космос. На какой процент рентабельности я могу рассчитывать, какова ёмкость потребностей в инвестициях, сроки окупаемости?
 
— Вы же понимаете, что… — подаю ей руку, помогая спрыгнуть с камня, —…в общем, я хочу, чтобы моя страна доминировала в космосе. Достаточно долго, хотя бы несколько десятилетий. Если вы рассчитываете на ключевые позиции в Солнечной системе, то сразу нет. Мы не договоримся. Единоличным лидером должна быть исключительно Россия.
Откровенно любуюсь вытаращенными на меня сине-фиолетовыми глазами. Намеренно обмолвился про Солнечную систему, теперь наслаждаюсь реакцией. Её десятки или даже сотни миллионов долларов — сущая мелочь сравнительно с космическими масштабами.
— Ты меня удивил, — Юна выходит из ступора. — Нет, политическое доминирование меня не интересует. Политическое прикрытие — да, не более того. Меня интересует движение моих капиталов. Деньги не должны лежать мёртвым грузом, это аксиома экономики. Контрольный пакет акций мне не нужен, совещательный голос вполне устроит. Исключительно для защиты экономических интересов.
Мы возвращаемся. Юна терпеливо ждёт моего ответа. А я считаю, вернее, вспоминаю, как-то раз уже считал.
— Ёмкость вложений до начала получения первой прибыли — от десяти до двадцати миллиардов долларов…
Юна спотыкается и замедляет шаг. Аккуратно подхватываю под руку для страховки.
— Пятнадцать-двадцать процентов годовых — не проблема…
Ошарашенность её личика придаёт ей особое очарование.
— Погоди, немного в голове не укладывается… ты хочешь сказать, что если я вложу миллиард долларов, то ты обещаешь платить такой процент? Виктор, так не бывает!
— С отсрочкой, госпожа Юна, с отсрочкой. Сначала вкладываем, лет через пять пойдёт первая прибыль. Не позже, чем лет через десять. Выплаты дивидендов тоже не ранее, чем через пять лет. Но проценты на кредит можно начислять сразу.
— Погоди-ка, — Юна вытаскивает на экран смартфона калькулятор.
— Я уже считал, — комментирую её действия. — При восемнадцати процентах годовых через десять лет вложения вернутся в пятикратном размере. Начисленные проценты тоже можно капитализировать. Не простые проценты будете получать, а сложные.
Всё равно проверяет. Вижу, что с трудом справляется с возбуждением.
— Моя очередь задавать вопросы, госпожа, — ещё успеваем договорить пока не дошли до машины.
— Сколько вы намерены вложить в мой проект, когда он стартует?
— А когда он начнётся?
— Лет через пять-шесть. Постараюсь раньше, но мне учиться надо.
— На данный момент больше пятисот миллионов не смогу, но через пять лет наверняка у меня подвиснет несколько миллиардов. Два, три, пять… и все могу вложить в перспективное направление, одно или несколько.
Удержал себя от такой же реакции. Подавляю короткий шок от масштабов возможных вложений. Выходит, речь не о жалких десятках миллионов долларов, а о миллиардах? Серьёзная заявка. Конечно, это всего лишь запал. Но запал для запуска огромной ракеты. Хм-м, хотя нет, это уже не запал, такие суммы тянут на двигатель. Того и гляди, эта шустрая дамочка единолично профинансирует весь проект.
— Мне только одно интересно, где ты пещеру Али-бабы разглядел? — Блещет Юна знанием нашего фольклора.
— Как где? На Луне, конечно. Там может быть что угодно. Залежи урана, золотоносные руды, редкоземельные металлы.
— А если там ничего нет? Потом, это ведь долго искать придётся? — Глаза Юны разгораются всё ярче, несмотря на скепсис её вопросов.
Отмахиваюсь.
— Я не все возможности перечислил. Сами подумайте. Хотя бы с точки зрения хорошо вам знакомого шоу-бизнеса.
Когда подходим к машине, Юна так сияет лицом и сверкает глазами, что её Чхве подозрительно на меня косится.