Отпуск для ведьмы с котом (СИ)

— Нет, так нет, — сказал Керит. — Возвращайся к своему лотку.
Мальчишка помялся, сомневаясь, хватит ли ненормальному туристу ума вернуться в посёлок следом за ним.
— Я вас предупредил! — сказал он, наконец, и, отвернувшись, припустил в направлении опушки.
  
14
 
Лейка осталась сидеть в напряжённом ожидании. «Скажет или не скажет?» Без особых к тому оснований, она всё ещё надеялась, что Вейла её пожалеет. «А если скажет… То что сделает царь?»
Впрочем, она не успела найти ответа на этот вопрос, когда тишину заброшенной спальни нарушил негромкий звук — как будто кто-то скрёбся когтями в дверь.
От подобного звука, услышанного среди ночи в городе мертвецов, кто-то непосвящённый вполне мог бы упасть в обморок. Но Лейка слышала подобное не впервые — обычно, когда забывала пустить Пупсика в избушку на ночь.
Оживившись, она бросилась к выходу. На сей раз Лейка не тратила времени на разговоры со стражниками, очень торопливо притворилась, что оглядывает коридор и, убедившись, что кот пересёк порог, захлопнула дверь. Потянулась к Пупсику, намереваясь обнять, но тот отпрыгнул в сторону и зашипел.
Лейка нахмурилась. На что Пупсик обиделся, она не понимала. Но для начала решила снять иллюзию.
На ходу щёлкнув пальцами, она вернулась на кровать. Села и выжидающе посмотрела на кота.
— Ну? — поторопила она. — Выход далеко?
— Ты не Серсея! — возмущённо сказал кот.
Лейка напряглась.
— Пупсик… Ты это всегда знал!
Кот замолчал.
— Ты не Пупсик, — спокойно произнесла Лейка, хотя вот теперь в её сердце всё-таки зародился страх. — Верни моего кота!
— Я — Альмур.
Лейка ждала. Кот тоже ждал.
— Я не знаю кто ты там «мур» или не «мур», — зло процедила Лейка. — Но ты точно в теле моего кота! Отдай его назад!
— Не получится, — после долгой паузы протянул Пупсик-Альмур. — Я слишком долго ждал.
Лейка скрипнула зубами.
— Вот после всех ваших пакостей я из принципа не буду никого освобождать!
— Ты и не можешь. Может только она.
Лейка сделала глубокий вдох, изо всех сил стараясь заставить себя успокоиться.
— Я приехала сюда отдыхать, — твёрдо сказала она. — Я не знаю никакую Серсею. Отдай моего кота.
— Я знаю, — Альмур явно был весьма упрям.
— Ты заманил сюда Пупсика? — поняла Лейка.
— Я.
— И ты правда этот… брат? Дух древнего почившего чёрного кота?
— Брат? — Фырканье кота очень походило в это мгновение на смех. — Я — демон, который её защищал.
— Духи Лесные… только демонов нам и не хватало, — пробормотала Лейка. Поразмыслила и решила: — Давай по порядку, а? Ты же явно очень хочешь что-то мне рассказать.
Кот кивнул. На его месте Пупсик наверняка забрался бы на кровать, поближе к хозяйке, но Альмур продолжал стоять, серьёзно глядя ей в глаза.
— Я — Альмур, — повторил он. — Серсее было четырнадцать, когда она меня призвала.
То, что Серсея владела магией, Лейку уже почти не удивило. Не даром же та притянула к себе столько проблем.
— Серсее было шестнадцать, когда на морском побережье она увидела раненого эльфа. Он лежал на берегу, и Серсее, конечно же, понадобилось притащить его в дом и выходить.
— Её можно понять.
— И, конечно же, он влюбился.
— И она?
— И она. Но эльф должен был вернуться домой. Он оказался ни много, ни мало, изгнанным царевичем. И собирался возвратиться в свой город и вернуть себе власть. Он обещал, что придёт за Серсеей, когда станет царём.
Кот замолк. Успокоенный тем, что его внимательно слушают, он огляделся по сторонам и прилёг.
— Я так чувствую, — произнесла тем временем Лейка. — Родня Серсеи ничего об этом царевиче не знала.
— Конечно, не знала, — фыркнул кот. — Разве может девушка признаться, что дни и ночи проводит на конюшне с незнакомым мужчиной? Даже если он — раненый эльф.
— Царевич, — напомнила Лейка. — Могли бы выкуп получить.
— Серсея его полюбила! — поучительно произнёс кот, наконец устроившись на столе. — Она его ждала и ждала… — с грустью продолжал кот. — Но царевич никак не возвращался. Шли годы, и, наконец, Серсея не выдержала. Вышла на берег и обратилась с песней к морским волнам.
 
— Опять пыталась кого-то призвать.
— Да, — вздохнул кот. — Его. Хедерика, чтобы ему его русалки хвост оторвали.
— А он?
— А он… А он не отзывался. Ни в первый, ни во второй раз. И только на третий раз вышел из пучины вод и сказал, что у него на дне морском другая жена.
— Вейла.
— Она.
— Так Серсею никто не похищал?
— Она сбросилась с утёса. Когда узнала, что любимый её позабыл.
— Что-то у вашей Серсеи маниакально-суицидальный синдром, — заметила Лейка.
— Серсея была честной! И любила его! — упрямо повторил кот.
— Ладно, ладно, продолжай.
— Когда Хедерик понял, что Серсею приняли объятья моря, у него не было иного выхода, кроме как поднять её со дна и отвести к себе во дворец.
— Мог бы и домой вернуть!
— А вдруг бы она сбросилась ещё раз?
— Тоже верно. Чувствую, она могла. И, надо думать, Вейла не обрадовалась появлению другой возлюбленной короля.
— Хедерик не хотел выбирать, — мрачно продолжил кот. — Он сделал своими жёнами обеих.
— Мне начинает казаться, что главный самоубивец здесь он…
— Так продолжалось шесть сотен лет. Пока терпение обеих не иссякло. Вейла придумала способ вернуть Серсею домой. Она рассказала моей госпоже, что её королевству грозит беда. Показала видения с берегов.
— «Твоей госпоже…» Просто любопытно, а что всё это время делал ты?
— Это не важно!
— И всё же.
Кот недовольно засопел.
— Она бросила меня на берегу! — наконец прорычал он и для пущей достоверности встал на четыре лапы, прогнул спину. Получилось у него гораздо страшнее, чем у настоящего Пупсика.
— Но ты, видимо, её нашёл?
— Нашёл, — признал альмур. — Как только смог. Проклятая Вейла наложила на меня заклятье! Я шесть сотен лет не мог говорить!
Лейка искренне посочувствовала коту.
— Я бы её предупредил, что эта рыбина врёт! — продолжил кот. — Но мне оставалось только смотреть! Она дождалась, пока между Серсеей и Хедериком случится раздор. Потом рассказала о том, что дикари с другой стороны гор собираются уничтожить её народ. И помогла Серсее вернуться на сушу! Она лишь не сказала, что та не сумеет возвратиться назад!
— Почему?
— Да потому что стоило Серсее подняться в горы, как всё побережье накрыл океан!
— Люди считают, что всё несколько наоборот… что море отступило и эльфы проиграли войну…
— Море отступило уже потом! А тогда Серсея оказалась отрезана от города своего мужа. А я — заперт здесь, на дне! Я не знаю, что случилось с ней потом! Я пытался отправиться следом и предупредить её, что все слова Вейлы — ложь, но…
— Но…
— Но, когда попытался покинуть город, купол прорвало. Вода хлынула на улицы и затопила здесь всё.
— Ой-йо… Всё-таки во всём виноват кот…
— Во всём виновата Вейла!
Лейке не хотелось спорить.
— На твоём месте я бы извинилась перед царём, — всё-таки сказала она. — Если, конечно, ты хочешь, чтобы морской народ обрёл покой.
Подумала и добавила:
— С другой стороны, некоторым хорошо, как есть.
— Море отступило в тот же год, — продолжил Альмур. — Серсея увидела опустевшие дома и не захотела жить без возлюбленного. Она так к нему и не пришла. Что же касается твоих слов… Если бы я и считал, что виноват, то поделать ничего не могу. Хедерик винит в случившемся Серсею. Он думает, она предала его и город погубило её колдовство. И любит её. И ждёт, что она вернётся к нему. Пока его одержимость, клубок бушующих в нём чувств, не ослабнет — мы все заперты здесь.
— Фиолетовый, — внезапно вспомнила Лейка. — Никакая это не нежить. Это цвет проклятия.
Наступила тишина.
— Это всё очень грустно, — сказала наконец Лейка. — Но я — не Серсея. И ничем не могу помочь. Пожалуйста, отдай мне Пупсика. Мы просто хотим вернуться домой.