Третий – не лишний! (СИ)

 Что-то нежно скользило по всему телу, обвевая влажным теплом шею, плечи и живот. Оно то ласкало за ушком и гладило чувствительные ушные раковины, то опять проходилось по задней части шеи, то приподнимало грудь, проходясь под ней.
 Я заерзала.
 В это время в мои недра вошло что-то скользкое и узкое, оно бережно двигалось внутри, будто разглаживая или смазывая. Ощущения были просто великолепные и очень возбуждающие! Я застонала от удовольствия, поощряя вторжение и раскрываясь по максимуму. Ну пожалуйста, глубже, еще глубже... Скользкое и приятное прикоснулось к моей точке 'Ж', и мое либидо окончательно растеклось по всему телу пылающим облачком. Между тем движения прекратились и 'что-то', выскользнуло наружу, пробежав последний раз по клитору и оставляя меня обиженной и неудовлетворенной. И что совсем уж нечестно – то самое нечто чудесное, дивный ласкающий ветерок также оставил и мою грудь.
 Кто бы от такого не проснулся?
 Вот и я, удивленная внезапной остановкой, широко распахнула глаза, пытаясь понять, на каком свете живу. И что я вижу? Лунная ночь. Я, раскинувшись, лежу на широкой кровати. Один из полуголых красавцев расстегивает штаны, собираясь пристроиться спереди, а второй делает то же самое, примеряясь к моему рту! Они с ума сошли? Кто-то ненормальный решил остаться без пениса? Я же, сонная, ничего не соображаю!
 Что должна сделать в таком случае любая разумная женщина – со стонами дикого восторга немедленно отдаться?
 Вот уж нет! Я заорала.
 – Магдалена? – лукаво улыбнулся Филлипэ, преспокойно раздеваясь. – Почему ты так страшно кричишь?
 Я мотанулась на самый край развесистого траходрома, то бишь большой кровати, которую, наверное, действительно устанавливали в расчете на любовь на троих... четверых... пятерых. В общем, считайте, как хотите, в любом случае места много.
 Натянула на себя простыню, прикрылась подушкой и объяснила:
 – Потому что мне страшно!
 – Но тебе же было хорошо, – изумился Эмилио, забираясь на кровать и с широкой голливудской улыбкой начиная подбираться ко мне. – Ты же уже мокрая.
 – Это от страха, – заверила я его. – Честное октябрятское слово!
 – Не дури, – посоветовал мне Просто Филя, стараясь отобрать подушку. – Это все равно случится!
 – Ребята, – попыталась воззвать слабым голосом к чьей-то сонной и твердокаменной совести. – Вы бы девственницу тоже так использовали?
 Мужики переглянулись и призадумались.
 – Наверно, – замялся Филлипэ. – Мы бы ее просто дольше готовили.
 – Вот! – сразу обрадовалась я. – Я девственница! У меня такое в первый раз!
 – Ты уже подготовлена! – взвился Эмилио. – Хватит уже ломаться!
 – А биться можно? – подтянула я к себе вторую подушку, бдительно следя за обоими. – Ну очень хочется!
 – Конечно, дорогая, – ласково заявил мне Эмо, подобравшись совсем близко. – Все, что ты хочешь, после того, как ты раздвинешь свои ножки.
 – Нет! – сжалась я в комок. Потом с надеждой посмотрела в их лица и спросила: – Мужики, а что, вы только в пучке идете? Как редиска?
  – К сожалению, – процедил сквозь зубы Филлипэ, начиная тихонько вытягивать у меня подушку. – По-другому не получится.
 – Так не бывает, – нахмурилась я. – Это как-то неправильно.
 – Бывает, – помрачнел Эмилио. – Сама увидишь.
 – Ладно, мужики, – примирительно сказала я. – Пошутили и будет. Теперь на первый-второй рассчитайсь и будем отдавать супружеский долг. В розницу. Я с двумя не могу.
 – Да что за ...! – выругался Эмилио, вскакивая с траходрома и показывая, чем его наградила природа.
 Так вот, природа не поскупилась. Ни в длину, ни в ширину. И этот монстр предназначался мне? Какой ужас!
 – Ты куда? – позвал его Филлипэ.
 – Пусть сама убедится, – рявкнул Эмилио. – Что по-другому не выйдет!
 Он, как был, голяком выскочил за дверь и долбанул об косяк створкой.
 Бамс! От удара дверью затряслись стекла. Я перевела взгляд на Филлипэ. Тот развел руками и продемонстрировал мне упавшее достоинство.
 – Не поняла, – откровенно прифигела я. – Это как?
 – Нас прокляли, – скрипнул зубами синеглазый. – Всегда вместе. Во всем. Иначе... впрочем, тебе это знать не нужно.
 – Должен быть какой-то выход, – закусила я губу. – А если мы уменьшим расстояние между кроватью и дверью?
 – Пустая трата времени, – пожал широкими плечами Филлипэ и отвернулся.
 – Вставай, – слезла я с кровати.
 – Не могу, – набычился мужчина.
 – Кто о чем, а ты о потенции, – рявкнула я. – Всем организмом вставай. Будем двигать кровать к двери!
 – Ну давай, – тяжело вздохнул Филлипэ, соскакивая с кровати. – Магдалена, – окинул он меня жадным взглядом. – Ты очень красивая.
 Я сообразила, что стою перед ним обнаженной и быстро схватила простыню:
 – Спасибо, конечно, – процедила я. – Но на тебя это почему-то не действует.
 – Действует, – заверил меня мужчина с легкостью подтаскивая монстра ближе к выходу. – Смотри, это все бесполезно, – и повернулся ко мне передом.
 – Мда-а-а, – протянула я, рассматривая его 'полшестого'. Подошла и открыла дверь, за которой стоял Эмилио, сложив на груди руки.
 И как только мужчины оказались в прямой зоне видимости друг друга на расстоянии вытянутой руки – у обоих органы начали наливаться кровью и подниматься.
 Я закрыла дверь. Все упало.
 Открыла. Встало.
 Закрыла. Упало.
 – Слушайте, вы что, так изощренно издеваетесь? – вызверилась я, придерживая постоянно сползавшую шелковую простыню. – У вас дверь вместо виагры? Или как костыль?
 – Я же говорил, – вошел в спальню Эмилио, и все сразу сработало. Горько и язвительно, будто я в том виновата: – Мы прокляты. Стали бы иначе торчать в этой дыре и страдать от неудовлетворенности.
 Филлипэ, с целеустремленной настойчивостью:
 – Не сопротивляйся, Магдалена. Это твое предназначение.
 Ребята меня за резиновую куклу принимают? Раздвинь ноги для двоих и получай удовольствие? Типа, я такой секс-автомат – сунь в прорезь монетку и крути как хочешь?
 – Погодите, – нахмурила я лоб, присаживаясь на краешек кровати и пытаясь осмыслить. – То есть мы должны все это проделать втроем? Потому что по отдельности у вас не работает?
 Мужики замялись, но согласно кивнули.
 – И как вы себе это представляете? – наивно поинтересовалась я.
 Оказалось, представляли они очень даже хорошо. И мне рассказали во всех подробностях.
 После чего меня сдуло с кровати и забросило на карниз. Хорошо, что в доме высокие потолки!
 – Живой не дамся, – предупредила я, вися на шторах.
 – Тогда завтра тебя казнят, – хладнокровно подложил мне подлянку Филлипэ.
 – А если слезу, – вякнула в ответ. – Меня казнят сегодня! Так что у меня еще есть почти целые сутки!
 И куда ты попрешь против этой логики?
 Они нашли куда – ко мне. Я честно отбивалась.
 – Ребята, – жалобно верещала я. – Давайте сделаем вид, что все уже было!
 – Сначала сделаем, – заверил меня Эмилио, крепко держа за ногу. – А потом уже будем делать вид и все остальное.
 – До остального я уже не доживу, – поделилась я с ними своей тревогой. – Вы ж меня как Тузик грелку...
 – Кто такой Тузик? – подозрительно спросил Филлипэ.
 – Вы его не знаете, – взбрыкнула я ногой. – Но он уже пробовал. Ничего хорошего из этого не получилось.
 – Он один, – резонно заметил Эмилио. – А нас двое.
 – Тогда точно капец, – пригорюнилась я. – Даже грелки не останется.
 – Мы осторожно, – начал уговаривать Филлипэ, отвлекая на себя. – Акку-уратно.
 – Ага, – не повелась я. – Чтобы потом было что хоронить?
 – Тьфу-ты, глупенькая, – вконец разозлился Филлипэ, снимая меня вместе с занавеской и подтаскивая к кровати. – Ты будешь жить, и будешь жить здесь и с нами.
 – Подумай только, Магдалена, – Эмилио пытался разжать мои судорожно сведенные пальцы и отобрать злосчастную занавеску. – Все это может быть твоим.