Третий – не лишний! (СИ)

  Браво в бодрящих носатых масках венецианского карнавала теснили их, используя какие-то странные искажающие зеркала. У них самих оружие было обычным, из металла, и ранило очень даже ощутимо: мои супруги получили множество мелких порезов. Я просто удивляюсь, как это при таком количестве мелких ран нет ни одной серьезной. А, вижу!
 Скрещивание оружия со световыми мечами заканчивалось тем, что световые мечи отрезали лезвия шпаг! Правда, не сразу. Чем браво вовсю пользовались.
 Но самое главное даже не то! По-моему, браво, будучи опытной и сыгранной командой, делали все, чтобы развести их в разные стороны и добить в одиночку. И это им даже почти удалось! Двое отвлекали Эмилио, трое – Филиппэ, а несколько уже приготовились метать в спину моим разъединенным защитникам, не имеющим никаких доспехов – на них и рубашек-то не было! – кинжалы.
 – Вам кто, козлам, разрешил мое трогать! – У меня от злости аж пальцы на руках скрючились. – По шеям за такой произвол! Чтоб посмотрели на свои задницы своими же глазами!
 Треньк! Треньк! Треньк! Треньк! Треньк!
 Пятеро нападавших свалилось на землю замертво с неестественно вывернутыми головами.
 – Это у меня что, где-то волшебная палочка заныкана? – нахмурилась я, рассматривая свои руки. – Или две? – перевела взгляд на побоище.
 Отряд не заметил потери бойцов и наседал на моих эксплуататоров.
 – Да чтоб вам крышу сорвало! – обозлилась я до красных точек перед глазами.
 Треньк! Треньк! Треньк! Треньк! Треньк! Треньк!
 С сарая сняло крышу и накрыло ближайшую кучку. Теперь из-под крыши торчали подергивающиеся ноги.
 – Точно, две палочки, – удостоверилась я. Мысленно погладила себя по голове и почесала за ушком: – И одна выручалочка!
 Остаток браво почему-то сильно озверел и берсерками попер на Филлипэ и Эмилио. И, что еще удивительно, мои супруги матерились почем зря, используя такие загогулистые выражения, что эльфу стало бы стыдно за скудный и убогий лексический запас! А нападающие молчали, как рыбы. Только сильно размахивали руками. И перли, как бронепоезд на запасной путь.
 – Что ж вам все неймется! – раздула я ноздри. – Чтоб вас поленом отоварило!
 Треньк! Треньк! Треньк! Треньк!
 Свалившееся по недоразумению дерево смело последний ряд нападавших и уменьшило количество противников до семи.
 – С этими мерзавцами вы и сами справитесь, – доползла я до упавшей крыши и села на краешек, бдительно присматривая за ногами, чтобы не выползли ненароком. И еще за боем приглядывала, чтобы носатые гады в масках не мухлевали и не поцарапали моих защитников больше положенного. – А то я снова вмешаюсь!
 Противник оказался деморализован неожиданной подмогой с тыла. А что? Я как тот старый мудрый бык. Зачем бежать бездумно? Когда можно с умом зайти с тыла и поиметь? Вон уже сколько лежат, удовлетворенные.
 Остаток браво Эмилио и Филлипэ вместе с собачками покрошили на конфетти, я еще и отдышаться от бега не успела. Одной правой. Вот что значит хорошее оружие и современные технологии!
 – Магдалена! – увидели меня мужья. – Быстро иди сюда, зараза!
 Это вместо благодарности?
 – А то что? – вскочила я с крыши. – Договаривайте!
 – Ты хоть понимаешь? – вызверился на меня Филлипэ, тыльной стороной ладони стирая со рассеченной щеки кровь.
 – Пока нет, – призналась я. – И не хочу!
 – Сей секунд! – заорал Эмилио, придерживая поврежденную левую руку. – Пошла в дом, в спальню!
 – Лимит подвигов на сегодня исчерпан, – фыркнула я, разворачиваясь и пускаясь в бега. – Сезон секс-туризма закрыт!
 И мы повторили забег до заводи. Только на этот раз было гораздо веселее. Я иногда специально притормаживала, чтобы лучше слышать, какие кары меня ожидают. Интересно все же. Когда еще местную Камасутру тебе вслух перескажут, да еще со всеми подробностями.
 – Остановись! – крикнул Филлипэ, когда я уже стояла на самом краю опробованного до этого обрыва. Взволнованно: – Отойди от края, Магдалена. – Странно ровным и преувеличенно спокойным голосом: – Честное слово, отойди – и тебе ничего не будет!
 – Не верю, – хмыкнула я. – Врешь неубедительно.
 – Давай поговорим, котенок, – включился в запудривание мозгов сладкоголосый Эмилио. Тоже мне, птица-Сирин! – Мы можем решить все проблемы. Просто доверься нам. И мы все сделаем сами!
 – А как насчет того, что увидеть во мне человека? – нахмурилась я, балансируя на краю.
 – Солнышко, – страдальчески сдвинул брови Эмилио. – Зачем тебе это? Ты такая красивая женщина. Просто живи и наслаждайся жизнью...
 – Да лучше утопиться! – рявкнула я и сиганула вниз.
 – Магдалена! – два крика слились в один, пока я летела в воду. Вошла почти по стандартам, без брызг. Брызги подняли два бегемота, плюхнувшиеся следом за мной. Кто ж так прыгает? Битюги! Их бы к моему старому тренеру на месяц на перевоспитание!
 В несколько гребков я отплыла на достаточное расстояние, при котором догнать меня будет трудно и вынырнула в камышах. Замаскировалась водорослями и кувшинками и со злорадным удовлетворением наблюдала, как два новоявленных головастика отращивают себе жабры.
 – Она где-то тут! – уверенно твердил Филлипэ, пытаясь что-то разглядеть в мутной воде.
 Золотую рыбку, что ли ищет? Три желания и разбитое корыто!
 – Не вижу! – вынырнул, отфыркиваясь, Эмилио. – Может, нужно подальше отплыть?
 – Ты соображаешь, что несешь? – окрысился синеглазый, делая движения, словно раздвигая воду. – Она же женщина!
 О-па! Так это они меня на дне ищут? Круто! А я там сижу в обнимку с морской капустой и мирно веду беседы с бобрами, терпеливо дожидаясь, когда же меня найдут и сходу потащат в койку.
 – Я все же поищу дальше, – сказал Эмилио, ныряя, но в противоположную от меня сторону.
 Я не стала дожидаться, когда они пойдут прочесывать по азимуту. Срезала себе новую дудочку из тростника и засела под водой так, чтобы с берега не было видно.
 Иногда все же выныривала, чтобы издалека полюбоваться, как кто-то собирает всех окрестных микробов на свои порезы и отчаянно синеет.
 И совесть меня мучила ровно до того момента, как я вспомнила про их чудодейственную мазь, и куда и после чего ее на мне применяли. После этого совесть захлебнулась злостью и геройски погибла, не переплыв этот Рубикон.
 – Ты плохо смотришь! – обвинил друга синеглазый минут эдак через пятнадцать. – Ныряй глубже!
 Я хихикнула. Наивные. Где им с дайвершей тягаться! Я ж сколько себя помню в бассейн хожу, лет с шести. А уже с восьми стала плотно заниматься нырянием.
 И пятнадцать минут под водой без маски выдерживают только трупы.
 О-о-о! Какой кошмар! Они решили, что я утонула? Клево! И что теперь?
 – Неужели мы не в состоянии найти одну! – бесновался Филлипэ, вылезая на берег, куда прискакали белобрысый с рыжиком, и притащили теплые одеяла и еду. – Одну хрупкую девушку!
 – Да! – ответно огрызнулся Эмилио, принимая из рук слуги чашку с чем-то горячим. – Возможно, ее снесло течением.
 Над водой звуки разносятся далеко и слышимость прекрасная. Я зажала себе ладонями рот, чтобы не хихикнуть. Потому что это...
 – Это заводь! – заорал Филлипэ, начиная наворачивать круги возле разложенного костра. – Здесь нет течения!
 – Значит, появилось, – сохранял видимое хладнокровие Эмилио. – Иначе куда она делась?
 Как куда? Смылась.
 Мужчин перевязали, переодели и накормили. До уложить спать дело не дошло, потому что они снова полезли в воду.
 Мне, честно говоря, стало уже неуютно. Во-первых, холодновато. Во-вторых, голодно. И в-третьих, вместо совести восстала жалость и с упорством дятла долбила в душу.
 Я уже почти созрела для эффектного появления и даже подобралась камышами поближе. Но тут мужчины сделали рокировку и загнали в воду слуг. На это я просто не могла не посмотреть. За последнее время, кроме качественной эротики, ничего зрелищного не было.
 Нападение браво я не засчитываю. По времени это был трейлер к фильму.