Третий – не лишний! (СИ)

 Эльф начал блажить не по-детски и рвать на груди цепи.
 – Подожди раздеваться, – прикрикнула на длинногривого я и снова поинтересовалась у мага: – То есть попользовался сам – передай другому? Так, что ли?
 – Ты слишком любопытное, странное существо, – хихикнул дистрофик. – Хочешь узнать больше – скажи свой пол!
 – Деревянный, – сделала я кристально-честные глаза.
 – Подходите ближе! – усиленно зазывал глашатай. – Посмотрите на иномирных пришельцев!
 В это время на помост с криком 'Майу-у-у-у' шлепнулся кошак и начал кататься на спине в разные стороны.
 – Эк его разобрало, – посочувствовала я. – Дайте ему еще чего-нибудь понюхать! Чтоб аренда прошла как можно незаметней. Очухается, а у него уже выводок котят.
 Бабы так рванули к помосту, что кошака еле отбили и вручили нам с эльфом. Просто положили его сверху. Мне еще ничего, я могла его за ушками почесать. Эльфу же все больше доставалось хвостом по красной физиономии.
 – И помните, дорогие горожане! – надрывался глашатай. – Если вы кого-то не выберете! – тут мужик снова покосился на нашу троицу. – То они прольют свою кровь на этот помост для вашего удовольствия...
 На этом месте меня затошнило.
 -...И их головы украсят собой частокол ратуши! – радостно закончил вещать местный Лавкрафт.
 Я лязгнула от страха зубами как раз над ухом пригревшегося и задремавшего кошака. А эльф, не теряя времени даром, укусил его же за хвост, который настырно лез ему в нос.
 Несчастный кошак подорвался с нас с визгом ущемленного достоинства. Встал на четыре лапы, выгнул спину и зашипел, как змея. При этом еще он прыгал по помосту влево и вправо, расшвыривая стражу.
 На меня сверху приземлился дистрофик, на длинноволосого – дюжий охранник.
 – Мужчина, – нахмурилась я. – Вы по записи или без очереди лезете?
 – Почему товар пробуют перед продажей? – заволновалась толпа, пока стражники приманивали кошака новой порцией нирваны.
 Троицу пленников оттащили подальше от края, пока их тоже не начали пробовать прямо тут, но уже покупатели.
 – Успокойтесь! – запрыгал перед вздрюченным кошаком герольд. – Это небольшая заминка...
 – Ничего себе небольшая! – рявкнула я. – Не знаю, как эльфу, а мне так очень чувствительно!
 Кошак прижал ушки, припал на передние лапы и прыгнул за добычей, поймав рекламщика в длинные когти. После чего прикусил мужика за холку зубами и начал трепать из стороны в строну, поддавая задними лапами и мурлыкая.
 – Это он вас усыновил! – громко пояснила я ошалевшему герольду. – У меня всю жизнь были кошки!
 – И как они? – раздался женский голос из толпы. – Какие они в постели?
 – Ласковые, – выдала я, стараясь не задумываться о том, что в действительности стояло за этим вопросом.
 – Беру! – ломанулась на помост толпа распаленных женщин.
 – Дамы, – не утерпела я. – Он с довеском. Герольд к нему теперь как прилагательное идет. Любимая игрушка. Так что цена двойная!
 – Я женат! – сопротивлялся несчастный, отпихиваясь от кошака. – И моя жена...
 – Да я даром отдам! – высунулась вперед сухопарая тетка. – За десять лет ни одного ребенка. Дайте мне кошака на неделю, а потом можете забирать вдвоем. О привычках сообщу в приватной беседе!
 – Дорогая, – заскулил герольд. – Мы же так хорошо жили...
 – Котэ на неделю мне, – чуть смягчилась тетка. – Мужа на год – вам! Там посмотрим. Может, сможем на что другое поменяться!
 – Тридцать лет! – выскочил вперед главный маг. – Пятьдесят золотых монет!
 Кошак прижмурил зеленые с золотистыми крапинками глаза и начал оглядывать всех вокруг, приходя в себя после термоядерного запаха.
 – Шестьдесят! – выкрикнули из толпы. – И тридцать пять!
 – Кто больше? – нахмурился маг.
 Человек-кот запихал под себя герольда, чтобы не уполз, и принялся наводить свой немудреный кошачий туалет, отставив заднюю лапу и демонстрируя то, за что собственно его и покупали.
 – Сто! – вылезла на помост симпатичная женщина с толстым кошельком. – Согласна на все условия.
 Деньги передали из рук в руки. Маг вытащил печатку и что-то шлепнул на ладони двух дам, принимающих участие в сделке, мужчины и на обе лапы кошака.
 После чего совместными усилиями помост очистили и приступили к следующему лоту.
 Вытащили самого молоденького из троих селян и тут же сбагрили невысокой хорошенькой девушке за пять монет и на семилетний срок.
 Я даже прокомментировать не успела, как им шлепнули на руки печатки и спровадили с помоста.
 Остальные за такую же цену ушли на 'ура' и под звон литавр. Маг только успевал деньги прятать.
 После чего на помосте остались из предлагаемого ассортимента только мы с эльфом. Маги тяжело вздохнули, подняли нас с носилок и распаковали от цепей.
 – Побежишь? – поинтересовался дистрофик, снимая с меня ножные кандалы.
 – Куда? – с надеждой спросила я, разминая затекшие конечности. – Где здесь выход на волю?
 – Вот там, – вредно ухмыльнулся дистрофик, указывая на заскучавшего палача.
 – Я настолько не тороплюсь, – сразу отказалась я. – До пятницы я совершенно свободна!
 – Скоро будешь занято, существо, – зловеще пообещал мне главный, удерживая эльфа и вытаскивая его вперед на всеобщее одобрение.
 – Смотрите! – возвестил он, хорошо поставленным голосом. – Какой прекрасный образчик мужчины...
 – Счас кому-то будет плохо! – поделилась я с дистрофиком.
 – Чего? – удивился мелкий.
 – Сам смотри, – хмыкнула я, не прекращая разминку.
 Эльф загнул такую длинную матерную тираду, что ушки трубочками скрутились. И стряхнул с себя мага, как насекомое:
 – Никто не будет называть меня 'образчиком мужчины'! – рявкнул он. – Я – мужчина и таковым намерен оставаться!
 – Сто монет! – выскочила к самому помосту моложавая матрона, на вид лет сорока. – На пятьдесят лет!
 – Я не буду участвовать в этом фарсе! – нахмурился длинноволосый, складывая на могучей груди руки и подчеркивая свою прекрасную фигуру.
 – Сто двадцать! – вылезла еще одна, уже чуть помоложе и еще симпатичнее. – Срок тот же!
 Две претендентки тут же сцепились за право обладания эльфом.
 Вообще, я заметила, что большинство аборигенок обладали средним, по человеческим меркам, ростом и если уж не потрясающей красотой, то очень даже симпатичной внешностью.
 – Кто это, маг? – раздался сзади меня бархатный голос с надменными интонациями. Знаете, изредка похожий можно услышать в аутентичной англо-американской рекламе. Голос такой... у всех женщин поджилки начинают трястись. Хоть на хлеб намазывай вместо масла и ешь. Низкий грудной, как для меня – в высшей степени сексуальный.
 Я повернулась и смерила взглядом двоих всадников, закутанных в плащи и в масках, верхом на... лосях? Иначе я этих животных бы не охарактеризовала.
 Рогатые монстры крупнее наших лосей раза в полтора, хотя казалось бы – куда тем еще больше! Темно-коричневая шерсть с рыжеватыми подпалинами, страшные копыта и кошмарные лосиные ветвистые рога из семи отростков.
 Жуть какая. Надо быть самоубийцей, чтобы на них кататься!
 Хозяева ездовых тварей... ну-у-у... На вид оба мужика ростом за метр восемьдесят плюс-минус. Не запредельно здоровенные, как некоторые наши баскетболисты, но и отнюдь не лилипуты. Даже для меня с моим метр семьдесят – здоровые жеребцы. А ведь я буду повыше местной разновидности женщин!
 И всадники, как ни странно, однозначно выше и крупнее соседствующих с нами магов или стражников. Другая раса?
 Фигуры под плащом определить сложно, но явно не заморыши. Руки в перчатках крупные, мужские. Раньше я от таких млела. Приятно думать, что такая лапа тебя обнимает за талию. Раз – и вся талия в обхват двух ладоней поместится.
  Из-под черных атласных масок, подбитых черным же бархатом, у собеседников виднелись только благородной лепки рты и самая нижняя часть подбородка.
 Глаза красивые и необычные.
 У одного – вообще... аметистовые. Знаете яркие мексиканские аметисты? У меня такая друза на столе бумаги подпирала. В ней самое прикольное то, что на вершинки кристалликов будто покапали осветлителем.