Женаты поневоле

– Да, конечно. Что-то случилось?
– А это ты мне расскажи, Мирон. Как случилось, что у меня сын женился, а я ни сном ни духом?
– Я… – осекаюсь на полуслове. Что ответить? Что попался как дурак? Что повелся на сиськи третьего размера и подмахнул бумаги, не глядя, потому что представлял жаркий трах? Да отец меня после этого до конца дней высмеивать будет.
– Ты, – кивает он. – Мы вроде вас с Назаром воспитывали нормальными людьми. У одного сын родился, а он полгода его жизни ушами прохлопал! Повезло, что вообще про пацана узнал. Второй вот втихаря женой обзавелся.
Отец говорит негромко, но ему и не надо повышать голос – Леонидас Адамиди умеет и тихо высказаться так, что внутри все сожмется и вниз опустится.
– Так нормально же у них все с Полинкой, – осторожно встаю на защиту брата.
– Нормально, – соглашается он. – Теперь нормально. Но узнавать про сына, когда тому полгода – ненормально! Мужчина должен нести ответственность за свои поступки. Надеюсь, с этим ты спорить не будешь?
Огребать за старшего брата неохота, так что я просто киваю.
– Конечно, нет.
– Вот и хорошо. Значит, и ты тоже будешь эту самую ответственность нести.
– Это ты о чем?
– Свадьба, сынок. Понимаю, дело молодое – решили поскорее все провернуть, горит и подпекает везде. Но теперь-то надо все по уму провести. С гостями и церемонией. Раз уж формальная сторона уже оформлена.
– В смысле? – доходит до меня. – Я не собираюсь жениться!
– Да? А у меня вот другая информация. Знаешь от кого?
– Догадываюсь, – мрачно отвечаю. Теперь многие фразы Барского становятся более понятными. Вот ведь старый хрыч – провернул все уже, и с отцом договорился, и про бизнес накопал.
– Молодец. Значит, не все мозги еще пропил на своих этих гулянках.
– Слушай, если серьезно, то это все случайно вышло. Знаю, звучит глупо, но мы с этой Варей даже не знакомы. Так что брак наш – просто фуфло. Фикция. Можно же все это отыграть. Ну, или развестись на крайняк.
– Нельзя, – пресекает поток моих идей отец.
– Что нельзя?
– Развестись вам нельзя.
– Но..
– Никаких но! – неожиданно рявкает он. – Мне надоело узнавать о твоих загулах! Уже сбился со счету, сколько баб в твоей постели побывало!
– Я свободный мужик, имею право! – возмущаюсь в ответ. – И я не монах, чтобы сдерживаться в потребностях!
– Так ведь это отлично – теперь у тебя дома всегда будет безотказный вариант – законная жена. Бегать не нужно будет по барам да кабакам со своими дружками-придурками.
– Это уже слишком! Мне почти тридцать, и я сам могу…
– Я видел, что ты можешь сам, – перебивает меня отец. – Яйца достань из задницы, куда они закатились, и учись нести ответственность. Ты мужик или где?
– Да это здесь при чем?!
– При том. Ты когда подпись ставил, смотрел, на чем? Прочитал? – это был удар точно в цель. Возразить на это было нечего. – То-то же, Мирон. Разве этому я тебя учил? – слышу настоящее разочарование в его голосе. И, пожалуй, это бьет по самолюбию больнее всего. Все же я очень дорожу мнением родителей. – В общем, ты меня услышал – раз уж женился, то значит, назад дороги нет.
– Па, я же ее даже не знаю!
– Так узнавай. Вся жизнь впереди, – усмехается он.
– Ты серьезно? Я не готов к семейной жизни. Понимаешь? Мне мало одной женщины.
– А ты пробовал?
– Эээ…
– Вот и попробуй. Тем более что раз уж ты так подставил нас всех, придется тебе, сынок, выхватывать самому. Прошло то время, когда я прикрывал вашу спину.
– Что значит – подставил? – уточняю осторожно.
– Ты ведь знаешь, кто такой Барский? Знаешь. Понимаешь, на что тот способен? Вы брачный контракт подписали? Нет. Теперь выход только один – сохранить этот брак. И родить наследников, которые весь семейный бизнес и получат. И желательно поскорее.
Я ошалело смотрю на отца. Это ж как ловко он свернул на те же рельсы-то!
– Это перебор, – категорично заявляю. – Если я еще могу понять, почему развод нежелателен, то что за блажь с наследниками? Тебя Барский покусал?
– Ты лучше хорошо подумай, что делать дальше, чтобы он тебя не укусил, – советует отец. – Потому что откат прочувствует вся семья. Готов так подставлять своих родных? Стоят этого твоя свобода и так горячо любимые пьянки-гулянки со шлюхами?
 
Стискиваю зубы и молчу. Вот что здесь ответить? Так он разложил все, что выхода два – либо в этот самый брак, либо в окно.
– Мама знает? – сдержанно спрашиваю. На лице отца появляется многозначительная ухмылка.
– Как сам думаешь?
Мда. Ситуация еще хуже, чем я думал. Мама не отец. Она действует иначе. Но мозг мне вскроет знатно – медленно и со вкусом. Умеет она наказывать нас с Назаром морально. Да так, что не подкопаешься – талант просто. Каждый раз потом от чувства вины неделю отходишь.
– Ты позвони ей сам.
– Она разве не приедет? – удивляюсь я. Когда у Назарки ребенок вдруг нарисовался, помню, примчалась сразу к нему.
– Рискнешь? – усмехается отец. Вздыхаю и качаю головой. Мать я люблю. Как и каждый в нашей семье. Она нас воспитала, все годы была рядом с отцом, даже когда у него не было ничего. Прошла с ним все от и до. В редкие моменты, когда задумывался о будущем, я хотел найти именно такую, как она – надежную, мудрую, женственную.
Идеальную.
Но таких не бывает. Это я уже понял. Поэтому и перестал искать.
– Ты справишься, сын, – неожиданно серьезно добавляет отец. – Даже если у тебя только лимоны, ты знаешь, что можно с ними сделать.
Он уходит, а я задумчиво кручу в руке телефон. В одном отец прав – подставить свою семью я не имею права. Барский не отступит, пока не получит свое. Или пока не задавит того, кто отказал ему. Значит, придется выгребать самому.
Что ж, раз уж у меня теперь есть жена, то неплохо бы про нее хотя бы немного узнать…
 
– 8 Варя -
 
Сидеть взаперти – то еще удовольствие. Особенно если нет возможности ни с кем связаться. Мне казалось, я идеально все предусмотрела – скандал с фото должен был вынудить отца отступить. Павлов не дурак – после такого вряд ли согласится на брак. Конечно, из сети можно вымарать все, что угодно, при должном старании и нужном уровне бабла. Но папочка дорожит репутацией. А она все равно пострадала.
И все же его обещание меня пугало. Да и парня было жалко. Хотя тех денег, что я оставила, должно хватить, чтобы он успел свалить куда подальше. Рита сказала, что предупредила его изначально, что нужно будет оперативно сматываться. И если бы он не стал распускать руки так нагло, даже вырубать бы не пришлось дурака.
Когда на третий день моего заточения раздается формальный стук в дверь, а затем та открывается, я даже не реагирую – плевать, кто там заявился.
– Привет, дочь! – бодро произнес отец. – К тебе тут гость пришел.
Его слова заставляют обернуться. И тут же замереть. Потому что рядом с отцом стоит тот самый парень. И судя по выражению его лица, он совершенно точно не пострадал от встречи с моим папочкой.
– Ну, что же ты не рада мужу?
Поднимаюсь с постели и напряженно смотрю то на одного, то на второго.
– Молчишь, Варя? – продолжает потешаться отец. – Ты вот кричала, требовала, чтобы я отменил твою помолвку с Павловым. И знаешь, я тебя услышал, дочка. Ее не будет.
Я недоверчиво смотрю на него.
– Правда?
– Ага. Впервые розовая вата в твоей голове принесла хоть какую-то пользу, – тут же спускает он меня на землю жесткими словами. – Ты хоть видела, перед кем ноги раздвинула?
Злость вперемешку со стыдом окатывают меня. Отец мог не стесняться в выражениях со мной. Но никогда не делал этого при посторонних.
– Что? Здесь все свои люди, – довольно ухмыляется он, а я все меньше понимаю, почему Мирон стоит и так спокоен при этом – ведь он вряд ли останется в живых после такого шоу. – Молодец, доча. Павлов, конечно, был вариант проверенный, но и семейство Адамиди вполне подойдет.