Синее пламя Юга (СИ)

Мы сможем все отпраздновать потом, когда я получу Ормхольм назад. Сделать все по правилам.
Да и не в пирах дело.
А в человеке, с которым я решила связать свою судьбу.
Как же это вышло?
Совсем чужой мужчина, который сейчас держит меня за руку. Который, не сомневаясь, клянется любить и защищать меня до последнего дня. Который отлично понимает, какой отчаянный шаг сейчас совершает и чем его клятва может обернуться… не эта клятва, но и эта тоже.
Во время свадебных обещаний клятва символична, без крови. В старые времена клялись по-настоящему. Но заставлять двоих клясться на крови – любить и хранить верность до конца дней… особенно если это договорной брак, по воле родителей, особенно когда о любви изначально речи и не идет, это слишком жестоко.
Сейчас это просто слова. Но даже слова имеют силу.
У Отера в глазах мечутся чуть безумные отчаянные искры. Он клянется, словно прыгает с высокой скалы, не зная, достаточно ли глубоко внизу, не разобьется ли он. Я тоже не знаю.
Но обратного пути нет. Мы уже летим.
И я клянусь тоже.
А потом он целует меня. Легко, почти по-братски, едва коснувшись губами.
Зрители улюлюкают, веселятся, требуют целоваться еще.
– Потанцуем? – говорит Отер, подхватывает меня.
Слегка нетрезвый лютнист, и где только его нашли, ударяет по струнам, заводя веселую и слегка неприличную песню. У меня кружится голова.
– Ты теперь моя жена, – говорит Отер, обнимая меня.
У него теплые сильные руки. И хочется довериться ему… по крайней мере в танце. Это так легко. Рядом с ним кажется, что все будет хорошо.
* * *
– Если хочешь, если тебе нужно для начала привыкнуть ко мне, – шепотом говорит он мне в макушку, – мы можем просто тихо лечь спать.
Я натанцевалась так, что не чувствую ног. Я упала бы, если бы он не держал меня. Не нашла бы сил подняться, если бы он сам, на руках, не втащил меня по лестнице и через порог спальни. Если бы не обнимал так сейчас. Как-то совсем иначе теперь обнимал, и даже дыхание его менялось.
– А тебе не нужно ко мне привыкнуть? – сказала я.
Он засмеялся.
– Я уже, – шепнул, словно доверяя тайну, голос вдруг стал ниже и глуше.
Уже. Это я чувствовала.
Его руки поглаживали мою спину нетерпеливо, и шнуровку на платье – подхватывая пальцами тесемочки, на пальцы накручивая, но пока не распуская. Отер пытался держаться из последних сил.
Что ж, по крайней мере, в одном он точно не соврал, я нравлюсь ему как женщина. Так не сыграть.
Его сердце колотилось.
Он ждал моего ответа.
– Не хочу ждать, – сказала я. – Хочу сейчас. А то вдруг потом одумаюсь и пожалею.
– Поздно жалеть, – сказал он и потянул за тесемочки.
Я принадлежу ему теперь.
А он мне.
Подняла на него глаза. Его лицо оказалось совсем близко, его глаза, вдруг потемневшие, расширившиеся зрачки, огонь, полыхающий в глубине.
До дрожи.
Его губы осторожно коснулись моего виска… его теплое дыхание… и я невольно сама потянулась к нему. Прильнула. И обняла за шею, я хотела… просто не знала как…
– Ты ведь никогда не была с мужчиной, да? – спросил он. Потерся щекой о мою щеку. Так щекотно, у него ужасно колючая.
– Нет, – сказала я.
– Ничего, – сказал он. – Все бывает в первый раз.
– Ничего? – удивилась я. Разве он ожидал чего-то другого?
– Ты дрожишь, – сказал он. – Не знаешь, чего ожидать, не знаешь, что тебе делать. Но это ничего, надо лишь начать. Подожди… сейчас, – довольно улыбаясь, взял мои руки. – Холодные…
Немного подышал на них, согревая.
– Сейчас… – и точно задумал что-то, точно все знал.
Отпустил, быстро отстегнул перевязь с мечом, отбросил в сторону. И ремень. И взяв мои руки снова, сунул к себе под рубашку, ладонями к коже. Ближе к сердцу сначала.
– Чувствуешь? – спросил с интересом. – Ох, холодные все равно, я-то точно чувствую.
Ему было весело, при всем при этом. Глаза смеялись, легкие пучки морщинок у глаз…
А у меня покраснели не только уши, но, наверно, я вся… Замерла.
– Сердце бьется…
 
– Да, – согласился он, улыбаясь еще шире. – А вот тут?
Одну мою руку он сдвинул чуть вбок, и под моими пальцами оказалась кривая, выпуклая веревочка шрама.
– Чувствуешь? – спросил он.
– Что это?
– Довольно свежий, – сказал он. – Этой весной тяжелое копье сорвало стальные нашивки и пропороло мне бок. Под Интакой, в поле. Меня выбило из седла.
– Как на турнире?
Турниры у нас редкость, все больше в Уэйсвике, но я видела однажды.
– Как на турнире, – согласился он, криво ухмыльнулся. – А потом мне дали в морду, совсем не как на турнире, но я успел вывернуться и прирезать его.
– С пробитым боком?
– Очень уж хотел жить. Правда, после этого в бою от меня было мало толку. Я просидел там, около лошади, ну… кому-то успел вроде врезать по ногам…
Улыбался. Герой.
– Болит?
Я не удержалась, провела пальцами вдоль шрама, пытаясь понять, где он начинается, насколько большой. Едва касаясь пока. Мне показалось, рядом ребро чуть выпирает.
– Уже нет, – Отер покачал головой. – На таких, как мы, все быстро заживает. Не волнуйся, ты не сделаешь мне больно. Ребро тоже оказалось сломано, но уже все срослось. Вот ты трогаешь сейчас.
Его кожа была теплой тоже, мои холодные пальцы почти обжигало. Твердые мышцы под кожей. Так интересно, я чувствовала, как мышцы двигаются, когда он делает вдох…
– А можно… посмотреть? – спросила я. Наверно, странно все это. Я не так себе представляла.
Но неожиданно увлекало. Узнать его получше?
– Подожди, – сказал он. – Руками сначала. Вот тут… – вторую мою ладонь он сдвинул чуть ниже, на живот. И чуть напрягся, когда я погладила, пытаясь нащупать. – Этот старый.
Полоска гладкой кожи, не выпуклая, скорее даже чуть наоборот.
Между прочим, живот у него волосатый, куда более волосатый, чем там, под ребрами… прощупать не так легко. Но и я слегка осмелела.
– А этот откуда? – спросила с интересом.
– Этот еще в детстве почти. Мы учились драться, и парень, который был со мной в паре, чиркнул кончиком меча.
– В учебном поединке? Ненастоящем?
– Да, – согласился он. – Но и шрам почти ненастоящий. Так, слегка порезало кожу, неглубоко.
– И что ты сделал с тем парнем?
– Ничего, – сказал он. – Он был сильнее меня, быстрее, да и умнее, пожалуй. В тот день он навалял мне от души. И еще пару лет потом я не мог с ним справиться.
– Пару лет? А потом?
– Потом… научился отвечать.
В этом месте он почти дыхание затаил, потому что моя рука скользнула чуть ниже… Но нет, я ведь ничего такого… я просто хотела нащупать еще какой-нибудь шрам.
– А как звали того парня? – спросила я.
Он задумался на мгновение.
– Альфред.
– Альфред? Как короля?
– Как короля, – согласился он. – Еще показать?
– А еще есть? – спросила я.
Он хмыкнул – ну, еще бы! Правда, чуть сдавленно вышло, облизал губы. Азартно прищурился.
– Есть. Попробуй найти сама?
– Хорошо, – согласилась я.
Поняла, что почти совсем перестала смущаться, это похоже на игру, ничего такого… ну, не знаю.
И даже ближе к нему подвинулась, нужно же все ощупать. Вот уж никогда бы не подумала, что буду вот так запросто лапать постороннего мужика.
А он не мешал ничуть, просто спокойно стоял и наблюдал за мной, и сам не тянул ко мне свои лапы…
У него куча шрамов, там и искать-то нечего.
Рядом с первым, у ребер, совсем маленький, почти круглый, но вполне ощутимый.
– А это? – я обвела шрам пальцем.
– Это… хм… от стрелы, – сказал он.
– Где-то в Тарве?
– Нет, в Тунсете, полез куда не надо, меня подстрелили.
– В Тунсете? В Рёйгене? Ты говорил, что еще в детстве уехал отсюда.
– Да. Это так, ненадолго забегал… По делам, скажем. Ты еще на спине не видела, что мне с того раза осталось!