Я буду первым (СИ)

Что-то такое я и подозревала, поэтому слова Кирилла меня не удивили. Но и сам Гордеев выглядел во всей этой ситуации не очень. Нужно ли мне это всё?
Он же продолжал говорить:
- Я вышел на улицу, стараясь прийти в себя. Когда вернулся, то тебя уже не было. Дзагоев сказал, что ты уехала. Я начал звонить, ты сначала не брала трубку. Потом ответила, но не стала слушать. Мне было так стыдно ехать к тебе и объяснять, что я выпил и поехал. Да, за рулем. Никогда до этого пьяным не ездил, а тогда подумал - может, не доеду, и это будет к лучшему. Лен, я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы всё у нас получилось. А Саша - это прошлое. Да, которое не отболело. Но отболит обязательно. Ты этого стоишь.
Кирилл поднял на меня больные глаза. Он, и правда, этого хочет. Вот только собираюсь ли ждать, когда стану важней для него, чем Саша? Я не готова сейчас ответить самой себе. И принимать решение, тоже не готова. Почему из всей его исповеди меня больше всего задели слова про Платона? Почему так происходит, если я этого не хочу?
Может, все мои отношения с Кириллом - это попытка спрятаться от того, что я чувствую к Платону? Потому что я чувствую, это невозможно отрицать. Только я не хочу такой зависимости, как между мамой и Сергеем. Не хочу себе такой участи. Однако в попытках сбежать от этого, не вляпываюсь ли я в еще более болезненные отношения? Когда ни я, ни Кирилл не нужны друг другу, зато очень удобны, чтобы отгородиться от реальности? Которая не соответствует нашим ожиданиям.
Гордеев протягивает руку через стол и берет мою ладонь в свою. Она у него сухая и теплая.
Возможно, нужно прекратить все это сразу.
Однако я этого не делаю.
- Не знаю, Кирилл. Мне нужно подумать.
Он вздыхает, но уходит.
А я, провожая его, не могу избавиться от мысли, что даю человеку надежду только из-за злости на Платона. Из-за того, что хочу, чтобы он бесился, представляя меня с Гордеевым. Первым он будет, как же! Я лучше негру какому-нибудь дам, чем ему.
Оставшись одна в пустой квартире, возвращаюсь на кухню. Там остывшие нетронутые чай и кофе.
Заглядываю в холодильник, достаю бутылку вина, отхлебываю из горлышка и едва не вою.
Что ж так сложно всё?
С нашего разговора с Кириллом прошла неделя. Я позвонила ему сама. Потому что с ним мне все понятно. Я ему верю. И мы продолжили с того, на чем остановились.
История с Сашей - это прошлое. Оно может быть у каждого. Но это не значит, что оно навсегда.
Я выкинула из головы все сомнения. Я попробую. И каков бы ни был результат, я смогу с ним жить. Но быть чьим-то призом мне не хотелось. Не хотелось, чтобы Платон, лопаясь от самодовольства, рассказывал в какой-нибудь компании, что сбил мне целку. А ведь так и будет. Пока я буду трепетать от своих чувств к нему, он будет за моей спиной смешивать меня с грязью.
Кирилл, по крайней мере, меня уважает. Или мне хочется так думать. Тот вечер в клубе - случайность. Они с Сашей уже не вместе. И не будут. Если такому, как Дзагоев нужен зачем-то этот брак, он не выпустит птичку из клетки. Другое дело, что возможно Кирилл обманывает самого себя, когда говорит, что уже не любит ее, что со мной ему лучше. Есть ли шанс поверить самому в эту ложь? Не знаю.
Так же, как не знаю, есть ли шанс у меня поверить в то, что меня не волнует Хромов.
Но я попробую. И если это ошибка, то она - моя. И несу ответственность за нее тоже я.
Время движется неумолимо. Мне легко и весело. На прошлых выходных мы с Кириллом прыгали с парашютами. Это было здорово. Такое нереальное ощущение свободы.
Сейчас я едва не давлюсь булочкой под недовольным взглядом Ирины.
- Что? - спрашиваю более резким голосом, чем мне хотелось.
- Вчера Платон вернулся. А в инсте твои фотки с Кириллом. Он так напился, Лен. Зачем тебе это всё?
Не понимаю этого ее стремления защищать взрослого мужика. Платону скоро тридцатник стукнет. И вообще эта женская жалость к месту и не к месту раздражает.
- Что - зачем, Ирина? Мне нужно стремиться всех несчастных обогреть? Я встречаюсь с Кириллом. Меня всё устраивает. Если бы меня интересовал Платон, я бы была с ним.
 
Она смотрит на меня снисходительно, чем раздражает все сильнее.
- Мне не ври. Я тебя знаю, как саму себя. Ты за отношения с Кириллом от Платона прячешься. Считаешь его почему-то тебя недостойным. А с Кириллом у вас все так "хорошо", - она даже голосом выделила это слово, - потому что вы на фиг друг другу не сдались.
Я открываю рот, что высказать ей свое возмущение, но она добивает меня.
- Вот, скажи. Ты с ним спишь?
Я молчу, а она продолжает.
- Нет. Потому что ты его не хочешь. Поверь мне, если бы ты его хотела, то ты бы ему уже член сломала, так бы на нем прыгала. С твоим темпераментом.
Я собираюсь высказать ей, что она лезет не в своё дело. И когда и на чьем члене мне начинать прыгать, её не касается. Такие вещи я в состоянии решить сама. Но она подхватывает рюкзак и гордо удаляется прочь. Даже не оглядываясь.
Сама остаюсь на месте, принуждая себя, как ни в чем не бывало, закончить обед. Не хватало еще из-за Иринкиных выкрутасов сидеть голодной. Платошу я, видите ли, обидела!
Но крупицы правды в ее высказываниях есть. Секса между мной и Кириллом - нет. И вот он как раз не против. Это я все время торможу. Нужно переспать с ним, тогда будет ясно, кто и как ко мне относится по-настоящему. Думаю, интерес Платона к моей скромной персоне быстро пропадет.
А вот какими будут отношения с Кириллом после этого знаменательного события, я сказать затрудняюсь.
Я делаю глоток облепихового чая, и тут мне в голову приходит совсем неприятная мысль. Платон и Кирилл - приятели. Причем давно. А что, если вся их заинтересованность мной - это просто игра? Вдруг они поспорили на меня? На что там спорят такие, как они? И то, что Ирина, раньше не совавшая нос туда, куда ее не просят, так рьяно взялась учить меня жизни, настораживает. Может, это все какой-то разыгранный спектакль?
Как бы там ни было, но дурой я выглядеть не хочу.
Мысль, что эта троица морочит мне голову, засела в сознании. Я переговорила со знакомыми, и мне посоветовали установить незаметно программы слежения на телефоны всех, кто меня интересует. Такие программы ведут запись всех разговоров, считывают сообщения. С Ириной это было не сложно. За Кириллом пришлось понаблюдать, что узнать пин-код его телефона и скопировать отпечаток пальца.
Меня не мучила совесть. Совсем. Может, это и плохо. Но если предположить, что мои опасения имеют под собой основание, то какова вероятность того, что кто-то из них троих расскажет мне правду? Мне кажется, что они будут лгать, глядя мне в лицо. Поэтому тут я была солидарна с Сергеем Владимировичем - лучше, если нагну я, чем, если нагнут меня. Давлатов мне открыто говорил, что у нас с ним больше общего, чем мне кажется. И если бы я была парнем, то он бы уже задействовал меня в бизнесе. Я ему на это ответила, что его предрассудки по поводу моей половой принадлежности - глупость.
Теперь мне нужно было добраться до телефона Платона. А для этого нужно было встретиться с ним лично. Этого мне не очень хотелось. Хотя... Временами мне тянуло его увидеть. Но я гнала от себя любую возможность дать слабину.
Доступ и к Платону, и к его телефону появился сам собой. Кирилл уехал в командировку, а Ириска стала меня активно зазывать в клуб. Я согласилась, про себя подумав, что нужно следить за бокалом, а лучше вообще ничего не есть и не пить.
Вопреки моим ожиданиям Хромов не караулил меня на входе в клуб, да и там его тоже не было видно. Собралась неплохая компания. Часть ребят подтянулась из Пирогова. Мы хорошо отдыхали.
Только расслабилась я рано. Когда веселье было уже в самом разгаре, я стала чувствовать себя неуютно. У меня буквально зачесалась спина между лопатками. Я несколько раз оглядела зал, но ничего подозрительного не заметила. Сама себя отругала за паранойю.